Плесень с планеты Ксонадер

1984 год. В моде пошлые блёстки и прически в стиле многократного атомного взрыва с привкусом ванили, не столько диско рвет шаблоны, сколь от него просто рвет как причастных, так и сочувствующих, а на экранах кинотеатров буйствуют Фредди Крюгер и прочие ему подобные ценители подростковой плоти. В некоей секретной лаборатории учеными был разработан новый вид биологического оружия — плесень, способная заражать запасы продовольствия условного противника, но в результате аварийного казуса как ученые, так и лаборанты с военными оказываются ...в большой опасности. Сжирающая все на своем пути мерзкая зеленая плесень, размножающаяся по старинке спорами, начинает трансформировать строго по хардкору всех, кто к ней невольно соприкасается. Однако на этом сюрпризы не завершаются… После выхода в прошлом году криминальной драмы «Коварный» безусловный творческий рывок братьев-режиссеров Эммануэле и Джулио де Санти был фактом свершившимся, предлагая в общем-то в дальнейшем им основательную работу на перспективу авторского независимого кинематографа современной Италии. Правда, свои кровопускательные киноязыковые привычки де Санти так и не изжили до конца в «Коварном», все-таки реноме ведущих постановщиков в жанре европейского сплаттера непросто изменить, однако расчлененка и кровькишкирасколбас в той памятной картине гармонично сосуществовали с верно выбранным вектором драматургии и правильной акцентацией. Да и мораль никто не отменял. Новая же киноработа Джулио де Санти, снятая совместно с Нилом Мечино, научно-фантастический экшен-хоррор «Плесень с планеты Ксонадер» 2016 года, являющийся европеизированным римейком дебютной картины последнего «Плесень» 2012 года, в свою очередь воспринимается не столько как регресс, но скорее как совершенная в своей исключительности постмодернистская шутка, изощренная в своей физиологической тошнотворности стилизация под классический грайндхаус, одновременный оммаж как дешевой американской фантастике 50—60-х годов, так и таким примечательным мутиляционным фильмам ужасов 80-х, как «Город слизи» или «Токсический мститель» от Тромы. Если от пятидесятнической эстетики в фильме Санти-Мечино можно наблюдать параноидальные идиотизмы и определенный геополитический вектор, припаянный только ради более насыщенной драматургии, так как на него довольно скоро вовсе забивают баки, отдавшись оргиастической вакханалии каннибальствующей плесени, то дух кинематографических безумств восьмидесятых ухвачен в демонстрации нарочито мерзопакостного натурализма, с такой высокой концентрацией бутафорской чрезмерности, что в определенные моменты даже приснопамятная Трома нервно курит в сторонке. Чисто кинематографически «Плесень с планеты Ксонадер» это классическое B-movie, словно опоздавшее на несколько десятков лет или просто застрявшее в хронотопической ловушке. Объективно столь резкий кинематографический переход от внятного гиперреалистического киновысказывания «Коварного», сиречь ставшего притчей на протохристианских дрожжах, к вымораживающе хаотичной структуре «Плесени с планеты Ксонадер» говорит скорее об отсутствии четкого следования за тенденциями братьями Де Санти, между тем, «Отель Инферно» которых трехгодичной давности, на пару с «Шутером от первого лица» воспринимается ныне исключительно как предтеча «Хардкора», при том, что эффект субъективной камеры с нарочито детальной фиксированностью на ультранасилии присутствует во всех кинолентах итальянских братьев, в «Плесени…» в том числе. Будьте уверены: режиссеры постараются во всех ракурсах, не упуская ничего лишнего из виду, продемонстрировать все последствия заражения космическим мхом, а концептуальная сосредоточенность на зеленой слизи, густо перемешанной с кровью и плотью, не иначе начнет к финалу восприниматься как эдакий выразительный пинок всякому потреблятству и пищебродству, ведь на поверку окажется, что стоит только слегка приоткрыть ящик Пандоры, как легким дуновением оттуда сметутся подчистую все достижения науки, техники и эволюции, не говоря уже о религии или философии, которые в насущном фильмическом пространстве братьев де Санти отсутствуют по определению, а человек, взявший на себя горделивую роль властителя дум и рачителя судеб, с невероятной лёгкостью, а оттого еще более ужасающей по факту, будет деконструирован самой обыкновенной плесенью, не имеющей не то что признаков разума, но даже конкретной своей формы. Аморфность зла в этой картине коррелируется с бесповоротной ущербностью самих героев, наказанных по гамбургскому счёту не за тягу к знаниям, а скорее постфактум. Не стоит стремиться перехитрить внешнего врага, если главным врагом для себя являешься ты сам.Скрыть