Простая история. Все комментарии

Сдается мне, Линч серьезно поспорил с кем-то из своих знакомых насчет того, что жанр роуд-муви навеки отдан на откуп молодежи и комедийно-драматичным сюжетам. Поспорил и решил доказать слова делом, сняв «Простую историю». Дело в том, что разбирать фильм по кусочкам глупо — картины Линча всегда где-то за пределами понимания среднестатистического зрителя. Настолько за пределами, что Дэвид порой намеренно дает прямые подсказки о том, как трактовать тот или иной фильм (например, в оригинальное DVD-издание «Малхолланд Драйв» вкладывался специальн...ый листочек с десятью указаниями, на что особо обратить внимание). Сюжет Элвин Стрэйт жил обычной жизнью американца, которому уже за семьдесят и чьё здоровье сильно расшатано — приятели, одни и те же праздные разговоры, дочь, погода, монотонность. Жил, пока в его доме не раздался звонок. Предельно простая сюжетная линия компенсируется умением Линча создавать ярко выраженную атмосферу. Настоятельно рекомендую для начала просмотреть картину в качестве, далеком от идеала. Например, 720p и формат mkv прекрасно подойдут — так лучше чувствуется и прослеживается атмосфера. Линия может показаться затянутой и притянутой за уши для «нашего» зрителя, но фактически в ней нет ни одного лишнего момента. И это, по сути, самый «разжеванный» фильм Линча в отношении развития истории. Концовка картины знаменует конец не только фильма, но и сюжетной линии, в то время как последний эпизод даёт невероятно грустное ощущение умиротворения. Режиссура Фамилия главного героя как бы намекает и на суть сюжетной линии, и на самое естество Элвина Стрэйта (Straight — с англ. Прямой, простой), и на подход Линча к «Простой истории». Очень наглядные моменты с относительно поверхностной подоплекой, наверное, можно считать еще и исповедью режиссера, на которого надвигается старость и которому в этой старости будет, что вспомнить и о чем пожалеть. Короткие, но ёмкие ответы Элвина Стрэйта на вопросы молодежи, его простая харизма и умение отделять зёрна от плевел (проявляющееся практически во всём) и умение молчать — вот то, через что Линч доносит до зрителя задумку картины. И монотонность первой четверти картины никак нельзя считать режиссерской слабостью — отнюдь, это своего рода гениальный подход к изображению жизни возрастных людей. Старость у Линча повсюду — проследите слова, поведение и возраст большинства персонажей картины. Актёрская игра Лучший пример старой школы и самая говорящая мимика десятилетия. Мнение профана? Пусть. Но — мнение. 8 из 10Скрыть

* * * Дэвид Линч снял образец приключенческого кино. Захватывающее, завораживающее; полное событий, опасностей, силы героя — упорства, ума, преодоления себя, верности себе и своему решению. Фильм — о движении к цели — к сокровищу — затерянному среди далеких земель и внутри героя. Фильм о прекрасном мире и неожиданных встречах, чуде спасения от неминуемой гибели, бесконечном пространстве, неумолимом времени и человеческом тепле понимания. Мастер снял фильм о передвижении старика на газонокосилке через два сельскохозяйственных штата. Фильм ...мог быть о пересечении океана, или пустыни, или замерзшей тайги, или полете через галактику, или походе в окружении орков и гоблинов. Только всё это было бы бутафорией, закрывающей взгляд простых зрительских душ на самих себя, убаюкивающей громом спецэффектов. Структура фильма, его темп; чередование предельного напряжения сил героя и его спасения в, всегда возможный как последний, момент времени; столкновение с такими разными мирами других жизней других людей; общие широчайшие планы, всегда потрясающей по своему естеству природы — это усилие автора работает, работает и работает только на одно — заставить зрителя вернуться в самое трудное место, в место, которое всегда хочется забыть за мельтешением чужого и постороннего — вернуться в свой мир — к ценности и значимости своего мира, к чуду его существования, к чуду существования тебя и твоей любви. * * * Автоматизм нашей жизни погружает нас в сон. Лишь усилие, лишь напряжение сил, лишь боль, лишь осознание опасности, всегда могущей стать смертельной, — пробуждает нас. Потому-то так ярки для нас путешествия — новое необжитое нами место (место по которому мы еще не стали передвигаться автоматически) — впитывается нами, окрашенное новыми, а потому острыми, эмоциями. Даже банальный дальний перелет на самолете обязательно нужен, чтобы точно такой же по своей сути как наш город вдруг расцвел для нас значимостью — ведь был, как мы ощущали всем своим наземным существом, реальный шанс не добраться до этого города — прекратить своё существование. Ценность жизни, ценность главного — исчезает в череде обыденности. Путешествие и приключение, «смертельно опасные» — оживляют наши простые души. Старость — это то, не желаемое никем, путешествие и приключение, которое оживляет рутину нестариков. Отсчитывающие жизнь часы наполняют жизнь ужасом — будят нас и сразу заставляют искать забытье — спрятаться в развлечениях и заботах. * * * Мир велик. Ветер пространства пронизывает и мир, и нас. Чудо простора — оно чудо и между звезд, и между полей кукурузы. Шар желтой звезды встает над горизонтом планеты, несущейся вместе с ней вокруг гигантской черной дыры и массы невидимой темной материи миллиарды лет. Мир «Простой истории» равен миру «Интерстеллара» и всем другим мирам, пойманным на пленку зрячими душами. Ничем не заменимая ценность перемещения в пространстве туда, где живет надежда и где душа должна успокоится; никак не унимаемая боль ушедших дней и сделанного неправильно — только это чертит путь нашего приключения по всем возможным мирам. Проносящиеся мимо беззвучные межгалактические странники или велосипедисты на сельской дороге — для тебя — для обреченного немощного существа, закованного в своем теле — они могут дарить и радость сопричастности существованию, и горечь невозможного. Банальные притчи, банальные слова — только они и остаются — они банальны как сама вечность, как само бытие — только они и есть. Всякие подвыверты и оригинальничания — не более, чем временная рябь волн звука и света. Мы есть — и это чудо. А ведь могли бы не быть. Скорее всего должны были не быть. Не появится или исчезнуть — полвека, год, день назад. Но мы есть. Мы двигаемся к своему сокровищу — к миру с собой — к миру с любимыми нами — к тем, кто разделит то чудо, что мы есть, что мы были, что мы мечтали, что это теперь навсегда, что существующие мы — это и есть вечность.Скрыть