Группа молодых людей в вящем пытливом желании найти приключения на свои не отягощенные целлюлитом пятые точки отправляется на покинутую всеми и вся американскую военную базу, находящуюся в дремучих дебрях немецких лесов, на которой некогда проводились эксперименты с климатом и погодой. Как всегда и происходит в подобных случаях, вскоре жуткие события не заставили себя долго ждать.
Говоря о немецкой школе хоррора вспоминаются, в первую очередь, две крайности, присущие этой жанровой разновидности богатого немецкого кинематографа, а именно: или изощренный экспрессионизм 20—30-х годов, воплощенный Лангом, Мурнау и Дрейером, или, что более вероятно, жестокий кровавый расколбас немецкого некрореалистического подполья в лицах Шнааса, Буттгерайта, Иттенбаха, Ренштока и прочих, выражающий в большинстве своих случаев эдакий эпатажный протест против царящей в немецком кинопространстве жесточайшей цензуры. Фильмов ужасов, которые бы находились где-то посередке между экспрессионизмом и некрореализмом, представляя из себя нечто понятное и приземленное для обычной и не ценящей жесть публики, в Германии практически нет за редкими исключениями. которые творческими удачами на выходе не являются ни в коей мере, и выглядят откровенной бэмувишной голливудщиной.
Именно к такому очередному художественному фиаско на поле немецкого хоррор-мейстрима относится и вышедшая в 2013 году с огромной и неумеренной помпой самоуверенности дебютная работа режиссера и сценариста Торстена Клайна, фильм с неоригинальным названием «Проклятое место». Но, к глубокому сожалению, истинной оказалась мысль о том, что как корабль назовешь, так он и поплывет; «Проклятое место» стал воистину проклятым фильмом, который, как ни старались его создатели, не сумел ни стать событием в своем жанре, хоть предпосылки были сотворить немецкий вариант «Хижины в лесу», ни даже толком окупиться в театральном прокате ввиду обыденной вторичности, излишней шаблонности и некой жанровой неопределенности данного кинопродукта.
Даже самым закаленным на хоррорах с детским рейтингом и с рейтингами покруче зрителям и ценителям ловить в этой картине хоть что-нибудь страшное, жуткое и макабрическое не стоит, ибо все долженствующие пугать моменты являются скорее комичными, атмосфера и баланс в картине не соблюдены на положенном уровне, а сюжет движется медленнее, чем черепаха-долгожительница, топчась на могиле клише и штампов во всем.
Изначально претендуя на нечто большее, чем просто малобюджетный второсортный трэш, данный фильм пытается быть не просто молодежным хоррором, а практически слепком из научной фантастики и напряженного триллера, заигрывая со зрителем коктейлем из чрезвычайно заумной терминологии, но на фоне главных персонажей, лишенных многослойности и полифоничности, являющих собой пример шаблонов и всевечной картонности, желание выдать интеллектуала смотрится не что бы смешно, но просто нелепо и дико, до абберрантности, абсурдно. Персонажи ленты, исполненные Джозефиной Пройсс, Франсуа Геском, Питом Буковски и Юттой Мерле-Бернсен, напоминают своими действиями героев, движимых лишь силой компьютерной игры, квеста, джойстика и не более чем и сопереживать им не получается совершенно, ибо картонные фигуры эмоций и отклика не могут вызвать у зрителей.
Тривиальный по режиссуре, находящийся приблизительно на одном художественном уровне с лентами Full Moon и Asylum, «Проклятое место» Торстена Клайна выглядит откровенным недоразумением в своей жанровой категории. Слишком блекло, слишком невыразительно, слишком наивно и слишком в духе приснопамятных «Философов» Джона Хаддлса.
Группа молодых людей в вящем пытливом желании найти приключения на свои не отягощенные целлюлитом пятые точки отправляется на покинутую всеми и вся американскую военную базу, находящуюся в дремучих дебрях немецких лесов, на которой некогда проводились эксперименты с климатом и погодой. Как всегда и происходит в подобных случаях, вскоре жуткие события не заставили себя долго ждать. Говоря о немецкой школе хоррора вспоминаются, в первую очередь, две крайности, присущие этой жанровой разновидности богатого немецкого кинематографа, а именно: или