Развод

Рано или поздно он наступает. Критический момент в отношениях между мужьями и женами, когда вместе с остывающей постелью неизбежно исчезает страсть, а потом и любовь, а некогда милые в своей досадности привычки второй половины просто начинают надоедать, бесить так, словно впервые возникло такое прозрение. Да, любовь бывает нема, глуха, слепа, слаба и тупа — и за нее приходится потом платить сполна; то ли не твой это совсем человек, то ли вина лежит на обстоятельствах, причин множество и парадоксально все верны. Рано или поздно ненавис...ть, иногда глубоко затаенная, но чаще всего неприкрытая, овладевает теми, кто раньше считал секунды до собственных встреч, кто жаждал поцелуев и откровенного, лишённого стеснительств секса. Стремительно возникает желание стереть этого человека напротив, в прямом смысле физически его уничтожить, сотворить нечто такое, что не будет подвластно контролю разума; есть лишь всеобъемлющее ощущение некоего реванша за все эти обиды, подколы, за все, что привело к неминуемому краху отношений. Для Тима и Натали Штайн развод стал лишь началом куда как более зловещих событий, но и это, впрочем, была типичная смерть типичного семейного союза. При всей своей порой изощрённой жестокости лента «Развод» Олафа Иттенбаха — ведущего немецкого режиссёра направления gore — видится вполне внятным и не лишённым полноценной драматургичности киновысказыванием о гибели нормальных человеческих отношений в некоей довольно усредненной, хотя и с некоторыми большими «но», семье, где давно все пошло не так, только вот верного рецепта избавления от кризиса брака никто Штайнам не предложил, а сами они не мудрствуя лукаво предпочли окунуться в слишком глубокую реку забвения собственного жизненного опыта, наполняя её лишь невыносимой болью и червленой кровью. Кровью своей, своих детей, кровью случайных жертв, поскольку причин для развода главных героев режиссёр находит много больше, чем личная неприязнь, пресловутые непримиримые противоречия; далекий от приторных идеалов брак героев треснул не внезапно, его медленно, но верно точили сомнения, а потом и роковые преступления. При этом Олаф Иттенбах не стремится держаться одной лишь магистральной линии в отношении кого-то из двух героев, Натали или Тима, в равной степени рисуя на редкость отталкивающие типажи людей, которых неистовая ненависть друг к другу захватила полностью, стерев в них любые признаки здравомыслия. Да и было ли оно у них изначально, учитывая тот градус все возрастающего безумия между ними, когда в качестве аргументов pro берутся не кулаки даже, а бензопила или прочий хирургический инструментарий, а итогом всех деяний, направленных на отстаивание своей правоты, своего желания свободы становятся трупы, которых к тому же ещё придётся расчленять на мелкие кусочки гуляша. И кто кому что сказал первым, что сделал первым — не суть важно, поскольку единственным, что кажется теперь первоочередным — банальное выживание. Иттенбах рассматривает брак Натали и Тима, зашедший слишком далеко в своей ярости, как нечто порой совершенно алогичное; за всеми этими пыточнопорнографическими сценами расчлененки таится подспудное ощущение инфернальной ирреальности — зритель будто попадает в ночной кошмар при дневном свете, и кошмар этот некогда звался настоящей любовью (следует заметить, что к сновиденческой эстетике режиссёр уже обращался в «Пылающей луне», а окончательно её развил в «Без причин»). А то, что произошло потом лишь её следствие. В конце концов для кого-то лучшим признанием в любви является садистское убийство своей возлюбленной: так не доставайся же ты никому, а я над твоим трупом буду вечно рыдать кровавыми крокодильими слезами. «Развод» при этом осознанно развивает в сторону большей кинематографической целостности мотивы откровенно гротесково-синефильского «Семейного советника», в котором сам режиссёр всей дружной семьёй реализовывал на плёнку многочисленные буйные мечты о жесточайших убийствах своих любимых — эдакая злостная gore-фантазия на тему семьи как вечного поля боя. Порой, впрочем, кажется, что вся мясная бутафория ленты лишь служит шокирующим обрамлением, не более чем преисполненной ультранасилия формой, но первично то само содержание, трезво говорящее о том, что тупиковые отношения лучше вовремя разрубать, но сугубо метафорически, прежде чем топор для бывшей новобрачной не приземлится ей на черепушку, раскроив её до нажористой палатальности мозга. Любовь до гроба — только не получается умереть красиво и счастливо, а маленькая смерть не всегда может означать скоропалительный оргазм.Скрыть

Рано или поздно он наступает. Критический момент в отношениях между мужьями и женами, когда вместе с остывающей постелью неизбежно исчезает страсть, а потом и любовь, а некогда милые в своей досадности привычки второй половины просто начинают надоедать, бесить так, словно впервые возникло такое прозрение. Да, любовь бывает нема, глуха, слепа, слаба и тупа — и за нее приходится потом платить сполна; то ли не твой это совсем человек, то ли вина лежит на обстоятельствах, причин множество и парадоксально все верны. Рано или поздно ненавис...ть, иногда глубоко затаенная, но чаще всего неприкрытая, овладевает теми, кто раньше считал секунды до собственных встреч, кто жаждал поцелуев и откровенного, лишённого стеснительств секса. Стремительно возникает желание стереть этого человека напротив, в прямом смысле физически его уничтожить, сотворить нечто такое, что не будет подвластно контролю разума; есть лишь всеобъемлющее ощущение некоего реванша за все эти обиды, подколы, за все, что привело к неминуемому краху отношений. Для Тима и Натали Штайн развод стал лишь началом куда как более зловещих событий, но и это, впрочем, была типичная смерть типичного семейного союза. При всей своей порой изощрённой жестокости лента «Развод» Олафа Иттенбаха — ведущего немецкого режиссёра направления gore — видится вполне внятным и не лишённым полноценной драматургичности киновысказыванием о гибели нормальных человеческих отношений в некоей довольно усредненной, хотя и с некоторыми большими «но», семье, где давно все пошло не так, только вот верного рецепта избавления от кризиса брака никто Штайнам не предложил, а сами они не мудрствуя лукаво предпочли окунуться в слишком глубокую реку забвения собственного жизненного опыта, наполняя её лишь невыносимой болью и червленой кровью. Кровью своей, своих детей, кровью случайных жертв, поскольку причин для развода главных героев режиссёр находит много больше, чем личная неприязнь, пресловутые непримиримые противоречия; далекий от приторных идеалов брак героев треснул не внезапно, его медленно, но верно точили сомнения, а потом и роковые преступления. При этом Олаф Иттенбах не стремится держаться одной лишь магистральной линии в отношении кого-то из двух героев, Натали или Тима, в равной степени рисуя на редкость отталкивающие типажи людей, которых неистовая ненависть друг к другу захватила полностью, стерев в них любые признаки здравомыслия. Да и было ли оно у них изначально, учитывая тот градус все возрастающего безумия между ними, когда в качестве аргументов pro берутся не кулаки даже, а бензопила или прочий хирургический инструментарий, а итогом всех деяний, направленных на отстаивание своей правоты, своего желания свободы становятся трупы, которых к тому же ещё придётся расчленять на мелкие кусочки гуляша. И кто кому что сказал первым, что сделал первым — не суть важно, поскольку единственным, что кажется теперь первоочередным — банальное выживание. Иттенбах рассматривает брак Натали и Тима, зашедший слишком далеко в своей ярости, как нечто порой совершенно алогичное; за всеми этими пыточнопорнографическими сценами расчлененки таится подспудное ощущение инфернальной ирреальности — зритель будто попадает в ночной кошмар при дневном свете, и кошмар этот некогда звался настоящей любовью (следует заметить, что к сновиденческой эстетике режиссёр уже обращался в «Пылающей луне», а окончательно её развил в «Без причин»). А то, что произошло потом лишь её следствие. В конце концов для кого-то лучшим признанием в любви является садистское убийство своей возлюбленной: так не доставайся же ты никому, а я над твоим трупом буду вечно рыдать кровавыми крокодильими слезами. «Развод» при этом осознанно развивает в сторону большей кинематографической целостности мотивы откровенно гротесково-синефильского «Семейного советника», в котором сам режиссёр всей дружной семьёй реализовывал на плёнку многочисленные буйные мечты о жесточайших убийствах своих любимых — эдакая злостная gore-фантазия на тему семьи как вечного поля боя. Порой, впрочем, кажется, что вся мясная бутафория ленты лишь служит шокирующим обрамлением, не более чем преисполненной ультранасилия формой, но первично то само содержание, трезво говорящее о том, что тупиковые отношения лучше вовремя разрубать, но сугубо метафорически, прежде чем топор для бывшей новобрачной не приземлится ей на черепушку, раскроив её до нажористой палатальности мозга. Любовь до гроба — только не получается умереть красиво и счастливо, а маленькая смерть не всегда может означать скоропалительный оргазм.Скрыть