Репетиция оркестра. Все комментарии

Музыкальный отрывок, который оркестр постоянно репетирует в фильме, — запоминающаяся, немного слащавая, навязчивая мелодия, то бесхитростная, то сатирически насмехающаяся — это и саундтрек, и лейтмотив всей нашей жизни. Музыканты и погружены в неё, и сами её исполняют. Наша жизнь — то, что мы в ней создаём. Мне бы хотелось рассмотреть политический подтекст этого фильма-аллегории. Политический — в широком смысле. Не как борьбу за власть между партиями, а как борьбу за власть вообще. Как постановку проблемы власти и подчинения, проблемы созида...ния власти управлением и проблемы подчинения власти одиночного, единично звучащего человеческого существования. Музыка — это так, для вида, для динамического антуража, для изображения коллективного темпорального взаимодействия. Музыка — это ведь гармония. В идеале, в идее, в плане. Музыка — это строение. Стройное, воздушно существующая организация звуков, таинственно передаваемая человеческой психике в виде эмоциональных образов, настроений. Это красота, порядок, космос, архитектура, классическое устроение которой и архаично, и надёжно, и символично, и связующе. (Помните: на латыни «религия» — это «связь, воссоединение»? Помните, да? А помните также, что «фашизм» на итальянском — «пучок, связь, единство»?..). Чтобы сохранять космос в порядке, целостности, нужны жёсткие, беспрекословно выполняющиеся законы. Чтобы музыка, так легко, нежно, воздушно струящаяся, существовала, её исполнение должно быть бескомпромиссно подчинено единому руководящему началу. Единой воле. Пальцы отдельных музыкантов — ничто. Их руки — инструменты. Их скрипки, трубы, тромбоны, арфы — как бы форма внутреннего содержания музыкантов. Но не это главное. Даже не дирижёр. Главное — музыка. Пока музыка длится, существует в движение, в звучании — с миром всё в порядке. В порядке, в стройности, осмысленности — и в этом проявление великого эстетического замысла. Как только музыка замолчала, начинается болтовня, обсуждения, рассуждения, сомнения «мыслящих тростников», «борьба эгоизмов». И иначе не получается. Каждая личность тянет одеяло на себя. Вот тот же дирижёр. Казалось бы, он стоит выше, на помосте, видит больше — всё в целом, в перспективе да мудрым своим оком. А всё туда же. И дома у него за границей, и раздражение от бестолковых и бездарных музыкантов, и ханжа он приличный, потому как в Париже дом ему не надобен. А что вы хотели? Он ведь тоже человек. И ещё какой! Дирижёр! Властитель, управляющий, политик. Вот вы думаете, раньше политики были и мудрее, и самопожертвенны, и неэгоистичны. Так говорят. Рассказывают. Например, старенький, добрый смотритель базилики, раскладывающий в начале фильма ноты на пюпитры. Он рассказывает про старые времена, поучительно, воспитательно, как сказочник. Да кто помнит эти времена? Да и были ли они? Эти времена, эти политики, эти безукоризненные дирижёры? Да полноте! Были Нероны и Калигулы, Гитлеры и Муссолини. Всё то же самое было, та же петрушка. Поэтому жить так, как вы живёте — противостоя друг другу, постоянно агонистируя в обществе, внутри себя самого — это настоящая мука, и мука же — жить в подчинении лидеру, политику, дирижёру. Ну а по-другому? Как жить по-другому?.. Вот, кажется, об этом Феллини и говорит. Нет ничего другого. Либо музыка и железно-безукоризненный поток божественных нот, либо какофония, раздрай и хаос, выламывающий, выбивающий стены и глядящий чёрной, круглой пустотой Ничто, вторгающегося в здание Бытия наподобие огромного ядра, которым сбивают идущие под снос дома.Скрыть

В этом фильме Федерико Феллини проводит неоспоримо четкую параллель между компоновкой оркестра и структурой общества. Итак, картина, разворачивающаяся перед нами, напоминает рядовое интервью. По словам музыкантов легко понять, как они относятся друг к другу. Кто-то занимает положение чуть выше, а кто-то и вовсе в самом низу. То есть в структурировании оркестра присутствует своя внутренняя иерархия, которая ничем не отличается от общественной. Если проводить параллель с обществом, то сразу же видно, что самый главный — Дирижер — высокопос...тавленный чин и правитель. Он лучше всех разбирается в сфере своей деятельности и способен управлять и вести за собой людей. Далее мы наблюдаем класс чиновников в лице скрипачей, арфистов и прочих музыкантов, которые лучше всех понимают музыку и команды Дирижера. Их речи наполнены философским смыслом; чаще всего они нейтральны, лишь со стороны наблюдают за происходящими в нижних слоях беспорядками; ряды их не сплочены — такой вывод можно сделать, исходя из постоянных междоусобных споров. Следующее сословие характеризуют барабанщики, трубачи и другие не столь значимые музыканты — это средний класс. Их основными чертами являются единство и бунтарство. Эти массы легко поддаются разного рода волнениям, бунтам и недовольствам, выступая против Правительства и Чиновников. И, наконец, перед нами предстает низший класс в лице старого переписчика нот, который в виду своей слабости и не значимости беспрекословно подчиняется Дирижеру. Очень интересно подмечена классовая раздробленность. Ведь, по сути, везде, где есть иерархичность, не обойтись без конфликтов, в ходе которых происходит разложение общества и его устоев. Такой конфликт между Дирижером и Музыкантами мы наблюдаем на одной из репетиций. Начинается самая настоящая революция по свержению диктаторской власти Дирижера. Мы слышим глухие удары инструментов, точно характеризующие эмоциональное волнение Оркестра. Здание, в котором проходит репетиция, сопоставимо со Страной. И вот мы видим, как из-за возникшего хаоса это здание дает трещины, и в итоге стена рушится от сильного удара шара для сноса зданий. Я бы назвала это событие репрессией, так как применение таких силовых мер не обошлось без жертв. После чего музыканты успокаиваются, работа оркестра налаживается, все идет своим чередом, и репетиция продолжается. Данный фильм носит не только социально-психологический, но и ярко выраженный политический подтекст. Мы прекрасно понимаем, что в любом обществе или малой группе существует своя внутренняя иерархия, а наличие иерархии означает безоговорочное наличие предводителя. И не дай Бог в его руках окажется слишком много власти и полномочий. Это превратит его в тирана, и никто не сможет ему помешать, ведь деспотия оправдана везде.Скрыть