Пять легких пьес. Все комментарии

У Роберта Дюпи есть ненавистная работа на нефтяной вышке в Техасе; девушка по имени Райетт, болтливая глупая пустышка, с одной стороны, и хитрая манипуляторша и шантажистка — с другой; какой-то приятель, которого арестовывают по обвинению в грабеже; мутные однообразные вечера, пиво и боулинг. Роберт любит Кэтрин, но ей дороже благополучие и стабильность с его скучным братом Карлом, пусть даже за это придётся платить фальшью и лицемерием. И ещё в его душе звучит страшная какофония из звуков музыки и визга клаксонов автомобилей, стоящих в пробке.... Поверхностная агрессия и напускная грубость — это его способ заглушить этот дребезжащий ад. Роберт — талантливый музыкант, пианист, который после ссоры с отцом, бросил занятия музыкой и уехал из благополучного и богатого дома. Но вернуться домой он тоже не может. Его дом превращается в жалкую богадельню, которую скоро приберёт к рукам бывший моряк с садистскими наклонностями Спайсер. Вот он издевается над парализованным отцом, вот он уже оказывается в постели с сестрой и можно быть уверенным, что то ли скрипач, то ли пианист Карл с вывихнутой шеей тоже окажется у него в руках. А потом — и его невеста Кэтрин, которая так хочет стабильности и покоя. Семейство проводит вечера за светскими беседами и некая женщина по имени Самия с нацистским хладнокровием рассуждает о том, как насилие доставляет людям радость и властным голосом делит их на категории и подклассы. Пусть человек будет нечист, но главное, чтобы в нём не было скверны, говорит смешная попутчица Роберта и Райетт. Бобби даже уже не помнит, по какой причине он поссорился с отцом и бросил музыку. Но сейчас и поговорить не с кем. Отец разбит инсультами, сестра одинока и в ней играют женские желания, для Кэтрин музыка — всего лишь музыка, Карл слишком самовлюблён, а Райаетт — глупа и ничтожна до невозможности. И даже заплакать Роберт не может. Некому. Никто не обнимет. Пять лёгких пьес — это такие пьесы, которые должен научиться играть начинающий пианист, прежде чем перейти на другие, более сложные произведения. Но вообще-то кто сказал, что эти лёгкие пьесы — лёгкие и простые? Разве Шопен может быть лёгким и простым? Дом, работа, семья, призвание — это совсем не те пьесы, которые можно научиться играть легко. Нет ничего простого и спокойного. Легче создать машину, работающую на пару. Бобби бежит туда, где очень холодно. Прямо с автозаправки, без куртки, на попутном грузовике с огромными брёвнами. Весь холод у него внутри. Ему не страшно.Скрыть

Фильм об использовании человека человеком, фильм о поиске одними удобной норки и о пребывании в ней других, фильм о том, кто не согласен на такие правила, но кого жизнь раз за разом берет в оборот своих скучных игр… Он родился и вырос в доме большого музыканта, его как и других детей натаскали играть классическую музыку. Вполне возможно, что к музыке у них у всех был талант, но за них уже всё решили без всякого поиска себя - без всякого риска, который никогда не отделим от подлинного призвания (- ведь что это за Дело, что это за создание Нов...ого, если результат заранее гарантирован?)… И получается, что им приготовили уже готовую колею, по которой все что требовалось — это катиться ровно-ровно и не вилять — и тогда они с гарантией собьют все «кегли» и сорвут все «призы»… Но каково это — обнаружить себя уже живущим «готовой жизнью»? Где же ты сам? А ты сам — это та плата, которую с тебя взяли тебя не спросив. Ты оплатил собой свою «комфортную жизнь»… Сестра героя осталась в колее — она исполняет музыку, которой её научили и имеет успех… только вот иногда её жизнь чужой жизнью выходит наружу — она пошло становится «не в себе». (Но и её сумасшествие — вполне устраивает тех, кто кормится с её умения нажимать на клавиши…) Старший брат героя тоже пошел по удобной дорожке и остался навсегда марионеткой — он так и не научился видеть себя со стороны — ведь себя-то там и нет, а есть удобный клоун, которого использует ухватистая девица, живущая за счет него в своё удовольствие… А что же герой — а он попытался убежать… и попался на другой крючок — простой и пошлый в своей незамутненности — он погрузился в мир записных жертв социума-монстра («капиталистического общества») без всякой мишуры «высокого искусства» и высоколобого бла-бла… В него вцепилась как в свой лучший шанс дурочка из бара и начала разыгрывать свою нехитрую стратегию «соблазна»-«жертвы»-«шантажа». Она попыталась присвоить его жизнь и смастерить для себя из его «шкуры» себе уютное гнездышко… Мир нашего героя населен персонажами, чьи ходы уже давно расписаны, которые кидаются на любой, как они думают, «шанс» с автоматизмом «собаки Павлова». Что у них на душе? Что у него на душе? У них мы видим — пустота и жалобы. Жалобы не на пустоту, а на первые попавшиеся «неудобства» и «обиды», как будто в этих «неудобствах» и «обидах» всё дело… (Прекрасна история «девушки с ямочкой на подбородке», которая обижена на всю жизнь на свою мать и привязана этой своей обидой к амплуа неудачника на всю «свою» жизнь — т. е. и она проживает в своем несчастье чужую жизнь, «подаренную» ей жестокосердием её родительницы… Не менее прекрасна история «чокнутой хиппи», чьи обиды разрослись на всё человечество и которая потеряла себя окончательно и бесповоротно…) А что у героя? А в сознании героя к его несчастью есть зазор - он, убежавший из одной колеи, обречен наблюдать как всё время скатывается в другие — еще более чужие ему. И от этого своего знания он обречен на еще большие страдания — он лишен возможности даже ненадолго успокоится в обывательской обиде и в бесконечном круге каузальных построений игры в поиск виновного… Он «ничего не чувствует» — он беззвучно рыдает в пустоте бессмысленного пространства построенного людьми для людей, в котором им всем нет их особого места, в котором они как именно они никому не нужны… (И лишь воспоминания из детства, лишь близость с теми, с кем ты появился на этот свет, на пару мгновений возрождает свет в душе… чтобы затем тьма и пустота стала еще горше…) PS Ну и последний гвоздик — а был ли его первоначальный «бунт» именно его бунтом, не разыграл ли он своим выпрыгом из колеи «успешного музыканта» лишь навязанный ему сценарий, который его родители даже вписали ему в его имя — Robert Eroica Dupea…Скрыть