Бункер. Все комментарии

Дебютный в большом кинематографе фильм Оливера Хиршбигеля — «Эксперимент» (2001) — вышел чрезвычайно сильным, но даже он уступает невероятной кинематографической мощи, с которой снята картина о последних днях существования национал-социалистической власти в Германии на шестом году Второй мировой войны. Ключевая характеристика этого фильма состоит, на мой взгляд, в том, что Хиршбигелю удалось успешно выйти за пределы конкретной исторической темы, поднять творческий взгляд над конкретными историческими событиями, и, таким образом, создать вечн...ый символ тотального краха определённой политической, социальной, экономической и любой другой идеологии вследствие неумолимого движения истории человечества. Именно «Крах» — один из возможных вариантов перевода оригинального названия фильма. Своему главному и лучшему фильму Хиршбигель придал ступенчатую модель повествования, при которой постепенно разворачиваются, раскрываются, проявляются, содрогаются и обрываются в пропасть три магистральных уровня краха — военный, политический и философский. На первом — военном — уровне краха главным персонажем выступает сам Берлин (и, метафорически, любой другой город и страна, столкнувшиеся в прошлом — или которым суждено столкнуться в будущем — с подобными событиями). На этом уровне Хиршбигель демонстрирует свой изрядный постановочный талант, поскольку невероятно впечатляюще смог снять, смонтировать и передать на экран чудовищную энергию хаоса, страха, паники, отчаяния, ужаса, безумия, которая становится ещё кошмарнее от осознания того, что погибающее коллективное сознание на протяжении многих предыдущих лет обрекало на гораздо более жуткие страдания миллионы других людей во многих странах по всему миру. Крайне удачным является также и использование Хиршбигелем очень сложного и чрезвычайно глубокого художественного приёма — отказа от введения в повествование противоположной стороны (можно вспомнить этот приём, например, в «Тропах славы» (1957) Стэнли Кубрика). И хотя советская сторона в этом фильме всё же эпизодически присутствует (на переговорах и при сдаче), она не задействована в повествовании именно с военной точки зрения, поэтому и не участвует в вышеупомянутой энергии падения города на первом — военном — уровне краха. Таким образом, режиссёр смог создать впечатление, что нацистский Берлин (и шире — вся Германия) окружён не конкретными военными силами определённого противника, а самой Историей и самим Временем, пришедшими исполнить вынесенный этому режиму, этой власти и этой идеологии ещё в конце 1930-тых годов страшный и неизбежный приговор. На втором — политическом — уровне краха главным персонажем продолжает выступать Берлин, однако уже под значительно иным углом зрения. Пав военным образом, город (и всё, что он символизирует) начинает коллапсировать именно от гибели политической идеологии, которая, как минимум, 12 лет в огромном количестве оставляла чрезвычайно глубокие и невероятное болезненные шрамы на его памяти. На этом уровне Хиршбигель демонстрирует уже свой драматургический талант. Жуткая реалистичность и ошеломляющее количество самоубийств (и убийств членов семьи) достигают здесь практически беспрецедентного в мировом кинематографе уровня. Можно сказать, что в этих сценах крайне остро прочувствована и максимально достоверно отображена колоссальная бездна, разверзающаяся в истории человечества при каждой подобной гибели старого мира и возникающем разломе прошлого с будущим (в «Гамлете», например, это выражено словами «Распалась связь времён», или «Порвался времени поток»). Учитывая, что эти два уровня краха — военный и политический — не разведены по хронометражу картины, а сосуществуют в единых времени и пространстве, фильм набирает потрясающе эпический размах при поразительной глубине восприятия, а сама его концепция становится схожей с фильмом Джеймса Камерона «Титаник», в котором вода (в данном случае — хаос, страх, паника, отчаяние, ужас, безумие) медленно, но необратимо затопляет отсеки (бункер) гигантского корабля (Берлин и вся нацистская Германия). На третьем — философском — уровне краха главным персонажем выступает сам бункер. Мечтавший о мировом господстве на всей планете, национал-социалистический режим оказывается заперт в пределах одного бункера, который явственно символизирует и его подлинную, настоящую, истинную сущность, и других подобных ему тоталитарных и авторитарных режимов, созданных на основе человеконенавистнических идеологий. Ведь, во-первых, бункер — это символ вечной, никогда не прекращающейся войны, без которой просто не может существовать подобный режим, которую прямо подразумевает подобная идеология и истинную сущность которой гениально описал Джордж Оруэлл в своём шедевре «1984»; во-вторых, это символ ограниченности, например, интеллектуальной, когда рождаются не то что антинаучные идеи, но даже целые псевдонауки; в-третьих, это символ ограждения от внешнего мира, закрытия границ (которые, как известно, существуют, прежде всего, в голове), обрыва контактов с другими людьми, странами, народами, вследствие чего возникает их непонимание, которое, в свою очередь, превращается в страх, как раз и толкающий одних (в данном случае — нацистов) на создание бункеров в своих головах, а других (в данном случае — немецкий народ) на их заселение. Таким образом, бункер превращается в ужасный заколдованный круг без конца и начала. Однако, хоть у него нет ни конца, ни начала, но из бункера всегда есть выход. И вот именно здесь — на последнем, крайнем уровне краха — Хиршбигель наконец-то разрывает оставшихся в своём бункере нацистов и тех людей (в данном случае — Германию будущего), которые смогли (а вернее, просто захотели) из него выйти. И оказывается, что выйти из бункера гораздо легче, чем представляется отравленному страхом сознанию. Потому что История и Время всегда будут стоять против таких бункеров, и тех, кто их строит, и тех, кто заходит в них, а значит — на стороне выходящих. 10 из 10Скрыть

Узнала об этом фильме давно, именно в тот момент, когда он и вышел, но посмотреть решилась только сейчас — слишком болезненная тема лично для меня. Естественно, как и ожидалось, он щемящий, колючий, но для меня это прежде всего провозглашение гениальности Бруно Ганца. За свою жизнь мною было прочитано довольно внушительное количество книг, посвященных тематике Третьего Рейха и непосредственно личности Гитлера, а также просмотрено большое количество фильмов о Второй Мировой Войне, в которых, собственно, в различных вариациях была представлена эт...а историческая фигура. В большинстве случаев создание этого образа ограничивалось, к сожалению, приклеиванием усов нестандартной формы… Но то, что удалось Ганцу… Это абсолютно запредельно, на мой взгляд. Это ни плохо, ни хорошо сыграно — это просто Адольф Гитлер, вот именно такой, каким он был на самом деле. Просто невозможно было бы представить его иным. Каждое движение, каждый взгляд, каждая реплика, манера произношения… Ганц учёл всё. Я до сих пор прокручиваю в голове наиболее пронзительные сцены и неизменно наворачиваются слезы. Естественно, советую всем, знающим немецкий язык, смотреть фильм в оригинале, иначе эффект будет не такой сильный, как мне кажется. Безусловно, образ Гитлера затмил в фильме совершенно всё, после его монологов не так сильно смотрятся даже выстрелы в рот и взрывающиеся повсюду гранаты. Надо отметить, что в какой-то момент начинают сильно раздражать женские персонажи. Да, всем известно, что женщины были наиболее подвержены национал-социалистической пропаганде, но, на мой взгляд, с кликушескими завываниями немного переборщили. Абсолютно непонятно мне там появление Боярской. Я даже сначала подумала, что просто актриса похожая, но потом узнала, что действительно она. Фальшиво, неубедительно и раздражающе. Но в конечном счете всё это лишь фон, оттеняющий выдающуюся игру Ганца. 10 из 10Скрыть