Седьмая печать. Все комментарии

В этот раз наиболее тяжело обойтись без нагруженного заумными и тяжелыми для чтения и понимания фразами. Но, тем не менее, обойдусь без них — девятое простое мнение о фильме «Седьмая печать» Сложно писать о таких фильмах. Не потому что тематика тяжела, и не от того, что на рецензенте лежит какая-то ответственность. Нет. Все потому что данная картина находится в категории «Искусство. Руками не трогать». Любители данного пласта киноиндустрии зачастую презирают современное развлекательное кино, не признают боевиков, комедий, и многомиллионных б...локбастеров, и считают, что называться киноманом ты не имеешь права, если не полюбил Тарковского, Феллини или Бергмана. В попытке понять данную позицию, и был просмотрен подотчетный фильм. Данное кино, хоть и не походит на веселую прогулку по парку, но и не тяготит, как порою бывает с не развлекательным кино. Чувствуется, конечно, что ленте пошел шестой десяток, но не сильно — если подойти к просмотру с холодной головой — прекрасно адаптируешься и к возрасту фильма, и к манере повествования, ведь захватывающий триллер нам никто и не обещал. В данном случае временная принадлежность теряет свой смысл в свете довольно камерной, театральной постановки с притчевым сюжетом. Последний не блещет какими-либо изысками, непредсказуемыми поворотами, или оригинальным темпом повествования. Всего этого тут нет. Напротив, иногда создается впечатление, что режиссер произносит свои мысли вслух, от этого такой простой темп, и кажущаяся неказистость. Ко всему, картина не нагружает зрителя лишними размышлениями и нравоучениями. Как оказывается, совсем это не нужно делать. Главное, правильно задать вопрос, направить мысль зрителя в верное русло, а там — пусть сам разбирается. Наверное, в этом кроется причина вечного поиска скрытого смысла фанатами кино, как искусства: «Что хотел сказать режиссер», «что они хотел показать этим кадром», «В чем смысл данного диалога»? А почему все решили, что непременно нужно что-то сказать? Почему не просто поговорить? Мне скорее повериться, что фильм ведет неспешный монолог, предлагая зрителю подумать на заданную им тему. И персонажи фильма, во главе с титульным — рыцарем Антониусом, возвращающимся из крестового похода, ведут подобного рода разговор, не обязывающий ни к чему. Пускай антураж немного нестандартен — Европа, охваченная чумой, Смерть, и игра с последней в шахматы. Пусть некоторым этот разговор не очень-то и нужен — актеру, который верит в лучшее, не смотря ни на что, оруженосцу, который все для себя решил, и им не очень интересны изыскания Антониуса, его желание понять, как все устроено. Пусть. Главное, что направление беседы задано, и зритель волен принять сторону каждого из персонажей. Как итог: данный фильм не изменил моего мнения — называть себя киноманом, или по крайней мере составлять свое мнение о фильмах, можно и без просмотра вот такого, можно сказать, нишевого кино. Но, если хочется быть эрудированным зрителем, знать, и быть знакомым со знаковыми представителями кинематографа — нужно смотреть. Фильм того стоит.Скрыть

- Людям полезно напоминать, что они смертные. — Это не добавит им радости. — А кто сказал, что их нужно всё время радовать? Иногда стоит и попугать. Мысли многогранны. Они отвлекают, они радуют, они нагнетают и убивают. Мысли делают нас. Кое-кто даже уверен, что именно мысли делают из нас людей. Именно думающий поток крушит дамбу безразличия и превращает наше бессмысленное потребление ресурсов в Жизнь. Сложно согласиться, невозможно отрицать. Задумались о жизни? А о смерти? Ведь всем известно это жуткое чувство — мысли о смерти. Безысход...ность и все дела. Говорят, что думать смерти нельзя — то ли грех, то ли суеверие какое-то. Нехорошо в общем. А ведь причина только одна — страх. Да, боязнь смерти естественна для человека, этот страх перекочевал в его крови ещё с тех далёких, тёмных и безобразных времён, когда погибель настигала человека в самый непредсказуемый момент, а его так называемый «логический конец» жизни, язык не поворачивался назвать таковым. И вот сейчас, за последние тысячелетия, изменилось почти всё, да вот страхи остались. Но ужас перед смертью — это одно, а паническая боязнь думать о смерти — это уж совсем другое. Именно мысли о смерти помогают нам заглянуть внутрь себя. Посмотреть в пустоту. Человек, пустота, знак уравнения… Ладно сейчас не об этом. Можно не бояться смерти, можно в неё не верить, но факт всегда останется фактом: она придёт за всеми. Будь вы король, мудрец, рыцарь или нищий. Рыцарь Блок, после долгих странствий, возвращается домой. Он исхудал, его тело истощено, глаза потускнели, а среди от рождения светлых волос пробились первые седые «предвестники старости». Он совсем не рад возвращению. Да и вообще такое впечатление, будто он больше никогда не познает радость, что в его жизни больше не будет спокойствия. Но кто знал, что покой сам найдёт его, да ещё и в лице смерти? Удивительно, но Блок совсем не испугался такого поворота событий. Он всю жизнь играл со смертью, как бы абсурдно это ни звучало. И он предложил смерти сыграть в последний раз. Я всегда был убеждён в том, что в шахматах есть нечто сакральное. Это не просто очередная настольная интеллектуальная игра. В шахматы играют мудрецы и правители, так почему-бы не сыграть со смертью? Чёрно белые фигуры, на такой же доске в таком же окружающем мире. Исход встречи во многом зависит от препятствий, от вашего противника, решающий шаг всегда за вами. Вы можете победить или нет, можете свести вашу «партию» в ничью. Но исход всегда будет один — игра подойдёт к концу. Почему я назвал эту рецензию именно так? Причина в том, что «Седьмая печать» — это просто вершина искусства. Это совершеннейшее творение маэстро Ингмара Бергмана. Невероятный психологизм словно просачивается сквозь экран и сумасшедшим прессом давит на ваши мысли. Чёрно-белая картинка не только усиливает эффект, но и даёт зрителю вполне понятный намёк: жизнь бывает в двух цветах, всё остальное — оттенки. «Седьмая печать» — действительно удивительное творение и его вообще сложно назвать фильмом, ведь данная картина — это как «Давид» для скульптуры, «Джоконда» для живописи. Совершенная смесь из духовности и атмосферности легко и тонко играет на струнах наших самых глубоких страхов. Местами этот фильм пугает даже больше, чем любой из фильмов ужасов. Если в последних мы наблюдаем за чужими смертями, то здесь в голову без стука врывается мысля о собственной кончине. Глубину этой картины измерить практически невозможно. Особенно ближе к концу, когда весь религиозно-философский туман рассеется, и авторы оставят нас один на один с нашими мыслями. Есть вещи, которые создаются с замашкой на шедевр, есть «случайные» гости в списке «зала славы». А есть «Седьмая печать». Я уж не знаю, что держал у себя в голове господин Бергман, снимая его, но то что у него вышло… Эталонная картина, которую нельзя отнести ни к одному из существующих жанров. Знаете, печатая эти строки, я старался не скатываться к обычной оде одному из моих любимейших фильмов. Наверное у меня не получилось. Но это закономерно, ведь «Седьмая печать», способно легко перевернуть мировоззрение или, по крайней мере, вывести из равновесия вашу «опытную и многое повидавшую» сущность. Весьма запутанная тропинка, ближе к концу, приведёт вас к простой, избытой, но всё же истине: нет смысла бояться неизбежности в вашей чёрно-белой жизни.Скрыть

Запомни, несчастный: жизнь твоя висит на волоске, дни твои сочтены. О «Седьмой печати» я узнал давно и захотел посмотреть, но всё никак руки не доходили — впрочем, если быть откровенным, не очень то и захотел, потому что всегда считал себя человеком, от высоколобого арт-хауса максимально далёким и боялся, что фильм не пойму, и всё, что он будет значить для меня, приравняется к полутора часам потерянного времени. Так бы и не посмотрел, наверное, если бы недавний «Трудно быть богом», на который я, наивный, шёл, как на экранизацию добротного, н...о не философского произведения, вновь не заставил меня вспомнить о той самой «Седьмой печати» и не пробудил во мне некий сугубо спортивный интерес — стало любопытно, похоже ли творение Бергмана на творение Германа, ведь и то, и другое, по факту, авторское кино в антураже мрачного средневековья, глупому зрителю неподвластное и мне, следовательно, потенциально неинтересное. Прав я оказался только наполовину: «Седьмая печать» — это действительно авторское философское кино, но с «Хроникой арканарской резни» она имеет столько же общего, сколько слоёный торт «Наполеон» с французским императором. Краткий экскурс в историю для тех, кто с ней не слишком знаком: на дворе приблизительно XIV век, и век этот, в который и происходит действие фильма, был эпохой довольно мрачной и не комфортной для проживания, так как за печально известной «чёрной смертью», вокруг которой крутятся события фильма и которая в своё время пожрала почти половину населения Европы, последовал катастрофических масштабов идеологический кризис общества — видя, как смерть косит без разбору и бродяг, и королей, и святых отцов, человек разуверился в истинности того, что с малых лет впитывал с манной кашей и впервые со времён античности задался вопросом о существовании Бога и о том, так уж ли он справедлив, как твердит Папа Римский за прочными стенами Ватикана. Нравственный коллапс произошёл и с рыцарем Антониусом Блоком, которого играет ещё совсем молодой Макс фон Сюдов и который, уйдя в некий абстрактный крестовый поход подлинно религиозным человеком, вернулся из него сломленным и уже ни в чём не уверенным, отстранился от мира людей, стал ему чужд и обитает теперь в плену собственных фантазий. Он бы и рад умереть, но напоследок хочет узнать, есть Бог или нет, то есть понять, была ли его жизнь наполнена смыслом или он всего лишь гнался за ложными идеалами, и, если верно последнее — совершить хоть один достойный поступок. Чтобы узнать это, рыцарь выбирает, как ему кажется поначалу, самого лучшего консультанта по вопросом религиоведения — самого Смерть, мрачный образ которого здесь до великолепия жутко передан малоизвестным актёром Бенгтом Экеротом (когда-нибудь я сломаю язык на скандинавских именах). Получается всё как-то само собой — Смерть приходит за Антониусом, но тот, желая получить отсрочку, которых мрачный жнец, как известно, не даёт, предлагает последнему партию в шахматы, где ставка — жизнь рыцаря. И Смерть соглашается, почему бы и нет? Эта жуткая партия, как можно догадаться, составляет один из столпов, на которых держится фильм, но всякий раз, когда игрокам удаётся сесть за шахматную доску, они не доигрывают партию — Блок тянет время, поскольку знает, что выиграть ему не под силу. Второй столп — семья бродячих артистов, которые суждены умереть в пожираемом чумой мире, но как бы не замечают этого и, пожалуй, являются теми немногими из персонажей фильма, которые ещё способны строить какие-то планы на будущее. Блок, заразившись от пары светлым оптимизмом, приглашает их проехать с ним сквозь лес и остановиться в его замке, сам не понимая, что подписывает им тем самым смертный приговор — ведь тот, кто единожды попался на глаза Смерти, с которым рыцарь ведёт свою роковую партию, ускользнуть от него не сможет. Так, Антониус наконец понимает, зачем ему нужна была отсрочка — оставшуюся жизнь он решает посвятить спасению семьи артистов. И смысл фильма, на мой взгляд, именно в этом, в безвозмездном самопожертвовании ради счастья других, а не в пространных рассуждениях о Боге и дьяволе, которые неустанно ведёт рыцарь, и не в шествиях прокаженных, словно сошедших с полотен Брейгеля и в своей кошмарной достоверности делающих то, что не удаётся сделать создателям «Трудно быть богом» на протяжении трёхчасового хронометража, то есть вызывающих какое-то неосознанно-подсознательное чувство страха. Фильм, что характерно, весьма хорош, несмотря на абстрактность временного промежутка, с исторически-реконструктивной точки зрения: благодаря работе режиссёра, гримёров и дизайнеров по костюмам грязно-тягостную атмосферу средневековья удаётся передать, даже не прибегая к помощи вымазанных в дерьме и кишках голых статистов. Фильм, таким образом, к просмотру рекомендую как любителям авторского фестивального кино, так как он представляет собой весьма плодотворную почву для размышлений на моральную, нравственную и религиозную темы, так и любителям чего-нибудь попроще, потому что «Седьмая печать» — сам по себе проект достаточно интересный и зрелищный. Без оценки, но явно в «любимые».Скрыть

Ингмар Бергман — такой режиссер, который очень остро чувствует религию, он знает, как показать ее визуально, чтобы это не выглядело пугающим и странным. Создается такое впечатление, что он лично «копался», грубо говоря в религиозных исканиях, и кажется не докопался, таким образом он визуализирует свои представления о Боге, смерти, рождении и многом другом. Главная тема фильма — это отношение человека с религией, и скорее всего не каждого второго зрителя зацепит на просмотр такая тема, но хочу сказать. Ингмар Бергман прекрасно, можно сказать... хирургически, орудует сюжетом и абсолютно не дает заскучать, таким образом, получается прекрасный синтез. Фильм очень долго не отпускает после просмотра, заставляет пересмотреть взгляды на те темы, которые Бергман хочет, чтобы мы обратили внимание. Во всяком случае об этом фильме тяжело сказать, что-то определенное, просто хочется пересмотреть ее, но позже, хочется возвращаться, и как со всяким грамотно сделанным фильмом, мы будем находить что-то новое. «Седьмую печать» можно назвать несколько театральным фильмом, но это не совсем подходящее слово. Главное в этой истории — герои, а они прекрасно прописаны. Хочу подвести к общему знаменателю все, и сказать, что этот фильм вызывает не рядовые чувства, а что-то другое, он местами пугает, местами забавляет, и просто захватывает. Очень неоднозначные чувства, но что-то подсказывает, что это прекрасно… 10 из 10Скрыть

Тема фильма «Седьмая печать» — смерть. Поэтому этот фильм-притча будет актуальным вечно, как сюжеты, указанные Борхесом. Смерть в фильме повсюду. Сейчас, когда человек всячески пытается вытеснить смерть, антураж «Седьмой печати» кажется странным, непонятным. Но в реальном средневековье смерть наполняла повседневность. Когда фентезийные и исторические фильмы критикуют на тему того, что в средневековье была страшная вонь в городах и т. д., то забывают наряду с такими низменными компонентами, как отсутствие гигиены, еще такой сакральный компонент,... как пронизывающая все смерть. Aequo pulsat pede — смерть безучастно поражает любого. Смерти противостоит рыцарь, вторая по значимости фигура. Сейчас во времена, когда поиски Бога выглядят, как некий условный Энтео, отрицающий динозавров, фильм о колеблющемся человеку, ищущем веру, будет выглядеть немного смешно. А здесь показан именно такой человек, ищущий Бога и как некую справедливость, и как некое проявление любви в жестоком мире. Причем дешевые доказательства ему не нужны так Смерть, играющая в шахматы еще не доказательство вечной жизни. Кстати, облик Смерти здесь один из самых лучших за всю историю кино. Несмотря на то, что в действия в фильме разворачиваются спокойно, нет ни сцен битвы, ни зрелищных трюков, он держит в напряжение все полтора часа. Историкам фильм будет интересен еще по одной причине. Если почти все фильмы снимают, ставя в центр «маленького человечка», «простого человека» или, наоборот, «суперчеловека», то здесь очень хорошо изображен рыцарский этос. 10 из 10Скрыть

Ингмар Бергман — тот режиссер, который заставляет задуматься практически с первого кадра своих фильмов, окутывает пеленой таины и грусти. Но что же это за «Седьмая печать», кто она? Вопросы, которые задаються, но не воспроизводяться в этом фильме имеют древнюю историю и самые разные трактовки. Бергман решил воспользоваться моментом и высказать свои мысли по этому поводу. Смерть — добра или зла? Способна ли она дать человеку второй шанс? Стоит ли ее вообще бояться? Таких вопросов очень много, и они по чуть-чуть растолковываются с каждой с...ценой фильма. Мои ощущения от просмотра — мурашки по коже от такого четкого и правильного образа Смерти, которую блестяще сыграл Бенгт Экерот — неторопливая, рассудливая и (в какое-то время) рассеяная. Актерская игра других актеров (особенно Макса фон Сюдова) тоже завораживает, заставляет поверить в их тяжелую жизнь и пережить все то, что чувствует человек XII-XIV веков. Рассуждайте о вечном вместе с этим фильмом. 10 из 10Скрыть