Фотолюбитель. Все комментарии

В 1987 году в Австрии, в одном из антикварных магазинов были выставлены на продажу — 400 цветных негативов фотографий потрясающей сохранности, на которых были запечатлены будни еврейского гетто в польском городе Лодзь. Эксперты сначала предположили что это фальшивка, и подвергли их экспертизе. Слайды оказались настоящими. Выяснилось, что негативы на продажу выставили родственники некоего Вальтера Геневайна, почтенного уважаемого гражданина Австрии. После его смерти, они будучи в финансовой нужде, продали несколько слайдов арт-диллеру. Тот, оцен...ив их по достоинству, обратился в Еврейские организации с целью продать подороже… Так сложилась коллекция. И именно этого человека, Вальтера Геневайна, Дариуш Яблонский делает центральной фигурой своего фильма. Он главный бухгалтер Лодзинского гетто, ведёт строгий учет всему — от производства евреями в гетто рубашек, мундиров для немецкой армии, починки часов, бюстгальтеров — для дам рейха, до процедуры медленного уничтожения самих евреев гетто. Закадровый голос, вкупе с архивными документами, под которыми стоит подпись Геневайна, говорят нам, какое количество «транспортов» ушло, и какое количество евреев увезли. В свободное от своей основной работы время, он со страстью предавался хобби: снимал обреченных — 300 000 человек. Причем судя по всему снимки он делал не для того, чтобы увековечить их для Истории, а исключительно для «души», попутно проверяя светочувствительность новой цветной пленки. Так что — ничего тенденциозного в его кадрах нет, и сцен пыток и насилия а-ля Освенцим мы не увидим. Разве что — выстраивал сценки поблагообразнее. Кстати, именно эта постановочность и бросается первым делом в глаза. Складывается впечатление, что работай «товарищ» Геневайн в в зоопарке — в кадре были бы звери. А здесь — главные дети и старики. В пестрых одеждах, тряпье, иногда подобие униформы. И у каждого на груди — желтая звезда Давида. По ней и видно, что качество пленки не всегда хорошее: по этому поводу господин Геневайн ведет интенсивную переписку с производителем пленки — фирмой «Агфа», где педантично отмечает, как меняются оттенки цвета от одной партии плёнки к другой. Эти цветные слайды гетто и снятые в черно-белом формате сегодняшние улочки Лодзи Дариуш Яблонский соединяет в тело фильма. Те самые улочки, с теми же домами. Оказывается они никуда не делись. Только живущие в них люди не помнят, а может и не хотят знать их прошлое. Поверх картинки ложится звук — какофония живой уличной жизни, складывающаяся из кашля, лая собак, плача детей и шарканья подошв по булыжной мостовой. Кроме Геневайна, автор представляет ещё двух человек — один представлен в кадре, другой — фантомно возникает из рассказов. Первый — участник событий тех лет Арнольд Мостович, который сначала был врачом в гетто — оказывал медицинскую помощь, а потом — ближе к концу, выполнял декоративную функцию. По приказу немецкого командования процедура «селекции» узников была декорирована под медосмотр. Больных отделяли от здоровых люди в белых халатах и отправляли… - Я знал, что не на лечение, а на смерть, -говорит Мостович. — Но немцам надо было, чтоб именно моя подпись стояла под списком отправленных на ликвидацию! Мостович сам станет потом узником Освенцима. Выживет. Второй, возникший из пепла. Глава юденрата — трижды проклятый всеми «король» Хаим. Хаим Румковский. Его мы видим на фотографии рядом с Генрихом Гиммлером, когда тот со свитой посещает гетто Лодзи. Как и все руководители юденратов, Румковский был вынужден лавировать между попытками сохранить еврейское население гетто и выполнением приказов нацистов. Его управление называли диктаторским. Он полностью контролировал все стороны жизни в гетто — от питания и работы до заключения браков. Румковский считал, что труд евреев в пользу оккупационных властей позволит избежать уничтожения гетто и поэтому в гетто было создано 120 предприятий, на которых работали узники. Когдв в сентябре 1942 года, когда нацисты приказали выдать еврейских детей для отправки их в лагерь смерти, он произнёс перед жителями гетто агитационную речь с рефреном «Отдайте мне ваших детей!», пытаясь убедить их, что ценой жизни детей можно будет спасти жизни многих других узников гетто. Депортирован вместе с семьёй в Освенцим, где был убит Вальтер Геневайн пережил войну, вернулся в родную Австрию, в Зальцбург. Где продолжил работать на поприще бухгалтерского учета. Дожил до глубокой старости. Никогда ни одним словом не обмолвился о слайдах или о своей административной должности в гетто. На суде, прошедшем в 1947 году Геневайн отрицал сам факт того, что входил на территорию гетто: не евреям это было запрещено приказом командования. P.S. Последний негатив в альбоме Геневайна самый страшный. Сквозь стекло хорошо видны фигуры обнаженных истощенных людей, обнимающих себя за плечи… Ясно просматриваются тонкие белесые струи из головок душа под потолком «душевой»… Слайд монохромный, рыжеватый. Заботливо вставлен педантичным фотографом в картонную рамочку. Пронумерован. Рукой Геневайна надпись «Еврейская баня»… 10 из 10Скрыть