Объяснение в любви

Во-первых, начнём с того, что Авербах один из моих любимых режиссёров эпохи СССР. И это немаловажно, т. к. практически все его фильмы мне чрезвычайно понравились. Вероятно, моя жизненная позиция, интересы, взгляд на жизнь в чём то близки позиции режиссёра И. Авербаха. Этот фильм я считаю одним из лучших, может быть даже сильнее фильма «Чужие письма», т. к. здесь затронуты многие темы жизни человека, не только любовь или предательство, или трудность испытаний, или непонимание между людьми — темы, которые прорисовывались практически ...во всех его фильмах, а все они вместе. Вероятно, продолжительность фильма позволила режиссёру объеденить все свои самые больные вопросы. Конечно, артист играющий главного героя, великолепный Юрий Богатырёв, это как миннимум 50% успешности фильма, в плане эмоциональной подачи, достоверности раскрываемых внутренних черт персонажа. Он его не играет, он им живёт! Поэтому, становиться невозможным отстранится от его персонажа, смотреть свысока на этого неуклюжего, доброго как ребёнок, и невинно-эгоистичного, физически крупного молодого человека. Он взрослый, и казалось бы интересный, журналист, но как будто не вполне отвечает за свои поступки, склонен полагаться на авось; есть в нём что-то инфантильное. Его жена очарована им, но не как мужчиной, а скорее как ребёнком, который нуждается в рассудительной, крепкой руке. И Филлипок (его прозвище) находит эту руку и сердце вместившее его. Беда только в том, что ей не хватает такого мужчины-ребёнка, ей нужен «настоящий мужчина», т. е. уверенный в себе, сильный, властный, м. б. покоряющий её. Филлипок для неё не подходит как любовник/муж, он для неё опекаемый и чем-то интересный, неуверенный и полный комплексов… Она не может его уважать. А он любит, так чисто и просто любит, как может любить разве что только ребёнок — безмерно. Наиболее волнующий меня аспект фильма — чувства людей, внутренний выбор человека, глубокие связи и отношения между людьми, которые не лежат на поверхности, и о которых нужно догадываться. И чем больше догадываешься, тем дальше они ускользают, как будто невозможно решить до конца, кто хороший, а кто плохой. У Авербаха нет стремления выбрать сияющего добродетелями героя и противопоставить ему злодея. Я бы сравнила его фильмы с рассказами Чехова: нет морализаторства или навязывания убеждений, Вы понимаете всё и так. Кому понравится один фильм, тому понравиться и другой. 10 из 10Скрыть

Мелодрама Ильи Авербаха с гениальным Юрием Богатырёвым и миленькой Эвой Шикульска в главных ролях. Объяснение в любви — это книга, которую дарит своей уже старенькой супруге Филиппок, пытавшийся стать известным писателем, но всю жизнь проработавший корреспондентом. Его жена Зиночка — очень интересная женщина с маленьким ребенком на руках сразу же деятельно взялась за судьбу молодого мужа, чтобы помочь ему пробиться на вершину писательской карьеры. Не очень понятно, зачем ей это было надо. Ведь Филиппка она никогда не любила, тол...ько позволяла любить себя. Она без зазрения совести пускалась в интрижки, которые никогда не скрывала особо. А после трагической случайности, произошедшей с ее сыном, вообще ушла к другому. Но вернулась. Зачем? Для чего? Почему? Мало понятно. Муж был для нее, как верная собачонка, такое сложилось впечатление. Не пробивной, даже, можно сказать, слабовольный, пассивный. Но очень чувствительный и умеющий любить по настоящему и все прощать. К Филиппку испытываешь материнскую симпатию. Быть может, и Зиночка в конце концов вернулась к нему именно поэтому. Чувствовала какую-то ответственность. Не зря же в конце фильма она произнесла: «Как вы все беспомощны без меня!»Скрыть

Она ушла в него как в монастырь, как в сиротский дом, как в госпиталь. Спасать, заботиться и выхаживать. И спасаться самой. Кого она любила? Так, чтобы всем сердцем; так, чтобы в душе был постоянный огонь, то обжигающий, то согревающий; так, что если его вдруг не стало, — то боль от его отсутствия разрывала всю её и весь мир вокруг?… Кого она любила всей собой? Родителей, сгинувших в обвале её страны. Своего сына. Отца своего сына, ставшего её первым и тут же последним затмившим всё вокруг счастьем. Очень коротким счастьем. Сли...шком коротким. Она назвала его комиссаром. Был ли он им? Кто знает. Может быть она спасалась этой выдумкой, чтобы защитить себя и их сына. Когда жизнь свела её и Филиппка — она уже была трезва. Трезва до бесчеловечности. На поверхности её души уже всё выгорело — и сказки детства, и опьянения надежд юности, и забытье страсти любви. Она выживала только оставшимся в ней рассудком. Трезвым, холодным и опостылевшим. Её мир сгорел. И тут прибился к ней Филиппок. Один из малых сих, блаженный верностью горнему миру. Обреченный погибнуть. Его мир был цел. Он был спасен в его грёзах. Спасен до конца его жизни. Которая должна была оборваться. И она спаслась в нем. Спасла его. Приютила и приютилась сама. Выходила его и продолжила жить сама. Трезво, расчетливо, выстраивая чужой ей мир вокруг себя по правилам этого нового мира, и оставаясь почти всегда холодной. Разрешив себе сохранить лишь маленький огонек тепла далеко в душе. В душе, которая заперлась в келье святого монастыря, которым стал для неё её Филиппок. Она слушала его сказки как молитвы. Она находила в них оправдание почему она живет. Она через них оставалась человеком. Ведь легко было перестать быть человеком. Она могла продать себя дорого. Но это означало потерять бесценность своего Я и, утаеваемого в себе, своего мира. Поэтому она дарила себя. Даже когда почти теряла нить своей жизни — дарила даже тому скрипачу, который прятал себя и прятал свой мир (или играл эту роль), глупой надеждой спрятаться от самого грозного века… Потом ей было стыдно самым острым стыдом — стыдом обманываемых надежд на тебя… Но у всякого есть предел. Есть удары, которые пробьются в любое убежище, возводимое человеком. Если еще есть к чему пробиваться. В ней было. Судьба сына… — она лишилась глаз, которыми еще стоило смотреть на мир; лишилась чувств, которые скрепляли каждый день её жизни с жизнями иначе чужих ей людей. Потому что это были глаза и чувства её сына. Жить человеком стало не зачем. И даже Филиппок, был лишь стенами её сокровенного, но не самим сокровенным. Родными стенами… а потому было особенно невыносимо оставаться в них — она бежала. А потом миллионы раз умноженное человеческое горе накрыло всех. И в этом горе все выстояли. И это было чудо. И это чудо продолжения жизни вернуло и её. Чтобы продолжить спасать и спасаться. … Любила ли она Филиппка? Любовь она разная. Забота, милость, жалость, помощь, сочувствие, вера в талант другого, радость успеху другого, боязнь за другого… — что в этих чувствах будет человеческого, если в них нет отсвета любви? Кто увидит в ней расчетливую самку, которая завела потомство от перворангового самца, наделенного новой властью, а потеряв его, уцепилась за первого попавшегося безопасного самца, который мог в ближайшие пару месяцев прокормить её и её приплод; а потом проталкивалась им как, похожим на нечто приличное, чучелом в привилегированный круг новых приличных, чтобы зажить, знакомой ей по своему детству, удобной жизнью? Кто увидит в ней думающую только о себе и своей похоти даму нового полусвета, которая завела для прикрытия эрзац-мужа, и ходила от одного способного оплачивать её удобную жизнь мужчинки до другого, пока те еще на неё клевали, а потом успокоилась в квартирке мужа-идиотика? Кто увидит в ней бесчувственную и безголовую мать, которая бросала своего сына одного и уходила развлекаться по знакомым по городу, когда шансы не вернуться были больше, чем остаться в живых; и которая, целиком занятая собой, плевала на то, что будет с подросшим сыном на море или на улице… и которая лишь животной частью своей ревела как белуга над делом рук своих, чтобы чуть погодя, приняв новые свои шансы, зажить новой жизнью? … Всё это можно увидеть в фильме. Но кто мы будем, если будем видеть это в людях и верить, что всё так и есть «на самом деле»? Будем ли мы людьми? Поймем ли мы людей? Или сами убьем свои сердце и душу в подобных зоологических каузальных построениях? Не дай нам Бог. * * * Филиппок. Герой… На нем держится человечество в его самом лучшем…Его грёзы связывают время и людей… Он знает о своей нелепости, но перешагивает через это, потому что нужно донести до людей мир, красоту и любовь, донести до них его мир, его время, передать хотя бы тысячную часть того, чем пылает его сердце …образы новых верующих нового мира, которые, имея за душой лишь эту веру в будущее (целую Веру в Будущее!), не принявшие прошлого и ужас настоящего, — построили целую Новую страну… «Колхоз — это колхоз» … когда вера и чувства невыразимы, да и не нужны слова… …а еще философ со смертельно раненой душой из степи… …и не узнанные им, приютившие его, святые-подвижники, которые и сами не знали, что они святые, но которые тратили свои жизни на то, чтобы вырастить Человека из темных, забитых и никому никогда до того не нужных людей… …и литературный покровитель, недолгий командир их похода к фронту… фактически убитый другом, поворотом не туда… но принявший это, потому как он знал, что на самом деле он был убит немцем несколько часов назад, просто пуля прошла чуть ниже, и дала ему несколько часов жизни… …и война, такая нелепая, мелкая и бессмысленно кровавая, на фоне покоя и вечности родного мира — на фоне деревьев, травы, неба, реки. «Так хочется жить!» А жизнь могла оборваться столько раз… Но то что было, уже навсегда! Спасительный корабль нашей памяти раз за разом удерживает нас от ужасов века сего и дарит нам силы длить и жизнь, и красоту, и любовь.Скрыть