Выборы президента, в Соединенных Штатах Америки, во всяком случае, являются чуть ли не с самых младенческих лет американской демократии всегда чем-то большим, чем просто исполнением гражданского долга на благо общества. Это всегда некое священнодействие, ритуал безграничной важности и то, что определяет всю дальнейшую жизнь и систему личных ценностей, которые по итогам возвышаются до коллективного блага. Это выборы лидера свободного мира и совершенно плевать подчас, что свобода эта бывает и местами ограничена или даже самоограничена, законсервирована в своей консервативности. Выборы американского президента в 2008 году стали, вероятно, первыми со времен отцов-основателей американской державы чем-то невероятно большим, чем просто выборами между черным и белым, между неистовым консерватизмом республиканцев в лице ветерана Вьетнама Джона МакКейна, искренне ненавидящего Русь-Матушку, но обожающего всю мощь милитаристического патриотизма Сэма-папочки и дядечки, и прогрессивным демократом Бараком Обамой, обещавшем тотальное обновление и уход от старых идеологий в угоду новым, позитивно-миролюбивым. На этих выборах, однако, родилась не только политическая звезда Барака Обамы, своим избранием в лидеры завершившем эпоху расовой ненависти — не окончательно, впрочем, но и появилась на небосклоне, потухнув, впрочем, до сих пор не окончательно, не менее противоречивая личность бывшего губернатора Аляски Сары Пейлин, которая метила в кандидаты вице-президента США при администрации МакКейна, если б все пошло по иному сценарию и оный вошел в Белый Дом.
Третий по счету в карьере известного американского продюсера и режиссера Джея Роуча фильм с политическим привкусом после «Пересчета» 2008 года и «Грязной компании за честные выборы» 2012 года(хотя последний больше политическая сатира с креном в стандартную голливудскую комедию), «Игра изменилась» 2012 года, поставленный им для телекомпании HBO, среди прочего пытается осмыслить и художественно задокументировать основные перипетии президентской компании восьмого года со стороны республиканского лагеря, проникнуть в тайны политтехнологических процессов и понять как так могло выйти, что на одну из высших государственных должностей в не самой бедной и слабой стране мира претендовала политическая персона, в особенностях мировой геополитики и геоэкономики не разбирающаяся вовсе, не всегда знакомая с правильной географией и не имеющая явного контроля даже внутри своей семьи.
Фильм предельно остр по тональности, но при этом и намеренно отстранен от прямых авторских выводов. Идет четкая констатация фактов и начертанный резко, броско, со специфическим юмором портрет не только современного политика, но и вовсю обслуживающего его окружения и тех, кто делает его величиной значительной в плане историческом — электората, во имя голосов которого и устраиваются все грандиозные политические шоу и яркие дивертиссменты с обилием декларативного популизма и обещаний блага. Изнанка политической системы в «Игре изменилась», вначале описанная в книге Марка Гальперина и Джона Хайлеманна, а потом и досконально и крайне тактично перенесенная на экран Джеем Роучем, подана в ключе иронии, а реальные политические фигуры преподнесены именно как люди со всеми своими страхами, сомнениями, метаниями и, что важнее всего, пожалуй, комплексами, каковых, к примеру, было неисчислимое количество в госпоже Пейлин. И фильм является предельно честным со зрителями, не пускаясь во все тяжкие манипулятивной пропаганды или лживой коньюнктурщины, давая свой откровенный взгляд на недавние политические события, позволяя при этом исключительно зрителям выбрать для себя приемлемое отношение ко всему происходившему.
Сара Пейлин, по сути человек, попавший в политическую обойму случайно, есть тем современным образом политика, который был создан демиургами от политтехнологии, политика, который привлекателен своей одиозностью при собственно малозначительности собственной натуры в историческом глобальном пространстве, ибо великих дел за ней как не числилось, так и не числится до сей поры, к тому же ни великим мыслителем, ни впечатляющим оратором, ни гениальным стратегом или жестким тактиком Сара Пейлин не была тоже ни в коей мере. Среднестатистический человек из народа, попавший во властные структуры и ставший там своей, пускай и на уровне родной Аляски сперва. Ее простота, какая-то непритаенная искренность, умноженная на ноль сферического долбоидиотизма, даже наивность стали теми немаловажными индивидуалистическими факторами, что в первую очередь привлекали народ в личности Сары, а подобная незамысловатая прямолинейная личностная простота всегда является одним из главенствующих элементов политической харизмы вообще, которую ей всего лишь слегка оттюнинговали. Принарядили.
Именно таковой и предстает наша героиня в исполнении Джулианны Мур в картине «Игра изменилась» — в меру простой, но харизматичной, умеющий быть в центре всеобщего внимания и наслаждаться им. Однако очень многое, если не всё с ее стороны было всего лишь яркой актерской игрой на публику, игрой, которой она до определенного момента настолько увлеклась, что просто забыла, что она-то в принципе вторая, а не первая в гораздо более важных играх патриотов государственного и общемирового масштаба. Однако политическая игра вскоре изменилась не в ее пользу, вихрь истории ее смел с арены, сделав тем не менее искусственно созданным идолом.
Исходя из ерническо-иронической логики картины, чем-то схожей по духу с обличительностью инвектив Оливера Стоуна в «Никсоне» и «Буше», это совсем не хорошо, ибо негоже лидеру свободного мира не знать азбучных истин. Все великое познается в малом, а Сара Пейлин даже в ее кинематографическом обобщении Джулианной Мур была слишком незначительна, чтобы править, хотя и приняв практически все без исключения правила жестоких политических игр, неизменных еще со времен павшей Римской империи, и азартно в них заигралась. Однако империи рушили отчасти такие вот персоны, познавшие всю сладость власти. Сладость вплоть до ядовитой приторности.
Выборы президента, в Соединенных Штатах Америки, во всяком случае, являются чуть ли не с самых младенческих лет американской демократии всегда чем-то большим, чем просто исполнением гражданского долга на благо общества. Это всегда некое священнодействие, ритуал безграничной важности и то, что определяет всю дальнейшую жизнь и систему личных ценностей, которые по итогам возвышаются до коллективного блага. Это выборы лидера свободного мира и совершенно плевать подчас, что свобода эта бывает и местами ограничена или даже самоограничена, законсерви