Мне кажется, что это наш ответ фильмам Фассбиндера, данный его же методами. Впервые, на моей памяти, исключительно социальное кино, да ещё и с тщательной имитацией под заграницу, которая, на моей памяти, довольно часто была способна вызвать у зрителя улыбку, да ещё и основанное на диалогах — так вот — его впервые мне действительно интересно смотреть. Со временем имитация Америки превращается в Америку, Олег Борисов с блеском превращается в того самого Рафферти — словом, персонажи занимают свои места. Изумительна в своей точности музыка Александра Кнайфеля — это уже никак не проходное кино, именно музыка приводит нас туда, где возникнет мысль.
Казалось бы, эффект телевизора в телевизоре — сколько раз мы уже видели всё возможное, что можно сделать с этим, включая полиэкраны, магазины телевизоров в кадре и т. д. — но Аранович делает новое качество для этого показа — телевизор в кадре включается в особое пространство времени, благодаря чему усиливается моральный, этический накал существования в мире — в нашем с вами ежедневном, современном теперь мире. Теперь всё это вошло в нашу жизнь. Теперь за этим столкновением целей мы наблюдаем не только с экрана.
Изумительно и то, как точно социально-детективный сюжет вдруг находит абсолютно реальную, жизненную форму, образуя почти философскую категорию. Жизнь получает своё законченное воплощение. А ведь этого не ждёшь..
Монолог, произносимый ради выгоды, превращается в исповедь. Рафферти уничтожает себя — но тем самым он обнажает собственное уродство; а вместе с этим у него появляется надежда, именно поэтому всё должно быть закончено до конца. Он сам не понимает того маниакального стремления выйти победителем из схватки, в которой он решился участвовать.
А ещё на экране — Алексей Герман. Великий гений русского кино невероятно честно, весело, харизматично играет эпизод, фактически самого себя. Его журналист прочит Рафферти кресло председателя — то самое кресло, в котором ныне сидит герой Зельдина, возглавляющий обличение Рафферти. Этот ловкач-журналист хорошо знает жизнь — «ужель он прав», и кресло председателя будет занято этим человеком, всю жизнь занимавшимся продажей людей, чести, души, законов долга?
Не может быть.
Жизнь не такова.
Если бы было так, она не имела бы законов. Возведенный закон только служит ей. А справедливость выше законов — и конец не случаен. Просто иначе, наверное, и не может быть.
Мне кажется, что это наш ответ фильмам Фассбиндера, данный его же методами. Впервые, на моей памяти, исключительно социальное кино, да ещё и с тщательной имитацией под заграницу, которая, на моей памяти, довольно часто была способна вызвать у зрителя улыбку, да ещё и основанное на диалогах — так вот — его впервые мне действительно интересно смотреть. Со временем имитация Америки превращается в Америку, Олег Борисов с блеском превращается в того самого Рафферти — словом, персонажи занимают свои места. Изумительна в своей точности музыка Александ