Обладатель сразу двух призов Венецианского кинофестиваля, в том числе премии итальянских критиков, фильм "Дневник сельского священника" (Journal d'un curé de campagne) посвящен истории молодого священнослужителя, чья вера подвергается суровым испытаниям. Он прибывает в свой новый приход, расположенный в небольшом городке, и сталкивается с тем, что местное сообщество не намерено воспринимать его всерьез. Мало того, жители даже строят против героя кинофильма "Дневник сельского священника" всяческие козни. Неопытный, не уверенный в себе, да еще и слабый здоровьем священник все же пытается помогать окружающим, вступая в борьбу за их души...
Любовь — чувство поистине необъяснимое. Отчего мы любим то или иное, мы подчас не способны трезво оценить. Так, я не смогу, наверное, внятно объяснить, почему именно «Дневник сельского священника» Брессона от 1950 г. стал моим самым любимым фильмом, настолько любимым, что я долго не решалась о нем написать.
Пожалуй, «Дневник…» — главный фильм Робера Брессона, и не потому, что самый известный, — нет, в нем сосредоточены и исследованы все темы, которые являются главными в творчестве этого замечательного режиссера. Скромность, аскетичность стиля, намеренное избегание громких сцен и сложных сюжетных коллизий — вот то, с чего начинался классический Брессон, и именно в «Дневнике…» он впервые «заговорил» свои уникальным, ныне узнаваемым, языком.
Сюжет «Дневника…» прост и тем, без сомнения, гениален. За основу Брессон взял небольшую одноименную книгу и вырезал из нее почти все диалоги, из провинциальной драмы превратив историю в масштабную трагедию множества человеческих судеб.
Главный герой, молодой безымянный священник (с поразительно глубоким взглядом, поразившем меня), закончив обучение, приезжает в небольшое поселение, чтобы сменить на месте старого священника. Открывшаяся герою скромная французская провинция — как и все провинции мира, стоит заметить — является средоточением всего грубого, низкого, пошлого и глупого; то, что скрыто за яркими вывесками и огнями больших городов, в селе, где все знают друг друга, плетут интриги, помнят обиды до гробовой доски и не оставляют надежд сжить недруга со свету, — в нем бесстыдно проявляется, являя человеческую склонность к ничтожной, мелочной, пошлейшей жизни. Молодого священника (чем-то похожего на князя Мышкина, поскольку Брессон был большим поклонником Достоевского) гнетет низость человеческих переживаний. Его новый друг, тоже священник, говорит ему, что стоит смириться с грубостью человеческой натуры: как ни взывай к божественному в человеке, к его любви к прекрасному, чистому, к его творческому чутью, — все окажется безуспешным, ибо скотская жизнь представляется местным легче — и правильнее, — нежели жизнь духа, обращенного к непознанной вечности.
Молодой священник не принимает этого совета, искренне веря, что человека из его мещанских драм и низких интересов может вырвать искренняя любовь и забота о нем, как о Личности. И некоторые добрые души, которые кажутся в этом месте существами не от мира сего, отвечают взаимностью на бескорыстную любовь этого чужого им, в сущности, человека. Большинство же не понимает желания священника помочь им; само стремление этого человека проникнуть в их сердца, хоть бы и затем, чтобы принести в них заветную любовь, встречается ими с агрессией; они не ищут ничьей любви, им не нужна ни божеская истина, ни человеческая правда, и даже самое бескорыстное и светлое чувство отступает перед намерением человека совершить подлость, низость, преступление. Любовь бессильна, хоть и деятельна; любовь не обращает сердца, а их отпугивает; любовь говорит об истине, но слова ее принимаются за ложь.
Стремясь бесконечно отдавать себя другим людям, уже и не пытаясь найти у них понимание, главный герой постепенно приходит к полному опустошению, за которым его ждет только мучительная смерть. Бессмысленность его миссии на земле, невозможность обратить людей одной лишь искренностью к добру и уважению, — все это истачивает и без того больной организм молодого человека. Он страдает головными болями, бессонницей; из-за больного желудка он не может употреблять в пищу ничего, кроме вина и хлеба (и тут вспоминаются слова Христа о его «плоти и крови»). Чем страшнее и заметнее мучения несчастного человека, тем с большим непониманием на него смотрят окружающее: уже не таясь, его в глаза называют «больным» и «пьянчугой», стремятся кольнуть побольнее, словно нарочно растравляя его раны. Так и ждешь от окружения главного героя слов: «Яви нам чудо — лишь тогда мы уверуем, что ты можешь говорить с нами и взывать к своей истине».
Конечно, это очень тяжелый фильм. Всю первую половину испытывая недоумение, я затем, помню, проплакала все оставшееся время до финала ленты, даже не понимая, отчего это — от ужаса, жалости или восхищения.
И, конечно, фильм уникален. Не потому, что он глубок, красив и печален. Просто повторить его невозможно — во многом из-за того, что лучшая часть его даже не поддается полному описанию.
Любовь — чувство поистине необъяснимое. Отчего мы любим то или иное, мы подчас не способны трезво оценить. Так, я не смогу, наверное, внятно объяснить, почему именно «Дневник сельского священника» Брессона от 1950 г. стал моим самым любимым фильмом, настолько любимым, что я долго не решалась о нем написать. Пожалуй, «Дневник…» — главный фильм Робера Брессона, и не потому, что самый известный, — нет, в нем сосредоточены и исследованы все темы, которые являются главными в творчестве этого замечательного режиссера. Скромность, аскети