Агирре: гнев божий. Все комментарии

«И сотворил Бог небо и землю»… Сквозь туман небытия выступают горы, камера скользит ниже, по ним медленно цепочкой спускаются в джунгли люди… Что мы увидим? Фильм-притчу о пророке доне Агире, подобно Моисею, упорно ведущего малочисленный отряд через «пустыню» джунглей к земле обетованной- Эльдорадо. Который, если захочет, чтобы «птицы замертво падали с ветвей, то птицы будут падать мёртвыми с деревьев». Или рассказ «о величайшем предателе, которого никто не смеет превзойти»? О внутренней борьбе титана, делающего выбор между дочерью и славой..., отцовскими чувствами и гордыней. Или о беспринципном негодяе бездумно «идущего по головам» к своей цели? Задумчиво и тихо катит воды Амазонка, река Времени, река Судеб и Жизни, и тогда, окружающие её джунгли и небо, плоты и люди, оружие и мысли отражаются в ней. То бурлит и негодует она в водоворотах на порогах, и в хаосе смешаны линии и формы, страсти людские на холсте её вод… И перед нами рассказ о бунте, в котором «банда» объявляет отделение от Испании, ведь «счастье улыбается самым смелым и плюёт на врагов». И бунт этот схож с противлением в «Потерянном рае» Мильтона. И каждый делает выбор и пожинает его плоды. Монах серебряный теряет крест; что-то сжимает в кулаке дон Педро, сохранивший верность, быть может крест. Агире дон теряет дочь, команду, становится безумным, покаяния в нём нет. Плоты с людьми поглощают река, джунгли, индейцы… или гнев Божий? Блестят на солнце воды реки, матовые блики бегут, тускнеют, исчезают и вновь вспыхивают в ней, смешиваясь с туманом, голосами птиц и леса.. В фильме поставлен также вопрос о ценности европейской цивилизации, в чём она превзошла индейскую? В Законе? Перед ним испанцы и закованные в цепи индейцы-рабы не равны. Верность ему и трону, определяется расстоянием у большинства членов отряда. В религии и морали? «Церковь всегда была на стороне сильнейшего»,- говорит монах, перечёркивая их. Лишь четверо: дон Педро, дона Ирене и двое слуг из сорока человек следуют внутреннему закону. Техническим достижениям? Они сведены к более совершенному оружию, т. е. насилию. В разуме? В экстремальных джунглях он уступает место воле и эмоциям. Давая бессмысленные имена индейцам, обесценивают их жизнь; пленный вождь-индеец: «Наш народ прошёл тяжёлые испытания: землетрясения, наводнения. Но то, что принесли нам испанцы, много-много хуже…- они дали мне имя Бальтазар, а моё настоящее имя Ромарик. Что оно означает? Это значит «тот, кто говорит».» (Бальтазар от ассирийского «тот, кого защитит Бог».) Повествование фильма неспешное, условностью схоже с театральным действием. Значительную часть времени в нём занимают виды Амазонки и окружающие её джунгли, которые становятся ещё одним действующим лицом фильма. Характеры и мысли героев напоминают наброски, например, как в казни дона Педро, дополняет их музыка.Скрыть

Иногда кажется, фильм снят только для того, чтобы запортретировать лицо Клауса Кински, играющего заглавного персонажа, с разных сторон. Кински в профиль, Кински анфас, Кински нависает над камерой, надувает губы, Кински кривляется, Кински ходит, завалясь на правый бок, Кински снова надувает губы, воображает о себе чёрт знает что и под конец вообще валяет дурака, исчезая в одном из притоков Амазонки и в титрах. Пожалуй, это один из самых странных и нелепых фильмов, который местами настолько плох, что, как говорится, уже и хорош, и который кине...матографическое сообщество могло бы и не сохранить в своей памяти, но вот поди ж ты, персонаж, изображённый Клаусом Кински — это чисто Джек Воробей Джонни Деппа, поменявший бутафорские латы испанского конкистадора на бутафорскую сбрую корсара (кстати, какой национальности?). В моментах с наиболее пафосным лицом и надутыми губами Кински предвещает появление полковника Курца из «Апокалипсиса» Копполы, а вся эта затея муторного, вымученного «путешествия к Эльдорадо» по фаталистичности похожа на путь другого персонажа Деппа — Уильяма Блейка — «мертвеца». Гротескная, даже некоторая фирменная нелепость, абсурдность фильма проявляется сразу и повсюду. Нелепы железные шлемы и латы испанцев в условиях тропической влажности и жары, нелепы их рабы, индейцы, низведённые до состояния молчащих и безвольных андских лам, облачённые в свои самые яркие, лучшие шерстяные шапочки и традиционные национальные костюмы. Нелепы события — один из плотов закрутило в водоворот; наводнение, унёсшие другие плоты, случай с прибрежным посёлком каннибалов. Нелепы даже лошади, брыкающиеся на плоту, и нелепы самовозгоращиеся бочонки с порохом. И всё же, несмотря на эту нелепость, фильм запоминается, словно какой-то задушенный жест отчаяния из кошмарного сна. Сон, сон и ещё раз сон, блуждающий вокруг невысказанной, постоянно забываемой мысли, которую хочется произнести, но какими словами, если во сне забываешь и слова, и саму мысль — о фатальном стремлении в ничто, подобном тому, которое более внятно озвучено в австралийском фильме-сверстнике «Пикник у Висячей скалы», эпиграф к которому вполне применим и к фильму «Агирре»: «Что видим мы и что видят в нас есть только сон и сон внутри другого сна».Скрыть

С начала 70-х годов в Западной Германии возникла так называемая «новая волна» немецкого кинематографа. Наиболее яркими её лидерами были Вим Вендерс, Райнер Вернер Фасбиндер и Вернер Херцог. Личность последнего из них ни менее интересна, чем его фильмы. Радикальный, непримиримый, и жёсткий. Настоящий автор, полностью контролирующий процесс создания своих фильмов от а до я. Создатель собственной киношколы. Режиссёр, любимыми актёрами которого были безумные и больные люди. Всё это — о Вернере Херцоге. Первым фильмом, принесшим ему международ...ную славу, стал «Агирре, гнев Божий», исторический фильм о поисках испанскими конкистадорами мифического Эльдорадо, поражающий одновременно своей аскетичной простотой и глубиной. Невероятная красота экзотических мест совмещается в «Агирре» с документальной манерой съёмки, как будто бы камера, перенесясь на несколько веков назад, следует за реальными рыцарями, запечатлевая их каждодневный быт. Музыка же предаёт всему происходящему некую мистическую ауру. И неспроста. Чем дальше экспедиция продвигается вглубь неизведанной земли, тем больше разум покидает всех её участников, а безумие всё больше захватывает их сердца. Присмотревшись внимательней, можно заметить, что весь сюжет фильма чудовищно напоминает историю родной режиссёру страны первой половины XX века, когда во главе власти встал безумец, поведший народ навстречу своим иллюзиям и чужой погибели. Отдельно стоит сказать о Клаусе Кински. Ходят легенды о конфликтах во время съёмок фильма между ним и Херцогом, когда последний под дулом пистолета заставлял актёра делать то, что ему нужно. Кински хотел исполнять роль более экспрессивно, и режиссёру пришлось пойти на хитрость, изматывая актёра на репетициях перед съёмками. Интуиция не подвела Херцога, и результат оправдал все ожидания. У Кински — неподражаемая харизма. Ему по факту и не нужно ничего играть. Камере достаточно показать безумный взгляд его голубых глаз, устремленный в никуда, чтобы зрителю сразу же стало понятно, что творится в душе мятежного рыцаря, готового на всё, чтобы добиться своей иллюзорной цели. 10 из 10Скрыть

Разберем финальную сцену. В одном из лучших прошлого столетия фильме. Мужчина. Сумасшедший полон решимости. Персонаж стоит один, все лежат, кто то лег надолго. Колоссальное количество энергии. Наваждение в полных правах, начинает свою оторванную от земли кровавую пластинку, где то вкрадчивую (БигеуБоат), но в тоже время ясную, осязаемую. «Когда мы доплывем до моря, то построим корабль, затем поплывем на север и заберем Тринидат у Испанской короны. И оттуда мы поплывем дальше и заберем Мексику у Кортеза. Это будет великая измена!» ЭТО ТОЧНО, сме...юсь. Но вы не спешите. Вырывать из контекста будет неверно, Агирре был в тонусе в любой ситуации, неустанно и бдительно оценивающий обстановку, на практике действовал крайне эффективно. Идея его велика настолько, что интересы окружающих по сравнению с ней, всего лишь мелкие зверушки, спешащие разбежаться при одном только сближении с ужасающей волей, гнева Божьего. Коснувшись уже старинного произведения, немецкого режиссера, думается, о неотвратимости безжалостной судьбы плота и неминуемой, скорейшей погибели в случае отступления. О пороках злодеев и смелости благородных, говорят поступки священника и спутницы повешенного. О вечности сообщает солнце. 10 из 10Скрыть