Фассбиндер снял фильм о себе. Точка. Рецензия закончена.
Хорошо-хорошо — продолжу текст. Приведу кое-что из головы 25-летнего режиссера, что вертелось у него там в 1970-ом.
«…вы, читающие эти строки, ни разу не заслуживаете, чтобы вам что-то объяснять. Вы мне противны. Вы тупые ничтожества. Настолько тупые, что для того, чтобы вы поняли, насколько жизнь с вами рядом тошнотворна, я покажу самое страшное, что вас пугает — вашу смерть — убью ваши копии на экране — и убью так, что ассоциировать вы будете себя не с убитыми, а с убивающим — т. е. сделаю так, что вы сами самоубьетесь, а потом еще и будете уверены, что правильно сделали: что только так с вами и надо поступать — ха-ха. …Как еще вставить вам в голову ту степень перпендикулярности вашей жизни с моей — только добавить что-то психиатрическое — помрачнение сознания там, амок и прочие эрзац-шаманские словечки. …Как еще прокричать, что жить так, как вы живете я не могу — что я сто процентов времени на пределе стоит вам только открыть рот — что стоит вам только сказать что-то и проломить вам череп будет минимальной платой за вашу тупость в этой вашей жизни…
Поверили да? Жаль. Вы правда не очень умны. Можете быть спокойными — я муху не обижу. Переживать нашу с вами несовместимость, несовместимость меня и всего этого нелепого мира я буду только за счет себя — буду гнать, гнать и гнать себя и умру в 37 лет. Ха-ха.
Так что такое с героем (и, естественно, с режиссером) этого фильма-наброска? Все просто. Он выключен из общей машинерии существования. Не понимает — зачем и для чего всё вот это. Все действия, которые он совершает, они вынужденные. Каторга жизни не думает заканчиваться ни на секунду… А ведь он хороший. Он очень хороший. Он старается. Он приветливый. Он очень хочет никого не обидеть. Он отдает каждую секунду на то, чтобы другим было удобно. Он тратит всю свою жизнь на поддержание комфортной жизни других. Жены, ребенка, сослуживцев, начальства, родителей. Тратит каждую секунду своей жизни. Держит лицо. Улыбается. А секунды уходят в никуда. Жизнь уходит в никуда. Каждый шаг он делает по правилам. Каждый шаг в ногу. В ногу за другими. Каждое слово он говорит лишь пропустив всех вперед. Чтобы не помешать. Он пытается делать и говорить как все. И его уже не осталось. Жизнь у него уже украли. И его еще заставили — воспитали — вести себя прилично в присутствии всех воров, обокравших его. Сидеть и терпеть. Пока его жизнь тратят в своё удовольствие его жена, соседи, коллеги, начальство, родители. Пока они с милыми улыбками вбивают гвозди друг в друга в своих социальных игрищах. Едят друг-друга поедом за милыми чашечками кофе и сигаретами. Его-то они уже выели почти до конца. Поэтому пусть его полутрупик посидит рядом, а потом пойдет на службу и отрежет еще чуть-чуть от себя и обменяет это на их удобства…
Вы поверили, что это главная трагедия и мотивация героя/режиссера? Жаль. Для этого фильма вы все-таки случайный зритель… Социальное поедание людьми друг-друга штука малосимпатичная. Но переживаемая. Она ведь вполне осмысленна в своём роде. Включись в неё, стань частью игры и получай удовольствие… или страдай — но вполне по делу, принимая участие в общей игре… не оказываясь в тотальном ужасе пустоты.
Пустота жизни. Это и есть страшно. Это — тупик.
Ты живешь. Двигаешься, ешь, спишь, говоришь. Видишь как передвигаются другие, слышишь звуковые колебания из их ртов. Но зачем всё это? Что за самоистязание. Они и вправду считают, что их действия и слова хоть чего-то стоят. Что они стоят того времени и тех сил, которые они на них тратят. Это же бред. Это всё пустота. Это кажимость. Тьфу и всё… Или нет. Или все-таки им это приятно. Фразы вежливости, бесполезные новости, плоские шутки, плохо скрытые издевательства, офисное производство испачканной бумаги… Может им надо подыграть. Сказать что-то в ответ? Подарить пластинку с песенкой, которую они хвалят? Приходить на застолья, которые они устраивают? Терпеть соседей, раз уж они живут тут?… Но ведь пустота никуда от этого не уходит. Что это за все разговоры. Они ведь ни о чем. Всё ни о чем. Вся жизнь ни о чем. Как можно так жить?
Может он всё-таки болен? Может это переживание БЕССМЫСЛЕННОСТИ — это и есть сумасшествие. Может надо со всем этим покончить. Если всё — всё равно. Если мы все говорящие куклы. Может стоит заткнуть эти пустые рты в этих пустых головах и заткнуться самому… И снять про это фильм…»
Вертелись все эти слова в голове 25-летнего Фассбиндера? Конечно. Должны были. Фильм-то — «Почему рехнулся господин Р[айнер Вернер Фасбиндер]?» — вот он. Откройте глаза и посмотрите. Не на экран с этой честно-неумелой полулюбительской постановкой, стопроцентно адекватной своему содержанию, — посмотрите вокруг… в себя посмотрите.
Фассбиндер снял фильм о себе. Точка. Рецензия закончена. Хорошо-хорошо — продолжу текст. Приведу кое-что из головы 25-летнего режиссера, что вертелось у него там в 1970-ом. «…вы, читающие эти строки, ни разу не заслуживаете, чтобы вам что-то объяснять. Вы мне противны. Вы тупые ничтожества. Настолько тупые, что для того, чтобы вы поняли, насколько жизнь с вами рядом тошнотворна, я покажу самое страшное, что вас пугает — вашу смерть — убью ваши копии на экране — и убью так, что ассоциировать вы будете себя не с убитыми, а с убивающим — т.