Мурка

Трейлер зацепил. Ждали с нетерпением. Собрались вокруг телевизора, как в старые добрые времена. Предвкушали новую «Ликвидацию», или возрождение «Места встречи». Первые кадры немного удивили. Мы посмеялись на тему подростковых «разговорчиков» в стиле «Сумерек», когда двое вполне взрослых людей отыгрывают ситуацию: «Ах, я тебя так хочу, но нам нельзя, потому что.. . по кочану». Ну, ладно. Стали ждать сюжет. Долго ждать пришлось, пока из невнятных придумок и несбывшихся режиссерских идей сооружалось что-то вроде истории. Молч...али, скрипели зубами от выкрашенных в красное «Одесских домиков» (впечатление странных коттеджных поселков в стиле «ретро вестерн», но никак не Одессы). Поморщились от сцены «на берегу Черного моря», где травка, песочек и речная волна вызывали желание дать подзатыльник режиссеру. Вытаращили глаза, когда и без того аляповатую картинку «типа настоящей Одессы» перечеркнули голливудские клоуны на пружинках, которые в режиме «слоу-мо» зверски грабили В ОДЕССЕ 1920-х годов. Ну, а дальше осталось только подсчитывать раненых. Раненый в голову сценарий со сквозящими дырками. Раненый в голову кастинг… особенно поразила ненужность и притянутость роли комиссарши-следователя с египетской челкой. Вот зачем она в сюжете? Хотели сделать Гоцмана в юбке — не получилось, харизмой обделили. Хотели вывести персонаж эмансипированного аналога Глеба Жеглова? Тьфу на вас. Мурка. Глазки красивые, игра плохонькая. Личность легендарная, ее уже 100 лет народ помнит. А по фильму — дерганая непонятная девочка, полная внутренних противоречий. И ладно бы противоречий «от персонажа» — нет же, тут идет выяснение отношений внутри актрисы. «Ой, я актриса. То есть я актриса! Вот так могу. И вот так. Потому что я актриса, эге-гей!» Глупо это все. Ненужный фильм, ненужные телодвижения, неинтересные пафосные персонажи. Подделка под одесский говор. Подделка под чекистов. Под бандитов. Фууу… Ребята, а давайте вы в следующий раз халтурить не будете?Скрыть

Эпиграф: - Это и я так могу. - А что ж сыграть-то? - Мурку! (к/ф «Место встречи изменить нельзя») Что меня в этом сериале потрясло, так это финал. Выключая телик, я чуть не плакал. Они это сняли, думалось мне. Они это сняли, а потом этими же руками хлеб брать будут! И такие же люди, снявшие этот финал, ходят вокруг во множестве. Они нас лечат, они учат наших детей, они пытаются рулить общественным сознанием и разводят кроликов. Не хочу жить в таком мире, и, слава Богу, не буду, потому что старый и скоро умру. Теперь о хо...рошем. Его немало. Игра актеров. Хороши почти все, начиная с актрисы, играющей заглавную роль. Гармаш прекрасен. Одна его фраза: «я — пострадавший», — искупает половину косяков сериала. Бандиты фактурны, особенно Шифонер запомнился. Бабенко… Ей и играть-то по сути нечего было, персонажи там половина как минимум болтаются не пришей не пристебай, а ее начальница милиции уж как-то по-особенному нелепо к истории присобачена. Но она сыграла. Диалоги большей частью хороши. За хорошие диалоги многое можно простить. Картинка местами радует, и многими местами. И все вроде хорошо, некоторые даже радуются и нахваливают. Молодые люди, вам просто не объяснили что такое кино, и искусство вообще, да и про жизнь многое умолчали. А рассказали какие вы оригинально мыслящие. И вы охотно поверили, а остального нахватались по кускам. И так же по кускам воспринимаете окружающую действительность и кино в частности. А кому в руки попадает камера и деньги, и снимают так же. Что такое «Мурка» вообще? И чего я к ней именно так докопался, мало ли какого дерьма у нас снимают? Понятно, что блатная песня. Шансон. Понятно, что самая, пожалуй, известная блатная песня. Знаменитая. Классическая. Но есть и другие. О чем они? Про то, как прокурор осудил молодого вора, а потом узнал, что тот его сын — и повесился. Или «Когда с тобой мы встретились, черемуха цвела». Дебил с криминальными наклонностями убил свою девушку за намерение той изменить — и сидит ноет как ему тяжело. Еще один «потерпевший». Они все про это. «Мурку» отличают два обстоятельства. Во-первых, это веселая песня. Ну, куплеты по крайней мере. Припев тот же в стиле «я несчастный потерпевший», но многие варианты обходятся и без припева и без этого нытья. Во-вторых, сама история. Убивают любимую здесь не за измену. Убивают, потому что должен. Антагонизм между любовью и долгом делает эту историю произведением искусства. Принципиальная необходимость трагического выбора, потому что и то и другое не сохранить нельзя никак. А потеряв одно, бессмысленным делается и другое. Поднималась ли эта тема в искусстве? Да сколько угодно раз! Сразу же вспоминаются как наиболее близкие по фактуре фильм «Сорок первый» и поэма Блока «Двенадцать». Что отличает их от «Мурки»? Кто кого убивает. У Блока представитель власти убивает криминальный элемент. Не стану вдаваться в нюансы, не про поэму речь, но в целом так. Представитель власти. Имеет право. В фильме идет гражданская война, и убивает представитель идеологии, в результате этой войны победившей. То есть, правда, опять же, за ней. Хотя тут уже, как говорится, не все так однозначно. Пока смотрел сериал, все сидел и думал: кто же кого в конечном счете убьет? Кому как, для меня основной интригой было именно это. Или как в песне бандит убьет Мурку, останется один и будет страдать. И если сериал снимать как драматический, с чувствами и переживаниями, в которых нам предлагается поучаствовать, получается воспевание воров и бандитов. На первом-то канале, позиционирующем себя как респектабельный. Да и на другом бы тоже… Как-то нехорошо. В этом случае необходим комикс, карнавал как способ отстраниться. Подурачиться. Что называется, дать тарантину. Если Климова убивает бандита, вот тогда показ ее чувств, весь этот драматизм и уместен. И мы смотрим серию за серией, и нам попеременно то гонят дурку, то вдруг Маруся загрустит — и все станет серьезно и печально. Но тут посреди всех переживаний Маруся вдруг достает волыну, сплевывает папироску: па-бам-пабабабам! — и здоровенные шифонеры валятся в разные стороны, хлеща бутафорской кровищей. И даже несмотря на то, что такие перемены стиля своей сумбурной рандомностью выдавали не изощренный замысел, а некую беспомощность и неспособность определиться, смотреть было интересно. Кто же кого в итоге. А в итоге кончилось все так, как кончилось. И в голову не приходит ничего хорошего кроме дежурной фразы: «Дотянулся проклятый Сталин», — от которой не то что уже не смешно, а неукротимо тошно. Тошнехонько, как говорила моя бабушка. Плюс общий запредельный идиотизм происходящего последние десять минут на экране в итоге поднимает в памяти перманентный идиотизм всего просмотренного в целом, забытый бы и прощенный, сведи авторы хоть как-то достойно концы с концами. Так что сбацать «Мурку» не всем дано.Скрыть