С высоты птичьего полёта начинается мультипликационный фильм. С высоты, с которой войны, смерти и жизни становятся всего лишь отвлечёнными понятиями, безликими цифрами, сухими словами-фактами в небрежно наспех написанном учебнике по истории. В котором человек- хрупкий «мыслящий тростник» и дело всей его жизни- неприметная былинка, атом, затерянный в бескрайних просторах Жизни Вселенной… Всё ниже спускается камера, от бесстрастного уровня Проведения к человеческому, на котором ресурсы природные (растения и простейшие, животные, насекомые и пресмыкающиеся, моря и горы) и человеческие (мысли, чувства, действия, отношения, жизни) исчерпаемы и требуют постоянного пополнения и обновления.- Что-то получая, необходимо что-то и отдавать.
Итак, автор в лице молодого человека, путешествуя по Провансу, попадает в заброшенное селение в пустынной местности. В поисках воды и места для ночлега, он видит «маленький чёрный силуэт; приняв его за ствол одиноко стоящего дерева», он наугад отправляется к нему. Им оказывается пастух Эльзиар Буфье.
В Землю-загадку он погружал глянец и блеск желудей. Солнца на них когда-то играл луч, умывал дождь, баюкал вихрь, ласкал взгляд, питал сок веток-ствола-корней… Земля ужЕ тогда через корни вверх, через листья вниз Свет и Воздух- все растили их! А теперь же- Тьма, в ладонях Земли: для одних- Жизнь, для других- Смерть… Жизнь, что исторгнет вверх, как копьё, Росток- хватило б сил!- Будто бы Птенец, что пробьёт яйцо, свой недавний дом, — стало тесно в нём!
В почву белых бумажных листов, отряхнув от земли руки свои, погружал Фредерик Бак зёрна мыслей, чувств, частицу души.- Рисовал, словно ткал полотно, под сердца свой стук,- за кадром кадр. Подобно тому, как за вздохом вздох рождает Жизнь; так и думы видны, так и действия, чувства слышны через творчество стали! За окном дышат-шепчут деревья листвой бодрой, со страничек бежит образов рой в сердце, мысли…
Что же зритель встретит в мультипликационной притче?
В ней будет и ирония: разросшийся лес навестил егерь, «этот наивный человек сказал, что впервые видит, чтобы лес рос сам по себе.» А так же посетили различные министры и специалисты, которыми «было сказано много бесполезных слов»; решивших было «что-нибудь предпринять, но, к счастью, ничего не предпринявшими».
И трезвый взгляд на то, что в головах и сердцах людей произрастают не только «цветы» Созидательного Начала, но и «сорняки» Разрушительного (т. к. «слаб человек»). «Если бы кто-то пробовал подозревать его в этом (в возрождении)- ему бы противостояли. Но он был вне подозрения.» Сажает пастух, без претензий на славу, почёт фактически принося их в жертву.
Здесь и история восхождения: после гибели сына и жены, пастух не впал в отчаяние, злобу или апатию. «Он уединился и ему нравилось жить в одиночестве с овцами и собаками. Он пришёл к выводу, что это место умирает потому, что здесь нет деревьев… и он решил исправить положение.» Эльзиар Буфье постепенно восстанавливает разорванную связь, круговорот, одна из составляющих которого- взаимодействие людей и Природы: селяне возделывают землю и разумно расходуют ресурсы, она же кормит и поит их. Таким образом, лес становится его детищем.
Усилие за усилием природа восстанавливается, ресурсов становится больше, условия жизни- легче, что будит добрые чувства в некогда озлобленных людях, изменяя их.
Пастух врачует и наставляет своим примером автора, солдата-пехотинца, только что вернувшегося с войны. Которому совсем недавно «некогда было думать о деревьях», относившемуся к посадке их, как к некой блажи.
И гимн человеку: «когда я размышляю о том, что одинокий человек, возможности которого были сведены к собственным физическим и моральным силам, смог возродить из пустыни эту землю Ханаана. Я прихожу к выводу, что несмотря ни на что, предназначение человека достойно восхищения. Но когда я начинаю перебирать, сколько ему понадобилось упорства, величия души и самоотверженности в доброте, чтобы добиться такого результата, меня охватывает чувство небывалого уважения к этому пожилому малообразованному крестьянину, которому удалось довести до конца творение, достойное Бога.»
Почему рисовка, образы в художественном полотне нечёткие и мерцающие?- Они словно наполнены пульсом Движения и Жизни. Это не рассказ, изображающий конкретных людей и событий, но притча о Сеятеле. Собирательные (потому и размытые) образы Природы и событий, Учителя и Ученика; Живительного Начала, Веры, Сочувствия и Упорства в лице Эльзиара Буфье. Разрушительных, потребительского отношения к друг другу и Природе поселян, эгоизма, амбиций; их борьбы всех со всеми.
«Я никогда не видел его ни сдавшимся, ни сомневающимся. Бог ведь знает, в чём его рука. Я ничего не сказал о разочарованиях этого человека, но можно себе представить, тем не менее, что для подобного успеха, пришлось победить невезение. Что для того, чтобы добиться победы такой страсти, надо было побороть разочарование… Если вспомнить, что всё это сделано его руками и душой без каких-либо технических средств, то понимаешь, что человек может быть так же эффективен, как Бог, и не только в разрушении… Эльзиар Буфье не бросал своих замыслов, о чём свидетельствовали буки, разросшиеся до самого горизонта.»
С высоты птичьего полёта начинается мультипликационный фильм. С высоты, с которой войны, смерти и жизни становятся всего лишь отвлечёнными понятиями, безликими цифрами, сухими словами-фактами в небрежно наспех написанном учебнике по истории. В котором человек- хрупкий «мыслящий тростник» и дело всей его жизни- неприметная былинка, атом, затерянный в бескрайних просторах Жизни Вселенной… Всё ниже спускается камера, от бесстрастного уровня Проведения к человеческому, на котором ресурсы природные (растения и простейшие, животные, насекомые и пресм