Джейн Эйр

Вам когда-нибудь выжигали каленым железом глаза? А мозг пластмассовой ложкой вычерпывали? В общем вспомните все виды пыток, изобретенных человечеством, и теперь представьте, что из себя являет этот «шедевр». А ведь ничто беды не предвещало, когда я приступала к просмотру. Более того, ознакомившись с послужным списком режиссера (да бог мой, он ведь снял «Дживса и Вустера»!), я была уверена, что если уж и не получу экстатического удовольствия, то уж точно скучно не будет. Ну, в последнем я не ошиблась. Уж что-что, а скучно мне не было! ...Даже не знаю кто больше постарался — сценаристы, режиссер или исполнитель главной мужской роли, — тем не менее, им удалось создать эпическое двухчасовое полотно, от которого у всех кто читал роман Шарлотты Бронте «Джейн Эйр» волосы должны встать дыбом. В этом романе существует, по крайней мере, пять ключевых моментов, которые так или иначе, но все предыдущие режиссеры переносили на экран. И версия Роберта Янга не стала исключением. Так что сюжетной отсебятины не так уж и много. Проблема в другом — эта отсебятина лихо хоронит все хорошее, что могло случиться в этом фильме. Но даже не это главное. Книга рассказывает нам о глубоком чувстве двух мало похожих друг на друга людей с разным социальным положением и разным жизненным опытом, но при этом нашедших нечто общее друг в друге, людей сроднившихся душою. Джейн Эйр — молода и невинна и она, ровным счетом, ничего не знает о жизни. Не соответствующая стандартам красоты своей эпохи и внешне сдержанная, она при этом умна, талантлива, независима духом, полна достоинства и способна дать отпор любому, кто покусится на ее принципы. Эдвард Рочестер — зрелый, умудренный опытом мужчина, где-то даже мизантроп, но ироничный и умный, с грузом непоправимых ошибок прошлого… и при этом смертельно уставший от своей нынешней жизни и отчаянно нуждающийся в душевном тепле и любви. Их встреча произошла в тумане топких английских болот и навсегда изменила жизнь обоих. «Джейн Эйр» — роман о двух людях, с противоположными, но притягивающимися характерами, и, следовательно, в любой экранизации упор должен делаться в первую очередь на двух героев и актерскую игру, чтобы отразить те отношения — бурные, неподвластные влиянию социума, где-то рассудочные, где-то одуряюще нежные, местами возвышенные, местами страстные, — которые описывал автор. А что мы имеем на выходе? Саманта Мортон — просто идеальная Джейн Эйр (простите, но все предыдущие, мягко говоря отстой!): лучистые глаза, миловидное, но неброское лицо, приятная улыбка, живые глаза, в меру щупленькая… И вот на этом все достоинства фильма закончились. И начался любительский спектакль в больнице им. Кащенко. Помнится у двух начинающих кинодеятелей из рассказов Ильфа и Петрова был основной принцип: «Смотри, чтобы как у Эйзенштейна не получилось!» Так вот… Главным принципом У Янга сотоварищи стало «смотри, чтобы как у Бронте не получилось». В результате грандиозная задача в корне переписать роман удалась на славу. Вот интересно… Что же такое забористое курили режиссер и сценаристы? Джейн Эйр неожиданно оказалась той еще феминисткой, при этом ее мягкость и тактичность по мере киноповествования выпариваются со скоростью болида Формулы-1. Саманта Мортон стойко боролась до последнего, как настоящий боец, но этот бред с невнятными «от себя» придуманными диалогами, надерганными и наспех склеенными кусками из сюжета, даже она спасти не смогла. Далее небольшой штришок к портрету самого Рочестера: он — обладатель деспотичных наклонностей, резкости, гипертрофированного чувства долга, ошеломляющей нежности и испепеляющей страсти… Вы что всерьез полагаете, что все это может мирно уживаться в одном человеке? Оттого мы, женщины, и западаем на подобный психотип, а режиссеры в свою очередь мучаются, придумывая как бы перенести этот образ на экран, чтобы он смотрелся естественно, а не буйнопомешанным. Стоит случиться малейшему перекосу, как тут же образ теряет свою сбалансированную целостность, распадается на фрагменты и, что самое худшее, может просто испохабиться. Вот она опасность этой сложнейшей роли — подчеркнули в Рочестере резкость и грубость и он мгновенно превратился в орущего невменяемого хама. Когда Рочестер в исполнении Кирена Хайндса не орет на Джейн, он все равно на нее орет. Истерикует так, что мой переходный возраст отдыхает. Психованный больной садист да и только. От кого он этим заразился, знатоки романа и так поймут: они бы неплохо смотрелись вместе в интерьерах дурдома в смирительных рубашках. Как ни странно, но это единственный усатый Рочестер на моей памяти (был еще, правда, чешский бородач). По внешности мог бы вполне сойти — страшон! К тому же, несмотря на то, что Кирену Хайндсу на момент съемок было чуток за 40, выглядит он на все 50. Зато Сент-Джон Риверс здесь хорош! Внешне просто идеален! Но не холодная античная статуя, а исключительно живой, улыбчивый, подвижный и с чувством в глазах. Боже, им бы с Джейн уехать в Индию и жить вместе, но этот мерзавец Рочестер все время путался под ногами и тем, что так и не сгорел заживо, очень помешал сюжету. Это тот единичный случай, когда я сильно пожалела, что Рочестера раз и навсегда не погребло под обрушившейся крышей Торнфилда! Итог: если вы читали роман и смотрели хоть одну из прочих многочисленных экранизаций, пожалейте свои нервы — бегите прочь от сего творения. А если вопреки здравому смыслу все же решились его посмотреть, то валерьянка, крещеная водица и святое распятие вам в помощь. P.S. А вот Саманта Мортон просто идеально подошла бы в партнерши Тимоти Далтону — Рочестеру образца 1983 года. Но… разминулись десятилетием. Невыразимо скорблю…… 2 из 10Скрыть