Коварный

Вечный Город, Рим, укрытый покровительственной тьмой, сумрачной вуалью душной ночи, проклят на века. Обьят звериными всполохами насилия, охвачен лихорадкой ежесекундных страданий. Его предместья, перенаселенные всяким человеческим мусором, гнилью и падалью, с давних времен являются главным средоточием этого вселенского зла, абстинентности к которому нет ни у кого из здешних обитателей. И именно здесь, среди смрада, грязи и крови, пересекутся судьбы двух узников: Массимо, вершащего свой праведный суд Линча над дельцами снаффа, и Барабб...ы, основной целью в жизни которого стала месть каморре. «Коварный» Джулио Де Санти менее всего напоминает приснопамятные предыдущие кровавые опусы компании Necrostorm, начиная от ставшего уже культовым эффектного сплаттера «Адам Чаплин» и завершая прошлогодней унылой, хотя отчасти и экспериментальной по форме «Джуди» — минималистском мистическом экзерсисе о человеческом одиночестве и тотальной жестокости всех ко всем. Впрочем, «Джуди» была лишь попыткой авторского кино, тогда как «Коварный» уже полностью прочитывается как жёсткая, брутально гиперреалистическая притча, своей окровавленной пуповиной связанная как с традициями нуара, так и еврокульта, особенно итальянского, в котором тема мести всегда присутствовала на первом плане. Однако эксплуатационность еврокульта всё-таки является преобладающим элементом «Коварного», который ближе к финалу, предельно бескомпромиссному и катарсическому, и вовсе полностью зарифмовывается с лентами Серджо Мартино, Луиджи Коцци и Фернандо ди Лео. О нуаре же напоминает лишь стильная монохромная палитра и полное отсутствие по-настоящему положительных героев, хотя нуар и переосмыслен Джулио Де Санти в ключе беспросветного и безнадёжно натуралистичного эксплойтейшена, чья экспозиция изначально располагает к чему угодно, но только не к победе хорошего над плохим, поскольку даже проблесков этого самого «хорошего» в картине не наблюдается даже на периферии её фабулы, а основное место действия, развенчанный с собственной вечностью Рим, зеркально отражает то дно жизни, которое в своё время не преминули показать Бадди Джовинаццо, Джим ван Веббер и Джейсон Айзенер. Минималистский стиль режиссуры будто контрастирует с резкими, нарочито отторгающими сценами насилия; за авторской аскезой кроется желание создать внятное социальное высказывание, обличительный комментарий к бытующей европейской реальности. Примечательно, что имя главного в сущности протагониста фильма, Бараббы, созвучна библейскому Варавве. Да и неброский в общем-то сюжет «Коварного», движущийся очень прямолинейно, ближе к финалу все больше начинает перекликаться с рядом библейских канонических текстов, перевернутых, впрочем, Джулио де Санти наизнанку. Здесь бандит, ублюдок и последняя тварь Барабба оказывается гораздо более честнее сиюминутно явившегося псевдомученика из мира законопослушных граждан, который не тянет на нового Христа совсем; Понтий Пилат из снафф индустрии не оказывается никем прощенным за совершенные деяния, а Иисус даже не воскреснет из мёртвых в сумеречных пределах этого римского потусторонья, поскольку Бога здесь нет, а Дьявол от тамошнего людского сброда устал неимоверно. Барабба, он же новый Варавва, отмывает все свои грехи реками чужой чёрной крови с тем чтобы в конце погибнуть если не прощенным, то хотя бы просто спасенным от дальнейших мук.Скрыть