Манхэттен. Все комментарии

Это поистине гимн Нью-Йорку, снятый человеком безмерно в него влюбленным. И если голос Нью-Йорка — это музыка Гершвина, то внешний облик Нью-Йорка и его внутренний мир — это определенно фильмы Вуди Аллена. Это настоящий шедевр разговорного кино, при этом не лишенный визуальных изысков, придающих этому черно-белому полотну дополнительный колорит. Когда смотришь, как этот нелепый, но действительно обаятельный лысеющий очкарик-интеллектуал, рассказывает о том, как он «немыслимо красив с сигаретой», поэтому не может без них — это невольн...о вызывает самый искренний смех. Практически каждый кадр этого фильма пропитан фирменной алленовской иронией и остроумием, каким-то необъяснимым очарованием, мальчишеской непосредственностью, окутан нотками романтики и приправлен щепоткой хулиганства… И вот она, фантастическая магия этого кино — фильм заканчивается, но музыка Гершвина отголосками отдается где-то в памяти и так хочется хотя бы на мгновение очутиться под сводами Бруклинского моста с видом на Манхэттен…Скрыть

О чём это картина? Спросил я себя, после просмотра. Ответ очень прост, о людских отношениях, о том какими они могут быть: прекрасными и ужасными, интересными и странными, постоянными и не очень. Остроумие Алена, которым пронизан фильм, щекочет в моей голове те самые рецепторы, доводя меня до «интеллектуально оргазма.» - Я наконец испытала оргазм, но мой доктор, сказал, что это был неправильный оргазм. - Неправильный? У меня никогда не было неправильного оргазма. Даже мой наихудший оргазм был то что надо.(с) В картине почти нет дейс...твия, есть только персонажи и диалоги, но это делает фильм не только НЕ скучным, а ещё более затягивающим. Великолепный персонаж Алена, и в противовес ему колоритный персонаж Дайан Китон создают контраст отношений между людьми, совершенно разных с одной стороны и таких одинаковых с другой. Айзек представлен нам как не определившийся в жизни писатель. В свои 47 он не знает какие женщины ему нравятся, какой именно работой он хочет заниматься, он боится перемен в жизни, он немного эгоистичен и мстителен. Кажется именно в этом персонаже Ален собрал почти все внутренние переживания человека и подал нам, под очень пикантным соусом. Помещая его в самые обычные жизненные события, Ален позволяет нам наблюдать, очень комичные ситуации, высмеивая те проблемы, которые в нашей жизни нам кажутся глобальными. После просмотра этой картины, доброй и по своему забавной, жизнь не кажется такой огромной проблемой. Я ставлю этому фильму твёрдую девяточку, с огромным плюсом. Если хандра и меланхолия одолела Вас, советую позволить чёрно-белому Алену развеять, разрушить, разбить её вдребезги. - Да, мой психоаналитик меня предупреждал насчет тебя. Но ты была такая красивая, что я нашел другого психоаналитика.Скрыть

Он жил на Манхэттене. Острове, который, подобно ежу, ощетинил иголки небоскрёбов в небо. Острове, на котором двадцать четыре часа в сутки не прекращается жизнь. Бесконечные потоки машин заполняют его центральные авеню. Полтора миллиона людей, живущих на нем, каждый день с головой погружаются в свои дела, заботы и в бесконечные проблемы, которые они так часто создают себе сами. В бурлящих водоворотах повседневности не замечая истинных жизненных ценностей, лежащих перед самым их носом. Он любил Манхэттен. И считал, что на Земле нет лучше места.... Город, состоящий из стекла и бетона, затмевающий человеческую индивидуальность концентрацией жителей на один квадратный километр площади, был для него родной стихией. Здесь прошла вся его жизнь. Здесь живут его друзья, с которыми он ведёт высокоинтеллектуальные дискуссии. Здесь он знакомился со всеми своими женщинами. Здесь его дом. И как бы он сам его не критиковал и не проклинал, он бы не променял его ни на что на свете. Он — главный герой фильма Вуди Аллена «Манхэттен». Его зовут Айзек и он во многом похож на своего создателя. Ему 42 года, но, не смотря на свой возраст, он до сих пор не смог разобраться в жизни и продолжает существовать стихийно. Он очень не равнодушен к женщинам. Хотя, надо заметить, что и они не равнодушны к нему, привлеченные его неординарностью и интеллектом. Попытки создать семью не увенчались успехом. Первая жена — преподавательница детского сада, подсела на наркотики и пошла по наклонной. Вторая — сменив свою бисексуальность на однополую ориентацию, бросила его ради женщины. Такие неудачи не отобьют желание в очередной раз вступать в брак только у редкого оптимиста. Он живёт для себя, встречаясь с женщинами для приятного времяпрепровождения, не желая обременять себя каким-либо постоянством отношений. От второго брака у него есть сын, которого теперь воспитывают две женщины. С ним Айзек встречается в отведённое время, но не может выстроить родительских взаимоотношений, потому что сам ещё является ребёнком. Он заводит роман с семнадцатилетней школьницей, Трейси (ее роль замечательно исполняет Мэриэл Хемингуэй, внучка великого американского писателя), пытаясь убежать от приближающейся старости. Постоянно твердит ей, что их отношения мимолётны и лишь временны, а после расставания, осознаёт, что эта связь была чем-то большим, чем очередная интрижка. Но действительно ли в нем родилось чувство, а не детская прихоть и сможет ли он дождаться её возвращения из Лондона, куда она уезжает учиться на полгода? В одной из последних сцен фильма, Айзек, окончательно запутавшийся и потерянный, лежит на кушетке и пытается хоть как-то восстановить картину мира. Рядом лежит покорно слушающий диктофон, которому, на манер общения с психоаналитиком, он рассказывает ради чего, по его мнению, стоит жить. А перед этим высказывает замысел небольшого рассказа: «.. о людях на Манхэттене, которые постоянно создают себе лишние невротические проблемы, для того что бы забыть о более важных, неразрешимых проблемах вселенского масштаба, но он должен быть оптимистичным..». В этом замысле укладывается не только содержание фильма, но и почти всего творчества Аллена, его взгляда на жизнь. Эхом догоняет брошенное в разговоре с Трейси: «Люди не понимают, что они делают!». В современной жизни в мегаполисе, человеку редко удается поступать осознано. Находясь в непрерывном беге, у него не хватает времени сесть и спокойно поразмыслить: как жить дальше? Как результат: не решив одних проблем он создаёт себе новые. Не желая смотреть правде в глаза, он убегает от своих истинных чувств и желаний, самолично делая из себя душевного калеку. В этом свете роман Айзека с Мэри, которому в фильме отводится большая часть экранного времени, ни что иное, как попытка убежать от себя, обмануть себя, заменив желанное подвернувшимся. Мери бежит от любви к Эйлу, другу Айзека, который, испытывая ответные чувства, не может уделять ей достаточно времени, так как повязан узами брака и семейными обязательствами. Айзек уходит от навязчивой мысли о слишком большой разнице в возрасте между ним и Трейси, приходя к стереотипу, и тем самым подчиняясь общественному мнению, о том, что отношения нужно заводить с людьми своей возрастной категории. Вместе, Айзек и Мери, осознают своё одиночество, помогают друг другу понять свои истинные чувства. Хотя, истинность чувств Айзека можно поставить под сомнение. Трейси позволила ему осуществить желание, которое, пожалуй, скрыто в глубине каждого из нас — желание быть Богом. Ведь для семнадцатилетнего подростка, который только начинает жить, сорока двух летний мужчина, многое повидавший, да к тому же с такими незаурядными интеллектуальными способностями, какими обладает наш герой, является всем: человеком, знающим о жизни всё и знающим как жить — почти Богом. «Манхэттен» — третий фильм, снятый Алленом с оператором Гордоном Уиллисом. По словам Вуди, Уиллисс во многом стал для него учителем, показав множество приемов работы с камерой и светом. Опытный оператор, приверженец классической американской манеры съемок, за плечами которого к моменту их встречи («Энни Холл» снята в 1977) была работа с Френсисом Фордом Коппола на всех частях «Крестного отца», сильно повлиял на визуальное решение фильмов снятых ими совместно. Благодаря этому союзу родилось восемь замечательных лент, ставшие визитной карточкой режиссера, ознаменовавших собой приход в мир кино человека со своим, уникальным видением, полным интеллектуального юмора, самоиронии, трагизма и толикой сентиментальности. Фильмы этого периода визуально не похожи друг на друга. Как будто создатели договорились не повторяться, снимая каждый следующий в новой манере или вообще, снимались разными людьми. «Манхэттен» не стал исключением. В глаза сразу бросаются две особенности изображения: 1) Оно черно-белое; 2) Оно широкоформатное. Складываем первое со вторым, включаем на заднем фоне музыку Гершвина и мы получаем волшебный, открыточный образ города небоскребов, живущий в голове главного героя. Вроде бы мы смотрим на Нью-Йорк конца семидесятых, но усилиями авторов время преображается и мы видим город в романтическом ореоле двадцатых. Так визуальный ряд вторит внутреннему миру Айзека/Аллена, давая нам увидеть окружающую действительность его глазами. Гимн Нью-Йорку и его жителям, один из лучших фильмов Вуди Аллена, наполненный умным, ироничным юмором и противоречивостью чувств, вряд ли оставит кого-то равнодушным. Ну а если оставит.. Что ж.. Жаль, конечно, но значит Аллен не Ваш режиссер.Скрыть

Первые 20 минут фильма я привыкала к тому, что Нью-Йорк может быть таким. Черно-белым. Чистое ВудиАлленовское кино — разговорное, остроумное, вкусное, неуклюжее и очень уютное. Настолько уютное, что, сидя дома, в однокомнатной квартире, на пятом этаже ты вдруг ощущаешь себя юной американкой, живущей в заставленной книгами квартире с большими окнами, а из них каждый день на тебя смотрит Бруклинский мост и оживленная Пятая авеню, а когда ты выходишь за хлебом — вдруг вместо магазина оказываешься в хорошем пабе, забитом до отказа филосо...фствующей интеллигенцией. Прекрасный фильм, после которого как после бокала вина — хорошо и хочется поговорить. 10 из 10Скрыть

Объектом любви любого художника неизбежно становится красота. От на первый взгляд неприметного, но идеального лица; от калейдоскопа красок и цветов спектакля и шуршащей папиросной бумаги декораций; от небесно-голубого Дуная до сверкающего тысячью огней Нью-Йорка чёрно-белого кино. Множество режиссёров вдохновлялись главным городом мультикультуры — замечательно нуарные истории о неприлично стильной и элегантной мафии 1920-х годов («Однажды в Америке» реж. Серджио Леоне, 1984), бесстрашных представителях бит-культуры 1950-х, в то время ещё посеща...ющих Колумбийский университет, где, как известно, после войны происходило все самое интересное («Убей своих любимых» (2013) реж. Джон Крокидас) и одиноко слоняющихся тихих страдальцах вьетнамского синдрома, прячущих в руке обрез («Таксист» (1976) реж. Мартин Скорсезе). Поклонником Нового Амстердама является и один из самых скандальных и влюбчивых режиссёров — Вуди Аллен. Родившийся и выросший в Нью-Йорке, сын еврейских эмигрантов из Литвы и Австрии, большую часть жизни проработавших в Мэнхэттене, Аллен всегда считал этот город своим самым большим вдохновением, после женщин и кино. И в своём главном фильме Аллен отодвигает хитросплетенные отношения главных героев на второй план. Эти люди разве что узники, захлебнувшиеся в зелёной волне бесконечного, всеобъемлющего города, и заточенные в собственных эхо-комнатах. Настоящий герой он, город, именуемый в Делаварских языках, сегодня это языки ленапе, «местом, куда мы приходим, чтобы сделать из дерева луки». Место, где из сахарного клёна вырезается рукоять, где расправляются плечи и натягивается из сухожилий тетива. Этот человеческий лук, чья стрела с наконечником племени Манахаттоу летит прямо в большое красное яблоко в твоей голове. Именно люди и место проживания определяют жизнь главных героев Айзека, Мэри, Йейла, Трейси и Джилл. Эта нищая богема амикошонства, переходящая из бара в бар, бродящая по книжным лавкам и прячущаяся от себя на выставках современного искусства. Из замкнувшейся цепи нельзя выйти, все эти одни и те же люди, цепляющиеся друг за друга, чтобы не быть сбитым на ньюйоркском хайвее. Эти безвозрастные мужчины и женщины, добровольно угнетаемые одним городом; они его никогда не покинут, как не оставят и своих товарищей, пусть и не очень занимательных, но точно также застрявших среди пронумерованных улиц. И только одной героине, 17-летней Трейси, чью роль исполняет никто иная, как внучка Эрнеста Хемингуэя Мариэль, удаётся покинуть родной город и его обитателей, не покидающих дайнеры и не сходящих с туманных аллей. Чернобелое решение фильма создаёт действительно очень много красивых кадров покрытых дымкой мостов и ярких фар автомобилей — блестящие огни, переливающиеся неоновыми вывесками бары и подсвеченные тёплым жёлтым светом прозрачные буквицы названий в витринах кинотеатров. Но кино не кажется бесцветным, пряная гамма оттенков проступает даже сквозь серую плёнку Панавижн. Переплетение бесконечных и по большей части бессмысленных диалогов фильма создаёт ещё один слой патины на мифологии «Манхэттена» — уместившегося в меньше, чем 100 минут фильма о взаимной диффузии города и живущих в нем людей. 7 из 10Скрыть