Тарелка с дохлой рыбой. Тарелка с живой рыбой. Одна селедка выпала, и вот тебе, зритель, кино про то, как она плещется об асфальт в агонии пытаясь дышать воздухом.
Касаться коленями с девушкой в общественном транспорте (не специально, она сама подсела. Ей наверно пофиг, а он думать больше ни о чем не может кроме неё! Черты лица за прядями волос, тонкие пальцы душащие драгоценную сумочку, цветущее поле в аромате духов).
Выслеживать «ту единственную», прячась в складках города, за углами, кустами, за маской гордости, псевдозанятости и напускного безразличия. Стыдясь прохожих, проклиная себя за трусость.
Собраться с силами (сердце стучит, тяжело дышать) и… И не успеть (пффф, будто ты спешил?!). Смотреть, прячась за тем же углом, как она счастлива с другим (и всё бы окей, будь герой школьником, и вся жизнь впереди и ещё всё будет. Но нет, это ж драма).
В промокших кроссовках и куртке не по сезону гулять по парку, спотыкаясь о чужую радость, ловя влюбленные взгляды вездесущих парочек.
Ходить в офис, обливаясь рутинным безразличием «коллег», давно растерявших человечность, способных видеть лишь работу, а не людей.
В сотый раз фотографировать один и тот же кафель, с каждым щелчком вколачивая по гвоздю в гроб детской мечты (мама, мама, я буду фотографом!)
Получать от товарищей справедливые укоры (ты же творчеством хотел заниматься! как же так?), приходить домой и переключать Тарковского на порно.
Отчаянно желая всё организовать («где эта мышь!?!»), исправить, режиссировать свою судьбу. И переломать любимому человеку жизнь этими «исправлениями».
При этом видеть красоту, там где её еще не видел никто кроме Бога («поставить камеру? мне не сложно» — «кому оно надо»). Удивляться неповторимости момента. Глубоко дышать смесью из морского бриза (бескрайнее море и бездонное небо) и дешевых сигарет. Рефлексировать контрастом и каждым нейроном ощущать безысходную отчужденность.
Сюжет в минимализме (статика), операторская работа восточноевропейская (отличная), монтаж не выразительный (но хороший), музыки нет (а хотелось бы), костюмы соответствуют и актеры играют. Всё это, включая общий десатурированный тон и абсурдно неуместные гэги, отлично работает на реализм, с головой макая зрителя в шкуру рядового хикки.
Тарелка с дохлой рыбой. Тарелка с живой рыбой. Одна селедка выпала, и вот тебе, зритель, кино про то, как она плещется об асфальт в агонии пытаясь дышать воздухом. Касаться коленями с девушкой в общественном транспорте (не специально, она сама подсела. Ей наверно пофиг, а он думать больше ни о чем не может кроме неё! Черты лица за прядями волос, тонкие пальцы душащие драгоценную сумочку, цветущее поле в аромате духов). Выслеживать «ту единственную», прячась в складках города, за углами, кустами, за маской гордости, псевдозанятости и напус