Фильм затрагивает непростой вопрос сосуществования ссыльных послевоенных нацменов (калмыки, прибалты) и сибиряков. Атмосфера шаткости отношений, ожидания предательства с любой стороны создаёт вычурный мирок, но в то же время показывает, что можно оставаться человеком даже в этих искаженных условиях.
В свое время фильм смотрелся необычно именно из-за попытки изображения калмыцкого шаманизма в послевоенном голодном селе. Нагромождение колхоза, беглых уголовников, НКВД и калмыков-прорицателей — это очень сюрный замес. Более того, по прошествии лет также смотрится неглупо. Короче, нью-эйдж эстетика на материале наследия сталинизма.
Минус в отсутствии хороших копий в доступе.
Фильм затрагивает непростой вопрос сосуществования ссыльных послевоенных нацменов (калмыки, прибалты) и сибиряков. Атмосфера шаткости отношений, ожидания предательства с любой стороны создаёт вычурный мирок, но в то же время показывает, что можно оставаться человеком даже в этих искаженных условиях. В свое время фильм смотрелся необычно именно из-за попытки изображения калмыцкого шаманизма в послевоенном голодном селе. Нагромождение колхоза, беглых уголовников, НКВД и калмыков-прорицателей — это очень сюрный замес. Более того, по прошествии