Юридические драмы пользуются популярностью и признанием; в особенности на Западе, где этот жанр стал как поводом искупить вину предшественников, так и распространить истину, которую не пропустит цензура в школьных учебниках.
Отечественный кинематограф в этом плане движется в обратном направлении: чекисты, бандюги, полицаи. Таковы традиции — регулировать стычки внесудебном порядке, поэтому российским гражданам выпала часть не наблюдать прогрессирующую романтизацию адвокатской сферы. Это также сказывается на минимальном внимание русскоязычных зрителей к ушлым поборникам справедливости. Не считаются «Адвокат Дьявола», «Лжец, лжец», «Законы привлекательности» и так далее, где сюжет нивелирует незнание тяжебной системы другой страны.
Пример, который хочется затронуть, ближе американскому обществу, так как речь пойдёт о существующем и арендуемом Штатами месте на территории Кубы — лагерь для лиц, обвиняемых властями США в различных преступлениях, в Гуантанамо. «Мавританец» расскажет историю Мохаммеда Ульд Слахи, автора «Дневника Гуантанамо», проведшего несколько лет в этой тюрьме без предъявления обвинений, то бишь на незаконных оснований.
Сценарий за авторством Броннера, Хайнса и Ноширвани стремится нелинейно и увлекательно передать хроники Слахи за счёт закономерных скачков между ключевыми годами; вплетением сюжетов об адвокате и военном прокуроре; переходом на разрешение «4:3», которым, признаться, злоупотреблять не следовало. Наиболее гармонично такое разрешение вписывалось во фрагмент, демонстрирующий хаотичную череду насилия и пыток над заключённым. Именно так угнетающая камерность работает на «ура», зритель скован и заточен совместно с главным героем.
Картина отчасти стерильна, из-за этого действующие лица местами начинают походить на запрограммированные устройства, действующие по скриптам. И если Тахар Рахим, на чью долю выпало больше всего экранного времени, стремится затмить этот изъян искрометным исполнением, Джуди Фостер вынуждена растрачивать талант на сцены копошения в бумагах; а Бенедикт Камбербэтч хоть и вносит глубинность, драматизм, явно не забуртованные в сценарий, не может превозмочь анофтальм. И ведь мог бы, достанься ему моменты, отданные бесталанной Шейлин Вудли, которой поручено бездарно разводить напрасные сопли-слюни.
«Мавританец» небезупречен, но интересен, потому что так или иначе вносит лепту в мозговой отдел, отвечающий за сознательную и мыслительную деятельности. И если вдруг общая тема привлечёт внимание, посоветую схожий по тематике проект — «Дорога на Гуантанамо».
Юридические драмы пользуются популярностью и признанием; в особенности на Западе, где этот жанр стал как поводом искупить вину предшественников, так и распространить истину, которую не пропустит цензура в школьных учебниках. Отечественный кинематограф в этом плане движется в обратном направлении: чекисты, бандюги, полицаи. Таковы традиции — регулировать стычки внесудебном порядке, поэтому российским гражданам выпала часть не наблюдать прогрессирующую романтизацию адвокатской сферы. Это также сказывается на минимальном внимание русскоязычных