Близкие контакты третьей степени. Все комментарии

После фильма «Контакт», с его единичными недостоверностями, этот фильм выглядит просто нелепо. Тем более, ожидал от Спилберга гораздо большего качества проработки технических деталей. Инопланетяне устраивают цирк по всей планете, разбрасываются людьми и предметами по времени и пространству без какого-либо посыла, отправляют на землю координаты в земном формате, но при этом не могут общаться доступным нам языком, впрочем, их язык чудесным образом осваивается за десять секунд, правительство скрывает, и, что характерно, успешно, несмотря на огр...омное количество свидетелей и сходные показания. Всех остальных недостоверностей просто не счесть. Остаётся за кадром, всех ли, кто утверждает, что стал свидетелем НЛО, так же уволили с работы как только прознали? И нормально ли закатывать скандал и после уезжать из дома, если муж потерял рассудок и нуждается в присмотре психиатра? Хотя, технически, фильм сделан неплохо и вполне интригует, так что если бы можно было отключить мозг, он мог бы быть хорошим. 5 из 10Скрыть

После успеха Челюстей Спилберг решил сделать еще один триллер, на этот раз фантастический, про пришельцев. Получалось отлично: таинственные огни, внезапные проблемы с электричеством, предметы двигаются, НЛО похищает людей, люди сходят с ума после «контакта». Загадочно, жутко, интересно… Но потом видимо друзья (или еще кто-то) сказали: «Стивен, а сними нам, пожалуйста, добрую музыкальную сказку для детей среднего школьного возраста.» Спилберг почесал затылок: «Но я же уже снимаю крутой триллер про пришельцев. Хотя…» В общем, вы поняли к че...му я клоню. Начинается фильм интересно, потом постепенно начинает буксовать, а в концовке скатывается совсем в другой жанр. Если в начале страшные пришельцы похищают людей, то в концовке эти милые пришельцы с людьми разве что не обнимаются. В начале драма, слезы, психические расстройства, а в конце сладенькие улыбки, блаженство, мир во всем мире. Причем такая смена настроения не вызвана развитием сюжетной линии. Сюжета, как уже говорили, здесь вообще практически нет. Отсюда я делаю вывод, что создатели фильма так и не определились какое именно кино они хотели снять. Нет ни одного нормального персонажа, которому можно было бы симпатизировать, либо наоборот сильно не любить. Главный герой — какой-то раздолбай, променявший жену с детьми на летающие тарелки. Группа «ученых», строящих озадаченные физиономии почти весь фильм, в концовке ведет себя так, будто они регулярно подобные мероприятия проводят. Вообще сложилось ощущение, что они всё это под препаратами видели. Но несмотря на критику, в целом фильм смотрелся интересно. Стоит похвалить спецэффекты, да и в целом режиссерская работа сделана здорово. Всё-таки при отсутствия сюжета и нормальных персонажей, удерживать внимания зрителя более 2 часов очень непросто. По крайней мере в отношении меня Спилбергу это удалось. 6 из 10Скрыть

Картину «Близкие контакты третьей степени» Стивен Спилберг в буквальном смысле сделал сам: написал сценарий, разработал концепцию визуальных эффектов, наконец — руководил съемками. Его усилия оправдались — фильм имел колоссальный зрительский успех. На главную роль режиссер взял Ричарда Дрейфусса, с которым работал в своей предыдущей картине «Челюсти». Актер весьма обаятельный, но… Его типаж и, собственно, сам персонаж в сценарии уводят зрителя в дебри психических расстройств, что не лучшим образом сказывается на масштабе истории. Пожалуй, ге...рой Дрейфусса, является главным недостатком этой большой картины. Особую театральность фильму придает талантливая операторская работа и музыка Джона Уильямса, которая очень хорошо подчеркивает грандиозность происходящих событий. В заключение можно добавить, что по инициативе Спилберга спецэффекты были переделаны современными средствами для перевыпуска картины на видео.Скрыть

Стивен Спилберг — кинематографическое животное. В том смысле, в котором человек — это общественное животное — zoon politicon. Там, где у других получается набор треша и фильм категории B, где у других будет выпирать искусственность третьесортного телесериала, у Спилберга получается магия кино, открывающая окно в эпоху и в Вечность. Внезапно задвигавшиеся детские игрушки; быстро сгущающиеся облака; яркий свет из-под двери; вначале испуганные глаза, затем камера оборачивается на то, что испугало; герой раз за разом съезжает по скале к обры...ву и лишь с третьей попытки дотягивается до протянутой руки и спасается в самую-самую последнюю секунду… — всё это у других вызывает лишь недовольство избитостью и искусственностью приемов — у Спилберга же работает. Работает на погружение в атмосферу, на включенность в происходящее на экране. Включает тебя в ту игру-жизнь, которая ближе близкого тебе — в твое детство; погружает в завороженность происходящим — когда каждый следующий шаг и реакция персонажа=тебя (тебя — ведь это именно с тобой всё происходит сейчас на экране, настолько легко и незаметно Спилберг заставляет смотреть «на» как будто ты смотришь «из») — каждый следующий шаг тебя=персонажа естественен, пугающе-ожидаем и требует следующего… Ритм кадров, повороты камеры, чередование эмоций, симфония музыки, грохота и тишины — всё такое, каким и должно быть — должно быть в естественном существовании в кинореальности. * * * Правда первого вхождения в, впервые так открывшийся человеку, Космос как вызов — как вызов, который Человек принял — принял в вере, что он сможет Космос покорить, что он должен его покорить, что он в ряду других достойных — что он космическое животное. Через экран к нам входит эпоха не рекламного пафоса, не кажимости и не игры. Ведь не дежурным пафосом и не игрой была советская космическая программа, не медийным эффектом и не игрой была программа «Аполлона», не отчетами перед спонсорами и не игрой было взламывание главных загадок Вселенной Эйнштейном и всеми других великими физиками, математиками, конструкторами 20 века, которые открыли всё основные дороги в Большой Мир и повели нас в него. Люди шли не за эффектами и не играли — они вступали в новую эпоху, которую сами же и создавали; они были уверенны, что это настоящий путь и назначение человечества — что Большой Реальный Мир ждет, что он будет покорен. Эта одержимость первопроходцев и покорителей горела во всех — и в прозорливых гениях и в простых трудягах, которые прямо и без усмешек гордились, что они среди тех, кто двигает Человечество — двигает вперед, в Будущее, которое будет для всех. И в этой одержимости наступления научных и технических армий, которое к середине семидесятых годов XX века было, как мы теперь знаем, на своем пике, почти не было различия ни между советскими, ни между американскими первопроходцами Человечества. Это настроение, эта естественность, это отношение к себе и к Вселенной — вот оно в фильме Спилберга. Оно там. Сейчас ни такого настроения, ни такой естественности уже нет. Эпоха первых закончилась. * * * Одержимость. Мужская одержимость. Одержимость вызовом, который бросил тебе Мир и которой ты бросаешь Миру. Всему и сразу. Фильм про одержимость, про необходимость найти ответы на вопросы, про необходимость найти-достичь-сотворить реальность, которая до того, до своей явленности тебе во плоти — лишь непрерывно гложет тебя изнутри. Необходимость познать, что в своей самой прямой и первой мужской форме — овладеть, поиметь — есть ни что иное как о-форм-ление любви, какие бы формы это не принимало. В своей основе, в своей чистоте это она и есть. Позыв любви, которая требует стать реальностью. Мужской фильм мужской страны и мужского мира, который еще не знал, что значит стесняться быть таковым. Женское в фильме — только о том, что остается, что пытается охранить свое потомство от вызова, которым мир взывает к человеку, и пытается охранить человека от его вызова к миру, пытается сохранить человека от его естества — стремиться во вне, стремиться к краю и за край. В истоке истории герой, обнаруживает себя скованным женщиной и семьей; он прячет себя в кажимости — играет в имитацию движения — его жизнь бежит по кругу бутафорской железной дороги — по рельсам, запертым в убогом жилище, где даже окно телевизора и фильмов-сказок строго по нормам… И когда в таком герое пробуждается неведомой силой Стремление, когда он пытается выразить пробудившееся в нем — он обнаруживает себя в тотальном непонимании со стороны всех, кого считал за близких… Женщина пытается привязать его к прежнему якорю быта то воспоминанием о некой, вроде как бывшей между ними, близости, то взывая к необходимости заботится о детях, то обвиняя в банальном сумасшествии, а потом просто стряхивает его со своей машины как мусор, без всякого даже малейшего намека на участие в его дальнейшей судьбе (в чем бы она не заключалась — найти неведомое или погрузиться в юдоль скорби психической болезни)… Но он уже одержим, он уже держит себя в своей мечте о том, что взывает к нему из его же глубины — его тянет к прекрасному — он ведь видит в себе это еще-не-познанное как нечто завораживающее — что должно быть, должно стать реальностью… Он выбился из клетки — он позван — он ваяет, идет напролом — его зовет Вселенная… Кто сумасшедший? — Тот, кто видит то, чего нет; тот, кто слышит того, кого нет; тот, кто слагает слова и мысли в последовательности, которые противоречит тому, что есть? Человек, идущий к Новому — сумасшедший? Человек, создающий Новое — сумасшедший? Человек, рискующий всем, что имеет, и уходящий, уплывающий, улетающий в Неизвестное — сумасшедший? Да, он чужой для расчетливого интеллекта. Но он свой — в Мире, который всегда больше, чем любые представления о нем. И то, Что в нас — оно тоже больше — то самое сокровенное в нас, что дорого нам — оно из Большого Мира. Мы — больше, чем расчетливое существование. Глобус в кабинете, горизонт в окне и звезды над головой — это не декорации, не антураж — это вызов нам — контакт нас с миром и с теми, кто также как и мы — существа всего пространства и времени — существа, существующие для и во всей Вселенной — те, для кого Вселенная есть. * * * Сила настоящего искусства. Воспроизводить смыслы Мира каждому новому поколению. Просто и внятно. Сила настоящей сказки. Спасибо Спилберг.Скрыть