Фильм "Шрам" посвящен событиям, происходившим более 100 лет назад - геноциду армян турками. Проект примечателен тем, что снял его турок, постоянно проживающий в Германии - Фатих Акин. В создании картины принимали участие Россия, Канада, Турция, Германия, Иордания, Франция. В главной роли - Тахар Рахим (Назарет). В прокате многих стран фильм известен под названием "Рана". Критики считают этот фильм откровенно слабым. Однако тема геноцида армян остаётся практически во всех странах белым пятном, и само обращение к судьбам тех лет заслуживает внимания. Армянская резня унесла более миллиона жизней за несколько лет - как армянских, так и турецких. Но режиссёры, снимающие картины об этих событиях, неизменно попадают в опалу, а их карьера "сводится к нулю". Сюжет киноленты1915 год, Турция. Бушует Первая мировая война. Назарет Манукян благополучно живёт с любящей женой и двумя дочерьми-близнецами. Счастью приходит конец, как только Назарета призывают в армию. Однако вместо фронта его вместе с соотечественниками направляют строить дорогу. Люди работают на солнцепёке в невыносимых условиях и начинают гибнуть от истощения. Постепенно Назарет понимает, что их привезли не на работу, а для уничтожения. В какой-то момент туркам надоело ждать естественного конца армян, и они отдают приказ зарезать людей. Всех ставят на колени, и турок надрезает горло Назарета. Палач всё же не решается на убийство, и ночью возвращается к месту казни, чтобы спасти Назарета. Начало странствийНазарет лишён голоса и общается при помощи жестов. Он хочет вернуться домой, но по пути попадает в лагерь армянских беженцев. Там ему рассказывают, что его семья погибла. Ничего другого не остаётся Назарету, как скитаться по миру. В Алеппо его ждёт потрясение. Там демонстрируют фильм в кинозале под открытым небом. Впервые в жизни Назарет смотрит кино, на экране Чарли Чаплин. Назарет со слезами на глазах вспоминает дочерей, он чувствует себя частью большого мира. Здесь он встречает в толпе знакомого, который сообщает, что дочери живы и отправлены на Кубу или в Америку. Назарет начинает долгое путешествие в поисках своих девочек. Ему нужно добраться до Америки, но туда не пускают чужих, вначале нужно ехать на Кубу. Живя в своей деревне Мардин, Назарет и не представлял себе, что ему придётся побывать в Месопотамии, Гаване и Северной Дакоте. Кажется, что его страданиям не будет конца...
Новая работа Фатиха Акина представлялась центром полном ненависти, ярости, мук и незабываемого преступления, совершенного Османской империей по отношению к армянскому народу в 1915 году. Хотя, наверное, это не совсем верная подача, ведь фильм затрагивает несколько другие, более тонкие темы. Геноциду армян было уделено не больше тридцати минут, поэтому он больше напоминал серое пасмурное небо, хорошо вписавшееся в общий фон фильма, нежели настоящее и глубокое филологическое исследование. За историей геноцида (а история эта, к слову, показана не столько ясно, сколько поверхностно) скрывается рассказ о любящем отце, готового идти до победного конца.
Нам часто приходится слышать: «надежда умирает последней», что, на мой взгляд, заочно лишает ее безграничности. В фильме турецкого кинорежиссера если она и способна умереть, то только вместе с человеком. Надежда длится продолжительностью в целую жизнь — так бы я обозначил базовую суть, основу фильма. Если вы этого все еще не понимаете и хотите бегло ознакомиться с подобным утверждением, то для этого, пожалуй, не придумаешь ничего лучше, чем провести двухчасовой сеанс со «Шрамом».
Картина отправит вас в долгий путь со своим героем, израненным, окончательно впитавшим в себя последствия геноцида, отравившимся им вдоль и поперек отцом, который не смотря ни на что отправляется на поиски своих дочерей. Умирающего от голода, балансирующего на грани жизни и смерти человека, не смогут сломить ни обстоятельства, ни постепенно преследующие его трудности. Дышать становилось все труднее и труднее, а надежды становилось все больше и больше, — таким предложением можно дать исчерпывающую характеристику любви отца к собственным детям.
Разумеется, нельзя не сказать, что люди, работавшие над картиной, не побоялись поставить перед собой и весьма непростую задачу — описать любовь без слов. Отчего фильм приобрел особую фактурность. Главный герой был лишен голоса и на протяжении всей киноленты передавал свою отцовскую любовь и заботу на языке эмоций и чувств. Он чрезвычайно легко, практически на каждом шагу находил способ сказать свое слово, живое, искреннее, с чистой душой.
Со временем, конечно, картина Фатиха Акина не будет казаться лучше. Любой фильм не застрахован от недостатков. Не обошли они и работу турка. Актерам второго плана не хватало тонкости ума и проницательности, что помогло бы сделать их образы более живыми и неординарными, а также мелкие художественные ляпы (фильм Чарли Чаплина «Малыш» показан в 1918 году, хотя снят он был лишь тремя годами позже) лишают картину исторической правды.
Возможно есть и другая проблема — проблема равнодушия. Всем запомнился эпизод в лагере смерти в Рас-аль-Айн, когда главный герой после долгих стонов и умолений душит свою тещу, однако по-настоящему повергнуть в шок эта сцена меня не смогла. Она могла бы стать одной из самых экспрессивных, эмоционально насыщенных и пронзительных, удели Акин больше внимания окружению главного героя.
И все же минусы не в состоянии перевесить главное достоинство фильма. Назвать «Шрам» плохим фильмом, коим, по идее, он должен являться с подобным перечнем недостатков, язык никак не повернется. Обладая неплохим опытом, могу сказать, что «Шрам» — достойное кино, какое нечасто теперь встретишь. Это смелый и чистый эксперимент турецкого кинорежиссера, отснявшего тихую отцовскую любовь, лишенную внешних проявлений. Такой мы ее понять не можем, но именно такой она бывает.
Новая работа Фатиха Акина представлялась центром полном ненависти, ярости, мук и незабываемого преступления, совершенного Османской империей по отношению к армянскому народу в 1915 году. Хотя, наверное, это не совсем верная подача, ведь фильм затрагивает несколько другие, более тонкие темы. Геноциду армян было уделено не больше тридцати минут, поэтому он больше напоминал серое пасмурное небо, хорошо вписавшееся в общий фон фильма, нежели настоящее и глубокое филологическое исследование. За историей геноцида (а история эта, к слову, по