Мадагаскарская кожа

Невыносимо быть одиноким геем с отвратительной меткой на лице, когда вокруг столько красивых, молодых, счастливых и успешных пар. Гарри, застенчивый до боли, надежно упакованный в раковину собственных страхов и сомнений, уже не юный, еще не старый, в том возрасте, когда близкий человек — это не мечта, а жизненная необходимость. Попытка Гарри обрести пару в местном гей-клубе заканчивается позорным бегством и окончательным убеждением в том, что, если нельзя свести пятно с лица, то лучшим выходом может быть сведение счетов с той жи...знью, в которой нет ничего, кроме пустоты. Гарри уезжает в маленьком легковом автомобили, не разбирая дороги, и в конце пути попадает на пустынный пляж. Здесь его новый мирок сужается до размеров автомобиля, который, как раковина, постепенно обрастает водорослями и становится частью берега. Все меняется, когда Гарри спасает незнакомца, закопанного «добрыми» дядями в песок по шею и обреченного захлебнуться в волнах прилива. Флинт — эксцентричный, грубоватый, до чертиков в глазах живой и открытый, готовый, кажется, абсолютно к любому повороту судьбы. Он играючи подбирает Гарри и ведет за собой, не оставляя тому шанса сбежать и замкнуться в своей раковине. В этом весь Флинт. Увидел, взвалил на плечи, понес. В этом его стиль, он так привык. Далее, сюжет кажется вполне предсказуемым. У Гарри нет иного пути, как постепенно все больше и больше увлекаться харизматичным Флинтом, который то подпускает совсем близко, нежась в руках Гарри во время перевязки раненой головы и заявляя, что пятно на лице — это даже ничего так себе, то отвешивая болезненную затрещину, когда вслух мечтает о бабах в бикини или дико хохочет после робкого признания Гарри в любви. При всей очевидности сюжета фильм не рассказывает историю любви. Это повесть об исцелении и обретении целостности, это повесть о бытовых трудностях жизни без гроша в кармане, это повесть о доверии и дружбе, о низвержении в пропасть отчуждения и вознесении на вершину блаженства обретения пары. В фильме сплетаются вполне бытовые сцены и фантасмагорические образы, из-за чего повествование ни в коем случае не стоит воспринимать линейно, чтобы не потерять суть. Видения и фантазии дополняют реальность, не столько объясняя, сколько заставляя зрителя самому додумывать, дополнять и достраивать события. Этот фильм — театр двух актёров, их талант, способность глубоко раскрыть образ превращает картину в драгоценный искрящийся камень остроумного арт-хауса. Бернард Хилл — яркий, полный жизни, открытый Флинт и Джон Ханна — застенчивый гей, прячущийся в своей раковине, составили слаженный, гармоничный и чувственный дуэт. Каждое действие, каждый взгляд, интонация — все работает на образ, делает характер объемным, а эмоции неподдельными. Концовка фильма, скорее всего, оставит внимательного зрителя с легким чувством голода. Как чего-то не хватило, чего-то недосказали, что-то недообъяснили. Это может снизить впечатление от всего фильма, а может, иногда по прошествии некоторого времени, побудить вернуться к двум героям еще раз и еще раз пройти весь путь вместе с ними от недоверия к искренней дружбе, от одиночества к эмоциональному союзу двух как будто бы разных людей под одной кожей. Скрыть