Ревизор (телеверсия спектакля). Все комментарии

Живой спектакль «Ревизор» называют одной из лучших постановок Московского Академического театра Сатиры. Анатолий Папанов, Вера Васильева, Татьяна Васильева, Александр Ширвиндт, Михаил Державин, Зиновий Высоковский, Георгий Менглет ни раз собирали полные залы. Режиссер Валентин Плучек постановкой «Ревизора» осуществил свою давнюю мечту. Начинающим актёром он участвовал в постановках Мейерхольда. Критики того времени шутили, Мейерхольд «выстрелил Плучеком» в спектакле «Ревизор», где тот сидел в тумбочке. По прошествии многих лет режиссер поставил... своего оригинального «Ревизора». Спектаклю в таком виде суждено было погибнуть вместе с почти одновременным уходом из жизни Миронова и Папанова в 1987 году. О том, каким был спектакль мы можем судить лишь по отзывам критиков и киноверсии. Это как судить об арбузе по конфете со вкусом арбуза. Телеспектакль оставляет тяжелое ощущение. Действие не захватывает. Происходящее на сцене неинтересно и наиграно. Неужели обманывают те, кто называет спектакль остроумным, удачным, одним из лучших неужели не спасает блистательный Андрей Миронов? Или мы слишком далеко ушли во времени от Гоголя и Плучека? Попробуем разобраться в особенностях телевизионного «Ревизора». Сразу мешает дистанция. Все актёры говорят о том, что «отдают» залу, а зал «отвечает». Но тут -то актёров нет, только пресловутый голубой экран. И по ту его сторону люди стараются что-то донести, но их посыл не доходит и не дойдёт. Нет эмоционального контакта. А ведь именно за ним ходят в театр. Объективно, по техническим характеристикам кино уже давно впереди театра: бешеные спецэффекты, цвет и звук, доведенные до предела, да и простая экономия — ленту можно «гонять» сколько угодно, особых затрат это не требует. Театр же оставляет за собой одну, но очень немаловажную привилегию, он позволяет прикоснуться к «живому». Телевизор скрадывает это преимущество. Если уже говорить о телевизоре и телевиденье, то никак не обойти общие законы этого особенного пространства. Один из общих законов — «операторский глаз». Он как притяжение для землян, никуда не деться, можно увидеть лишь то, что «схватывает» оператор. Явно, что сидя в зрительском кресле в театре, мы не получим ни перемещений точки зрения, ни «обрезания» части картинки, ни крупных планов. Последние воспринимаются особенно болезненно. Актёр, которого и не должно быть видно близко, в крупном плане выглядит гротескно. Чересчур играющим. Переигрывающим. А вот действия и интриги сильно не хватало. Признаюсь, что я из того поколение, которое воспитано на «экшенах». Понятно, что гоголевский «Ревизор» и экшены друг от друга далеки. А тут ещё и сюжет известен… — занимательность стремится к нулю, может и не стоит смотреть читанные-перечитанные произведения? Но мы же смотрим. И не для того, чтобы в очередной раз узнать, как простоватый Хлестаков «обует» чиновников города N, а затем, чтобы увидеть как текст превращается в жизнь. Безликие буквы складываются во вполне жизненные ситуации, на сцене люди с характерами и привычками, такие же как мы, а не просто роли. Если то, что происходит на сцене актуально и для того, что происходит в жизни — режиссёрская удача. Из того, что происходило на экране «Ревизора» актуально для меня была по большому счёту одна сцена — «общение» Хлестакова и Марьи Антоновны. Актёры буквально приковали к себе внимание, которое к тому моменту уже блуждало в неведомых далях. Замечательная Татьяна Васильева в образе брутальной Марьи Антоновны и Андрей Миронов в образе мягкого, почти женственного Хлестакова. Тут даже и не понять, точно ли Хлестаков хотел приударить за Марьей Антоновной, или это инициатива деятельно девушки припёрла «жениха» к стенке? Но даже с такой непростой особой, герой Миронова не растерялся. Когда она буквально увалила Хлестакова и впилась в него поцелуем, а потом обозвала хамом, наш герой- аферист лишь покраснел, его щеки зацвели розовым цветом. Но когда пришла просить прощения и оказаться на коленях, Хлестаков не растерялся. С криком возвещающим, что он всегда готов на колени, герой запрыгнул на означенную часть тела Марьи Антоновны. И ничто бы не мешало идиллии молодых, но… Вы и сами знаете, всё было по сюжету. Хочется, очень хочется, чтобы классика театра и литературы была живой, реальной, чтобы герои были характерными, похожими на знакомых, действительно существующих людей. Может быть тогда никакие преграды не помешают её воспринимать, даже стеклянный экран между актёрами и зрителями, даже годы между Гоголем, Плучеком и нами… 3 из 10Скрыть