Навеки тайна, что снимал Ниал Джонсон до и после. Один его фильм все-таки увидели живые люди, и это не случайность, не закономерность, а просто факт, не особо заслуживающий разговора. «Молчи в тряпочку» — по всем параметрам идеальный вариант для скоротечного романа на один вечер: такое кино находишь случайно, приятно проводишь с ним время безо всяких лишних чувств, а после легко и без претензий расстаешься — оно и само не сильно стремится задерживаться, оставаясь в памяти лишь потенциальным анекдотом для оживления скучной трапезы, а в вечности — короткой строчкой телепрограммы. Было бы, возможно, интересно, откуда такие фильмы вообще берутся, если бы ответ на этот вопрос не был, в свою очередь, так до пошлости прост: сценарист написал, продюсер заплатил, актеры сыграли, оператор заснял, монтажер порезал, режиссер тоже сделал что-то очень важное и нужное, — на свете много профессий хороших и разных, ничего личного, просто бизнес, кто, если не мы.
Да и, говоря откровенно, во вселенной есть тысячи историй, которые слушаются за столом и смешнее, и просто интереснее. Ну да, здешняя Мэри Поппинс провела в психушке сорок лет, а в рамках акции безвозмездной помощи милой сердцу семье исполняет, среди прочих, функции кевиносмитовского кардинала-пропагандиста (с поправкой на то, что крутое уже не католичество, а, очевидно, англиканство; Христос же по-прежнему дружище), сексопатолога и серийного убийцы. Ну да. Заочно этому можно лишь безучастно кивнуть: мы, знаете ли, живем в мире, где уже были шутки про педофила со спинальным пропеллером и заливающую дорогу из желтого кирпича галлонами крови девочку, а вы тут пытаетесь про то, что леди улаживает проблемы не зонтом, а лопатой; ну что за наивность. В процессе проще — там Суэйзи дает пародию на самого себя, помноженную на молодящегося Алана Рикмана и раздевается до неожиданных стрингов, там Аткинсон очень смешно изо всех сил старается не дать мышцам лица пуститься в привычный пляс, там Мэгги Смит — букет с цветами, коробка конфет, елочная игрушка — что угодно, что приносит радость. Это мило, это приятно, но почему-то тоже совсем не располагает к тому, ради чего мы все будто бы и собрались, — к поржать. Стоит отметить, картине вроде есть чем крыть: дескать, за поржать надо на юг, на запад или к оставшимся представителям фильмографии Аткинсона; а здесь у нас Туманный Альбион в истинно лучших его традициях, где травка зеленеет, солнышко за тучками, а шутки надо одаривать аристократической улыбкой — есть же шанс, что Королева посмотрит, не заставлять же ее буколически гоготать, неудобно.
И в конечном счете фильм Джонсона действительно выглядит слишком по-британски, чтобы можно было страдать космополитизмом и противостоять соблазну очертить местной фоновой философии банальные географические границы. В этой связи большая удача, что это во всех отношениях невыдающееся кино — об английских женщинах же не судят ни по Кейт Бекинсейл, ни по Кэти Бейтс, истина всегда где-то между. «Молчи в тряпочку» так и оставался бы в меру приятной и в меру забавной семейной комедией с убийствами, если бы не сообщал о старушке Британии очевидно больше, чем хотел и даже, возможно, знал. Русские придумывают слывущие в очень определенных кругах смешными анекдоты про «бежит англичанин по лесу и пьет чай»; англичане, в свою очередь, сами того не подозревая, снимают фильмы об этом же. О том, что у них ничто никогда не нарушит глобальный порядок вещей: на любой другой территории, к примеру, сюжет с ликвидацией надоедливых соседей обязательно сопровождается надрывной истерикой из серии «с меня хватит», а тут нет, тут так и надо. Преставился, протянул ноги, сыграл в ящик или просто гигнулся — кому какое дело, лающая собака правда мешала спать, своих проблем хватает. И равнодушие это не в головах, как может показаться сначала; оно необъяснимое, оно хтоническое, оно в этом воздухе, в этих тучках, в этом озерном трупохранилище, в этой земле. Главней всего погода в доме, а все другое суета. И жизнь есть лишь в четырех стенах, и метаморфозы возможны только там же. А за окном все перманентно, и никогда на этом острове не подует ветер перемен.
Навеки тайна, что снимал Ниал Джонсон до и после. Один его фильм все-таки увидели живые люди, и это не случайность, не закономерность, а просто факт, не особо заслуживающий разговора. «Молчи в тряпочку» — по всем параметрам идеальный вариант для скоротечного романа на один вечер: такое кино находишь случайно, приятно проводишь с ним время безо всяких лишних чувств, а после легко и без претензий расстаешься — оно и само не сильно стремится задерживаться, оставаясь в памяти лишь потенциальным анекдотом для оживления скучной трапезы, а в вечности