В хорошей компании
1932 год. Дебют. Имя Кэтрин Хепберн красуется третьим в списке актеров, сразу после Джона Бэрримора и Билли Берк. За четыре года до первых съемок в Голливуде, Кэтрин, худо-бедно, пытается завоевать нью-йоркские подмостки, и, как мне кажется, именно на постановке «Супруга воительницы» она приглянулась Джорджу Кьюкору. Пусть это моя фантазия, но два этих события в жизни Кэтрин роднит лестница. В «Супруге воительницы» Кэтрин приходилось стремительно сбегать по крутой и узкой лестнице без перил, последними ступеньками уходящую в зрительский зал. А теперь взглянем на появление мисс Хепберн в «Билле о разводе». Это невозможно назвать спуском. Это танец, это парение. Белое, струящееся платье с архитектурными рукавами, героиня Кэтрин — Сидни — влюблена, молода, не в силах замереть, устоять на месте, через экран доносит до зрителя это движение — легкое шипение пузырьков шампанского, запах праздника внутри, я слышу как они лопаются, излученные ее безграничным обаянием, соприкасаясь с ее кожей, с ее платьем при малейшем движении ее души.
Кьюкор, который, по заверению самой Хепберн, был актерским режиссером, никогда не утрачивал интереса и, уж тем более, не считал актеров биоматериалом, всегда стремился раскрыть актера, преподнести его зрителю. Какой же он нам подарок сделал!.. А когда знаешь из рассказа самой Кэтрин Хепберн, как ужасно она выглядела в первую их встречу, а на первую пробу и вовсе пришла с красным глазом (Кэтрин, чудесная нелепица, подцепила в глаз три крохотные металлические пылинки с железнодорожных рельсов. Выбежала на народившийся месяц посмотреть!На удачу, Кэтрин!), длинными волосами, собранными в пучок «а ля консьержка», и в наряде, более подходящим для девятнадцатого века, диву даешься в какое совершенство он ее превратил. Теперь я понимаю, почему спустя десятилетия он экранизировал «Пигмалиона». Вы истинный волшебник, Кьюкор!
А Кэтрин Хепберн, несмотря на приключения, которые должны обходить истинных леди стороной, оказалась по-настоящему везучей. Первое появление на экране, а в партнерах — Джон Бэрримор. Тискает Кэтрин в кадре не менее рьяно, чем молодой коллега Дэвид Мэннерс, хотя приходится по сюжету ей отцом. Белое платье Кэтрин просвечивает, маленькая грудь не стеснена нижним бельем, чувствуется, что начало 30-х годов также не стеснено цензурными условностями, для дебютантки Кэтрин равновесно невинна и эротична. Своей первой ролью в кино она уже намечает дальнейший маршрут, она — характерная актриса. На ее фоне игра Билли Берк выглядит вполне традиционно, даже — старомодно, декадентски. На экране будто сопоставляются две школы игры — старая и новая, и то, что Сидни (Кэтрин) отпускает мать, а сама остается с душевнобольным отцом, не выглядит поражением. Своей игрой она проводит черту — здесь начинается новый кинематограф, полный внутренней силы, терпения, никаких тебе заламываний рук и «гудбай кисс». Близкая с родителями до последних дней их жизни, глубоко любимая дочь своих родителей, она знает, как сыграть это (подарить это зрителю) — теплоту, безвозмездную отдачу и, честно! пропущенное через ее игру сюжетное «жертвование» не выглядит таковым. Это союз двух родственных людей, которые так долго находились в темноте, одна — неведения, а другой — безумия. И для них просто настало время узнать друг друга поближе.
В хорошей компании 1932 год. Дебют. Имя Кэтрин Хепберн красуется третьим в списке актеров, сразу после Джона Бэрримора и Билли Берк. За четыре года до первых съемок в Голливуде, Кэтрин, худо-бедно, пытается завоевать нью-йоркские подмостки, и, как мне кажется, именно на постановке «Супруга воительницы» она приглянулась Джорджу Кьюкору. Пусть это моя фантазия, но два этих события в жизни Кэтрин роднит лестница. В «Супруге воительницы» Кэтрин приходилось стремительно сбегать по крутой и узкой лестнице без перил, последними ступеньками уходящую