Как и пять лет назад, при пересмотре, общепринятые шедевры Жака Турнера в содружестве с Вэлом Льютоном не произвели на меня ошеломляющего впечатления с разинутым ртом и сегодня, но вот интересное дело — решив расширить круг его фильмов в своей памяти, эти самые шедевры и натолкнули меня на «Рискованный эксперимент».
Знакомая с некоторыми, самыми известными, представителями данного жанра, сразу после появления в кадре Хеди Ламарр, я поняла, что имею дело с женской готикой, даже не заглядывая в книжку. И вот сижу теперь и разбираюсь с собой — то ли я предвзята, в силу моей магнетической тяги к подобным картинам сороковых годов, то ли Турнер и правда хорош. Конечно, можно сложить эти два предположения в единый вердикт, но есть в этом фильме одно но. Видимо присущее Турнеру как режиссеру. До десятой минуты второго часа я сидела перед экраном затаив дыхание, строя свой ряд распутывания интриги, хотя уже минут как сорок зная в чем соль, но продолжая втягиваться в сюжет, не перебивая режиссера, а так как подобные вещи случаются очень и очень редко в моей киноманской жизни, то за одно это Турнеру обязана я передать пламенное сердечное спасибо и закончить бы на этом… Но в фильме остаются еще двадцать минут. В течение которых я сменяю скуку на вау (это взрывается дом и из аквариумов хлещет вода (вот жил бы Бэй в сороковых, посмотрела бы я на что оказался способен его экшен), затем снова на скуку и недоумение (какой-то безалаберный диалог Хеди Ламарр с инспектором полиции) и под конец — все же ромашковое настроение, потому что как ни крути все хорошо для женщин в таких картинах складывается, потому что по другому нельзя, и в данном случае следующие слова звучат не с издевкой, а с благодарностью — законы жанра не позволят иначе.
И сейчас, когда путем слов, фильм, более походивший на черно-белое дымящееся облако, устаканился, именно сейчас он приобрел более четкий образ во мне. И я вспомню ностальгический снежок в декорациях Нью-Йорка начала двадцатого столетия, превосходную игру Хеди Ламарр, после которой охота увидеть ее на экране еще и возможно, влюбиться, и безумие. Особенное. Оно не болезненное, скорее, условное. Мне кажется, поэтому и сработала так концовка в моем случае. От него, безумия, легко избавиться, в этом фильме. Да и не такая это уж большая жертва, будто мало безумия мы видели и еще увидим, а вот ромашковые поля — да (протяжно), в них вся восторженность и сила картины, что задумываешься, а не для их пейзажей и снимался этот «Рискованный эксперимент»?
Как и пять лет назад, при пересмотре, общепринятые шедевры Жака Турнера в содружестве с Вэлом Льютоном не произвели на меня ошеломляющего впечатления с разинутым ртом и сегодня, но вот интересное дело — решив расширить круг его фильмов в своей памяти, эти самые шедевры и натолкнули меня на «Рискованный эксперимент». Знакомая с некоторыми, самыми известными, представителями данного жанра, сразу после появления в кадре Хеди Ламарр, я поняла, что имею дело с женской готикой, даже не заглядывая в книжку. И вот сижу теперь и разбираюсь с собой —