Должно прийти время, когда средняя степень развития человечества окажется достаточной для посещения нас небесными жителями. Мы — братья — убиваем друг друга, затеваем войны, жестоко обращаемся с животными. Как же мы отнесемся к совершенно чуждым нам существам? Не сочтем ли их за соперников по обладанию Землей и не погубим ли самих себя в неравной борьбе? Они этой борьбы и гибели желать не могут.
Константин Циолковский, 1933. (Жирным шрифтом — курсив Циолковского).
Творчество Владимира Кобрина внимательно изучено многочисленными кинокритиками и кинематографистами, высоко оценено различными кино-академиями и академиками, увешано лестными ярлыками, расшифровано во всех вариантах любителями символизма и искателями скрытых смысловых рядов, и — благополучно забыто. Конечно, не полностью, но наблюдающееся в наше время общее мрачное забвение художественного наследия ярчайшего представителя советского научного киноавангарда, если и не вызывает недоумения (подобное в истории искусств наблюдалось сотни раз), то уж точно рождает вселенскую печаль. Уверен: работы Кобрина достойны не только полочки в киноархиве, но — нисколько не утратившие ни художественной самостоятельности, ни своей злободневности, — должны занимать почетное место в фильмотеке каждого человека мыслящего и киноискусство любящего.
Коротенькая короткометражка Кобрина «Homo paradoksum» — одна из многих созданных им оригинальных иллюстраций парадоксов человеческого сознания. Повествование разворачивается вокруг так называемого послания Аресибо — радиосигнала внеземным цивилизациям, отправленного в 1974-ом году из обсерватории Аресибо, и состоящего из 1679-и цифр, шифрующих основные научные понятия человечества и информацию о человеке. Графическое представление этого послания неоднократно мелькает в фильме и своим неказистым видом может показаться неискушенному в истории астрофизики зрителю насмешкой режиссера над научной идеей. Однако, хотя Кобрин об этом ничего не сообщает, послание Аресибо на листе бумаги выглядит именно так и именно в таком виде должно быть успешно расшифровано далекими братьями по разуму: 1679 квадратиков, образующих прямоугольник, в котором, при выделении соответствующих квадратиков цветом, земной обыватель различит только ночную вазу, с исходящим из нее стойким ароматом (спираль ДНК и количество пар оснований генома человека), схематическое изображение робота из 25-и пикселей (собственно сам homo с общей информацией о его анатомии и намеком на связь ДНК с разумом) и всем известный логотип метрополитена им. Ленина (сам телескоп и его линейные параметры).
Само собой, среднестатистический неглупый инопланетянин должен легко вычислить о чем тут идет речь. И Кобрин вовсе не сомневался в подобном возможном событии. Речь в «Homo paradoksum» совсем о другом.
Владимир Михайлович намекал на то, что в известном уравнении Дрейка (см. в Интернете), который, кстати, был главным разработчиком послания Аресибо, создатель не учел переменную, которая бы обозначала количество разумных цивилизаций, не просто готовых и желающих вступить в контакт (такая в уравнении есть), но ищущих контакта со злобными гориллами. В общем, не новое (и не единственное в фильме) объяснение известного парадокса Ферми (см. в Интернете), который, опять же, приводит нас к известному уравнению Дрейка, но материал подан блестяще.
С горьким юмором и самоиронией Кобрин опускает homo с небес на Землю и предлагает поискать собратьев по разуму на своей родной планете, прежде чем лезть со своими детскими игрушками к инопланетному разуму. А вот форма подачи материала массовому зрителю (которому, согласно заявлению, звучащему в фильме, он и предназначен) может показаться чрезмерно абстрактной. Но это только на первый взгляд. Основные символы, встречающиеся в «Homo paradoksum», вполне понятны; а те, что однозначно не трактуются, вовсе не обязательно таят в себе тщательно зашифрованную полезную информацию: послание Кобрина адресовано вовсе не инопланетянам, а нам с вами. Режиссер, неутомимый экспериментатор над формами и образами, создаваемыми из всего, что подвернется под руку, лишь пытается отвести наше сознание от привычных шаблонов восприятия вещей и явлений.
В том числе и от шаблона представления инопланетного разума как непременно жаждущего общаться со всеми, от кого получит бумажку с цифрами. Собственно, об утопичности подобной идеи говорили многие фантасты; из всем известных тот же Лем и Стругацкие. А весьма модный ныне в среде любителей жанра научной фантастики китайский писатель Лю Цысинь даже выдвинул занятную гипотезу «Темного леса», согласно которой все высокоразвитые цивилизации просто сидят в своих мирках и пукнуть боятся, чтобы такие же умные соседи их не услышали: а то услышат и в момент уничтожат. По принципу: на всякий случай, а не то мало ли чего они там против нас придумают…
Вот уж действительно темный лес антропоцентризма, из которого homo sapiens со своей нетерпимостью даже к себе подобным, так и не может выйти. Получается как раз homo paradoksum: разум есть, но парадокс его присутствия в этом биологическом виде заключается в том, что львиная доля научных открытий идет на создание всё более совершенных средств уничтожения своих собратьев.
Что еще можно сказать? Видимо, даже в 21-ом веке человечеству пока не остается ничего другого, как писать представителям инопланетного разума записки, вроде той, что демонстрируется в короткометражке Кобрина: «Увожаимые Иноплонетяни! Не судите нас слишком строго. Ведь мы сами не ведаим что тварим». Г. Парадоксумы
Должно прийти время, когда средняя степень развития человечества окажется достаточной для посещения нас небесными жителями. Мы — братья — убиваем друг друга, затеваем войны, жестоко обращаемся с животными. Как же мы отнесемся к совершенно чуждым нам существам? Не сочтем ли их за соперников по обладанию Землей и не погубим ли самих себя в неравной борьбе? Они этой борьбы и гибели желать не могут. Константин Циолковский, 1933. (Жирным шрифтом — курсив Циолковского). Творчество Владимира Кобрина внимательно изучено многочисленными