Спустя больше чем через полстолетия после смерти Эвиты аргентинский исполнитель Игнацио Копани спел песню, которая заканчивается так (перевод, конечно, не претендует на качество): «Что знает лондонский хореограф об этой истории? Что он знает о строках, которые хранит наша память? О ссылках, оскорблениях и братьях, которых уже нет, потому что они шли по её следам и по пути её свободы?»
Конечно, британцы Эндрю Ллойд Вебер и Тим Райс, создавшие мюзикл «Эвита», никогда не написали бы ничего похожего на популярнейшую «Evita Capitana» (тот же перонистский марш, только со словами «За Перона и Эвиту хотим отдать наши жизни! За Капитана Эвиту и Генерала Перона!»). А уж какой фильм из этого мог сделать британец Алан Паркер аргентинцы представили — и содрогнулись. Мадонна лично убеждала Президента Аргентины разрешить съемки, в том числе и в его официальной резиденции Casa Rosada. Президент съемки разрешил, но на всякий случай заодно дал отмашку и на съемки аргентинского фильма, вышедшего на экраны с выразительным названием «Эва Перон: Правдивая история», причем в том же месяце, что и «Эвита» Паркера. Ну, потому что Эвита — это Аргентина, так что уберите от неё свои империалистские лапы.
Мадонне вообще доставалось больше всех: с такой скандальной репутацией! Святую Эвиту! Спящую Красавицу Латинской Америки! Про скандальную репутацию самой Эвы Перон при этом не говорили, потому что прошлое «нашей» Эвы и «вашей» Мадонны — вещи разные, а кто не согласен, получи гнилой помидор в свою наглую физиономию. Несмотря на то, что к Мадонне я абсолютно равнодушна и актрисы в ней не вижу, не могу не сказать, что она очень многое сделала для этого фильма: договаривалась с Президентом, занималась с преподавателем по вокалу, чтобы петь диафрагмой, а не горлом, выкладывалась на съемках, несмотря на беременность. И свой «Золотой глобус» она получила заслуженно — за то, что её Эвита не исказила истории об Эвите реальной, но приумножила их.
Актёрский состав вообще замечательный: Бандерас-Че выступает как критик, недоверчивый, но неравнодушный. Он бешено хорош в кадре, в нём есть страсть, а в фильме об Эвите без страсти — никуда. Джонатан Прайс сыграл Перона в свои 49 лет — и при этом в форме выглядит так, что в него можно влюбиться (может быть, на ночь, но уж точно без оглядки на возраст). А уж когда он поёт «I would be good for you» — это всё, короткое замыкание и чистый секс. Да и в конце он, осознавший, что теряет Эвиту — хорош до мурашек по коже.
И всё это на фоне прекрасных кадров и отличной музыки. «Золотой глобус» получила только песня «You Must Love Me», но это только потому что она единственная была написана исключительно для фильма, все остальные песни до этого исполнялись в мюзикле. Кстати, когда в 2006 г. лондонский театр вновь начал показывать «Эвиту», «You Must Love Me» тоже включили в программу.
Мне с одной стороны жаль, что фильм не заканчивается вот этим «You Must Love Me» как точкой и выстрелом в упор, а с другой стороны, путь от её похорон к её похоронам — это шикарная идея. Вообще Паркер хорош в своих музыкальных фильмах, они у него получаются лучше немузыкальных, драйвовее. «Эвита» — это пир во время чумы: военные перевороты проводятся под задорную музыку, Эвита, умершая в начале фильма, живет, влюбляется и плачет, пока не умирает вновь. Этот замкнутый цикл смерти выглядит особенно органичным, если учитывать её посмертные приключения (очередная вариация Мавзолея, затем блуждания по Буэнос-Айресу, могила в Милане, вручение в Испании супругу и его третьей жене и, наконец, захоронение в склепе отца, который никогда её не признавал).
Конечно, в фильме местами поступились историчностью ради зрелищности, но без явных перегибов. Эта история хороша так, как она рассказана, с первых кадров, со сцены в кинотеатре, когда видно, что неважно, стала ли смерть Эвиты трагедией для страны. Важно только то, что эта смерть стала личной утратой для многих аргентинцев, помнящих её, зажигающих свечи у её портретов, пишущих на стенах домов Буэнос-Айреса, что «она вернется и станет миллионами. Эвита воскреснет. Придет смерть, и у нее будут Ее глаза». В Латинской Америке, где самая почитаемая святыня — не мужской образ, а женский: не мощи святого, а образ Девы Марии Гваделупской, Эвита сама стала почитаться как святая.
И с этой точки зрения Мадонна — лучший выбор. Чего тут только стоит имя! Дева Мария, играющая роль первой грешницы. Святая, играющая святую, которая играла роль святой.
Спустя больше чем через полстолетия после смерти Эвиты аргентинский исполнитель Игнацио Копани спел песню, которая заканчивается так (перевод, конечно, не претендует на качество): «Что знает лондонский хореограф об этой истории? Что он знает о строках, которые хранит наша память? О ссылках, оскорблениях и братьях, которых уже нет, потому что они шли по её следам и по пути её свободы?» Конечно, британцы Эндрю Ллойд Вебер и Тим Райс, создавшие мюзикл «Эвита», никогда не написали бы ничего похожего на популярнейшую «Evita Capitana» (тот же перо