Молчание. Все комментарии

К кому обращен голос в тишине, к кому взывает он в молитве? К горам, к морям, к ветру, к небу, к молчанию? Очень интересно было узнать, какую же историю на тему религии и веры выбрал для своего нового фильма признанный мастер, метр кино Мартин Скорсезе. Что и с каких позиций расскажет нам человек, который в большинстве своих самых известных фильмов в оригинальной манере обличал практически все пороки общества. Выбор Скорсезе не ординарный и интригующий . Япония со своей культурой, законами и религией, для современного обывателя интересны...й и в какой-то мере загадочный мир. На мой взгляд, история о христианстве и священниках-иезуитах в средневековой Японии куда более многообещающий и изощренный сюжет, чем события в Европе в тот же исторический период. Без промедлений и видимых проблем с легкостью присущей только настоящим мастерам режиссуры зритель погружается в атмосферу дремучего средневековья. Деревянные дома, корабли и лодки, дряхлые лочуги, грязные вонючие тряпки, вместо одежды, замурзанные лица и гнилые зубы. Тяжелый труд, грязь, туман, дождь, а после крохи еды и тихая молитва. Нет, конечно же, есть и другой, опрятный и выглаженный, умытый и ухоженный, выстроенный и выверенный мир, где то в глубине Японских островов. Но сперва, только грязь и убогое существование, атмосфера страха и гонений за когда-то сделанный выбор, за желание если не сейчас на земле, то потом после смерти обрести мир и покой, обрести освобождение и блаженство. Живущие в страхе крестьяне, принявшие христианскую веру и укрывающие священников, лишь оттягиваю неизбежный финал. Правящая элита Японии огнем и мечем искореняет, по их мнению вредную и не нужную местному населению христианскую религию. Молчание не простая и, на мой взгляд, не однозначная работа знаменитого режиссера. Фильм изобилует сценами насилия и может быть травмирующим для восприимчивого зрителя. В целом, Молчание достаточно качественная картина и как философский труд или исторический экскурс может быть полезна. В фильме нет масштабных сцен и большого количества впечатляющих панорам, поэтому он хорошо подходит как для домашнего, так и для просмотра на большом экране.Скрыть

Помимо гангстеров, боксёров, таксистов, комиков и биржевых брокеров, христианство занимает больше место в карьере Мартина Скорсезе. Начиная от «Злых улиц» и заканчивая «Последним искушением Христа» Скорсезе показывает, как Священное Писание управляет и направляет жизни деструктированных личностей. «Молчание» — это эпос о мучениях иезуитских священниках и тысяч японских католиков во время гонений христиан в феодальной Японии. Одним из них оказался персонаж Лиама Ниссона — священник, от которого уже долгое время нету вестей, и двое молодых по...ртугальских священников отправляются в Японию, чтобы найти его. Мрачное настроение фильма захватывает уже на первых кадрах, где обессиленные заключенные идут сквозь выженный туманный пейзаж. Это 17-ый век, и для искоренения христианства с японских земель католикам дают «простой» выбор: наступить ногой на изображение Иисуса и отречься от веры, или страдать от серий ужасных пыток и в конце концов медленно умереть. Этому, Скорсезе, уделил огромное количество времени, и ни разу подобная сцена с пытками, или с «простым» выбором, не давала возможности оторваться от экрана. А еще отлично показаны японские христиане, которые свято верят в Бога, но при этом по-своему понимают суть Писания, и каждый из них по-своему его интерпретирует, что тоже является одной из главных тем фильма. Помимо мрачной атмосферы фильма сразу же замечаешь руку Мастера, феноменальную операторскую работу Родриго Прието и безупречный монтаж Тельмы Шунмейкер. И во всём этом техническом соверешенстве находится место и для достойных перформансов от Эндрю Гарфилда и Адама Драйвера. Не секрет, что они не португальцы, и акцент у них получился местами забавный, но к счастью никто из них не говорит много, поэтому на общее впечатление это никак не влияет. А Лиама Ниссона мы вообще видим всего 20—25 минут экранного времени, но и из этого понятно, что Ниссон еще может в серьёзные драматические роли. Параллельно тому, как Гарфилд прыгает выше собственной головы (и Скорсезе дает ему такую возможность) на экране разворачивается библейских масштабов драма, которая рассказывает о христианах, которые пострадали от гонений, и хоть показывает фильм только Японию имеются ввиду все гонения христиан, и не только, в истории, а также задаёт экзистенциальные вопросы о вере и жизни в целом, на которые рядовой зритель и не обратит внимание, что очень обидно, ведь на создание этого ушло уйму времени. В итоге «Молчание» может и не лучший фильм Скорсезе, но явно лучший его фильм на подобную тему с выдающейся операторской и актёрской работами, который, возможно, придётся не кстати людям, которые знакомы с творчеством Скорсезе исключительно по «Славным парням» или «Волку с Уолл-Стрит», а вот ценители Скорсезе, да и кино как такового обязательно должны это узреть своими глазами.Скрыть

Угораздило же меня до просмотра картины Скорсезе, посмотреть японскую версию 1971 года по одноименному рассказу Сюсаку Эндо под таким же названием «Молчание». И знаете что, увидев такую интересную религиозную тему, я просто был уверен, что Скорсезе вдохнет туда нечто большее, красивое и оригинальное, покажет такую вот интересную историю с другого угла и точки зрения, не знаю, но верил, что будет куда лучше версии 1971 года. Но на деле, к сожалению, фильм Скорсезе точь-в-точь похож на «Молчание» 1971. За исключением только концовки и пары эпизод...ов. И на мой взгляд, японский фильм выделялся куда больше сегодняшнего. Столько сцен психологического воздействия, не только на героев фильма, но и на зрителя, вопросы на которые тяжело дать ответы, старые сцены, которые только одним своим содержанием ввергали в шок. Пусть, он был немного сыроват в плане актерской игры, операторской работы, но он действительно тебя трогал за живое, показывая всю тяжесть веры, и то, насколько человек силен, несмотря, на гонения и притеснения. В фильме же Скорсезе, главный плюс — это актерские работы, с этим все в порядке. Также, сам фильм красив, наполнен прекрасными видами Японии, хорошо поставленными казнями и расправами. Операторская работа прекрасна, тут ничего не скажешь. Только вот этого мало, когда ты слышишь как критики сходят по картине с ума, чуть ли не каждый зритель поет дифирамбы и говорит, что это шедевр, ждешь действительно что-то мощное, где будут показаны не просто красивые сцены, а духовное приближение кадра прямо в твою душу, та точка зрения, которая отразится на тебе. Увы, но здесь этого не чувствуется. В общем, я к чему, сначала лучше посмотрите фильм Скорсезе, потом уже 71-го, это для таких же нетерпеливых, как и я.Скрыть

Бывают авторы с броским и узнаваемым стилем, общепризнанные мастера в своей творческой нише, оттачивающие в ней своё мастерство раз за разом. Мартин Скорсезе — не из них, и здесь мы не увидим ничего из того, что привыкли считать его нишей. Вслед за динамичными, яркими и кричащими картинами он создаёт ту, которая молчит. Это фильм о молчании Господа, но лейтмотив прохладного английского слова silense выдержан буквально во всём. Стрекотание цикад с первых же секунд — местная аналогия вступительного саундтрека (саундтрека в привычном понимании,... к слову, не будет вообще). Меланхоличный шум волн. Природа Японии, бесконечно статичная даже в динамике. Крупные планы солнца и луны в абсолютной тишине. Приглушенные холодные краски. Стиль картины выдержан прекрасно. Так и хочется употребить фразу «до мелочей», но «Молчание» — это даже не единый гармоничный узор. Оно — как полотно светлой и однородной ткани. Иногда его молчаливое спокойствие с тяжёлыми паузами балансирует на грани фола и чуть ли не превращает фильм в скучный и затянутый. Иногда — от этого же неторопливого напряжения перехватывает дыхание. Картина Скорсезе — прежде всего о религии, что уже по умолчанию даёт ей ярлык «не для всех». Но даже человек, далёкий от религии и истории, не обязательно заскучает при просмотре — главным достоинством «Молчания» я с уверенностью могу назвать актёрскую игру Эндрю Гарфилда. Я пропустила и драму Мела Гибсона, и номинацию на Оскар, так что для меня преображение юного человека-паука стало настоящим потрясением. Он него невозможно отвести взгляд. Его глаза и мимика, в полной мере выражающие всю глубину этой драматической роли, приковывают к себе внимание на протяжении всех трёх часов. Остальные актёры (даже общепризнанный Лиам Нисон, красующийся на афише в полный рост) невыразительно меркнут на фоне главного героя, несмотря на все свои достоинства. Фильм в России транслируется только в оригинале, и в данном случае это немалый плюс. Неизгладимое впечатление производит тонкий и эмоциональный голос Гарфилда, обращающийся к Богу в звенящей тишине. «Are you here with me?» «Ты здесь, со мной?» «Молчание» — о Боге, он снят с любовью к Богу, но однозначных ответов зрителю не дает, как не даёт и единственно верной оценки. В фильме о миссионерах не заложена идея навязчивого кинематографического миссионерства. Мартин Скорсезе достаточно опытен и достаточно уверен в себе, чтобы не пытаться предложить зрителю ничего, кроме того, что он захочет взять сам. Режиссёр неторопливо пишет широкими холодными мазками, вкладывает в теологические размышления персонажей много пронзительности, но не вкладывает убеждённой уверенности, всегда оставляя в тишине неуловимое ощущение вопроса. А ещё — он очень много молчит. 9 из 10Скрыть

После просмотра вчера нового фильма Молчание (Silence, 2016, Мартин Скорсезе) я до сих пор нахожусь в таком меланхолично-размышляющем состоянии. Семилетняя работа культового режиссера рассказывает о событиях в Японии XVII века, куда приплыли священники иезуиты для обращения местных жителей в христианство. Однако, правительство этой страны крайне негативно относится к новой вере и использует достаточно жесткие меры для её искоренения. Не в даваясь в вопросы веры и религии, которые, конечно, в первую очередь потянешься обсуждать, когда выйд...ешь из кинотеатра, лучше сначала расскажу о фильме. Сама картинка просто изумительная, Скорсезе вернулся к 35 мм пленки для съемок, который не использовал со времен Острова проклятых в 2009 году, полностью перейдя на цифровой формат. Операторская работа восхищает, приятно даже просто наблюдать за картинкой этих девственных лесов рядом с деревушками. В фильме использована такая игра контраста между природой с её невероятной зеленью, мощью океана и твердости скал, на фоне которых все эти люди смотрятся еще более жалкими, грязными и безобразными. Быт и обычаи переданы с большой скрупулезностью, начиная с бедных деревушек с соломенными крышами, разрушенных домов и самураев, гейш, буддийских храмов и нарядов священников. Во многом потому что это что-то неизвестное и далекое, о чем редко говорят и снимают фильмы. и самое главное: тишина. В фильме нет ни одного музыкального сопровождения, только шум листвы, плеск волн и голоса людей. Это делает его намного более напряженным, передается боль и отчаяние. Отдельно скажу про актерскую игру. Честно признаюсь, хоть и говорят, что это лучшая роль Лиама Нисона за многие годы, я больше впечатлена талантом Эндрю Гарфилда. Он меня действительно удивил, заставил поверить и сопереживать ему. Ставка всего фильма сделана именно на его внутреннюю борьбу и тяжелый жизненный выбор: отречься от своей веры или подвергнуть людей страданиям. Искра в его глазах на самом деле виднелась — и простит меня Райан Гослинг — но по-моему мнению, Эндрю больше достоен номинации на Оскар за лучшую мужскую роль. В фильме Мартина Скорсезе все настолько тяжело, страшно, захватывающе и интересно, но членам Киноакадемии проблемы девочки, которая мечтает стать актрисой, гораздо ближе, чем гонения португальских иезуитов и японских крестьян. Вообще это фильм о силе веры, о тех страданиях, которые может вынести человек, о борьбе, истории и традициях. Я лично приняла сторону старого японского инквизитора, но каждый после этого фильма останется при своем мнении — здесь нет смысла переубеждать или спорить о чем-то. Потому что фильм достойный, сильный, серьезный, в чем-то жестокий, где-то полный надежды. Так что обязательно советую его тем, кто хочет подумать над фильмом, а не просто бессмысленно провести время.Скрыть

И свет во тьме светит, и тьма не объяла его. (Ин. I, 5) «Почему Он молчит?», — безустанно задавался Сюсаку, — хранит безмолвие, слыша вопль тысяч верующих, подвергшихся мучениям во имя Него, за кого они отдали свои жалкие жизни, в надежде обрести душевный мир и свой мир в «Параисо». Стоит ли молиться безмолвию, которое с большей болью отзывается в сердце, затмевая все плотские страдания? И есть ли смысл посвящать жизнь молчанию, наполняющуюся лишь стонами о помощи и стрекотанием цикад? Почему вера столь слепа и безрассудна? Люди, набожные... христиане, тяжко гибнут на «водяных крестах» и в «ямах», отказываясь топтать фумиэ, тогда как мир продолжает жить своей жизнью, как ни в чём не бывало, — в томительном безмолвии, которое воцарилось навеки, — и лишь немногие способны расслышать отзвук в пустоте. Проникнуться к молчанию Бога. Крёстный путь падре Родригеса, перекликающийся с восхождением на Голгофу, был проделан ради мук и жертв, необходимых для близости к Христу. Собираясь с падре Гаррпе в Японию, подвергающую христиан насилию и гонениям, он понимал, через что ему придётся пройти, к чему был готов — не столь для распространения христианства или поисков своего наставника, сколь для укрепления собственной веры, в которой, на протяжении долгого тернистого пути, у молодого священника прокрадывались тени сомнения, как у немалых христиан, объятых вечными терзаниями. Эта стезя была способом проверки веры на прочность. Но неужто он молился пустоте, в то время как японские инквизиторы превращали его Бога в безжизненный остов, бесстрастно внимающий горестным людским стонам? Душа и разум — их борьба вечна, как и мученичество верующих, на крови которых выстроена церковь. Разум Родригеса отказывался постичь, почему всё так же звенела тишина, вопреки стольким агониям, в то время как его душа продолжала верить, несмотря ни на что. Одному необходимо было отринуть другое. Или, может быть, совокупно найти истину, обрести нечто совершенное в несовершенном мире. А слышал ли в молчании что-то Скорсезе? Борьба, зародившаяся в нём с детства, во всей страсти проявилась в «Последнем искушении Христа», после которого он столкнулся с романом Эндо, захватившим его на следующие десятилетия. Мартин пытался понять смысл произведения, для чего, может, и понадобились все эти годы, чему также поспособствовало сходство с самим Сюсаку, — они оба были верующими с некоторыми сомнениями, которые и толкали их, заставляя искать ответы на вечные вопросы о Боге. Страсти кипели очень долго, а с годами стали утихать, перерастая в умиротворённую нежность — безмолвную любовь, которой не хватало Синоде. В каком-то смысле путь Родригеса — это в то же время путь Скорсезе, который нашёл в себе силы разжечь по-новому искру собственной веры, и, чтобы возлюбить так, он должен был пройти этот путь до конца, даже если его голос не пробивался сквозь неприступные стены безмолвия. Где-то там, за стрекотанием цикад, он с предвкушением слушал это молчание.Скрыть