Jingle bells, jingle bells, jingle all the way!
O what fun it is to ride in a one-horse open sleigh.
Jingle bells, jingle bells, jingle all the way!
O what fun it is to ride in a one-horse open sleigh.
Однажды в студеную зимнюю пору маленький американский городок жил в предвкушении Рождества, сияя тысячами разноцветных гирлянд на узких улочках и звеня миллионами колокольчиков, хрустя только что выпавшим снегом и шурша оберточной красочной бумагой подарков у бархатистой зеленой и ароматной ели, согревая теплом у разожженного камина. Кто-то спешил поджарить рождественскую индейку, кто-то- свою милую грудастую невесту, а кто-то, но таких было мало, к сожалению, с нетерпением ждал, когда на электрическом стуле поджарят опасного серийного убийцу Джека Фроста, которого в сию веселую пору везли на казнь без приглашения. Однако под Рождество чудеса случаются всегда, но лишь иногда в самом извращенном виде, поскольку наш милый кровожадный друг, для которого долгое время было лишь небо в клеточку да одежка в полосочку с оранжевым отливом, до своей последней остановки в жизни не прибыл, вляпавшись по пути в небрежно разлитые на белоснежном снегу химотходы. Очень скоро окрестности городка были потрясены серией жестоких убийств.
Главный персонаж знаменитого полнометражного мультфильма «Приключения Снеговика Фрости» 1969 года режиссеров Жюля Басса и Артура Рэнкина-мл., добродушный пухлощекий живой снеговик Фрости, спустя после 28 лет своего безыскусного врастания в американскую масс-культуру обрел новое и, мягко говоря, необычное прочтение в режиссерском дебюте известного американского сценариста Майкла Куни, автора триллеров «Идентификация» и «Внутри моей памяти», фильме ужасов «Снеговик». Впрочем, следует заранее заметить, что дебют Майкла Куни едва ли можно назвать серьезной или хотя бы на полпроцента адекватной заявкой в хоррор-жанре, поскольку режиссер в своей картине решил с неистребимым энтузиазмом и неиссякаемой долей откровенного черного юмора вспахать фертильные поля трэша, причем трэша в его наиболее классической версии, то есть с минимумом вменяемости происходящего на секунду экранного времени и максимумом нелепостей, мерзостей и прочих кровавых прелестей, преподнесенных под обложкой красочного в своей оскорбительности праздничного хоррора, под которым прячется практически не маскируясь весьма заурядный (если не брать во внимание центрального антагониста) молодежный слэшер, сотканный и канонично, и архетипично.
Режиссёр, добавивший в длинный список разномастных нетривиальных злодеев современной хоррор-диалектики, как-от Пряничный человек или Индейка-содомит (привет дилогии «День убиения») еще одного — шалуна и балуна снеговика Фрости, — плюя на все доброе и вечное, святое и простое как можно более смачно, в извращенно-изощренной гротесковой повествовательной манере, изрядно напоминающей лучшие года раннего Питера Джексона, любуется собственным, нарочито выглядящем как маппет-переросток, кровожадным персонажем, который с завидным постоянством и с очевидным успехом, крася белый снег в багровые тона, сует свою морковку в любую нечаянно встретившуюся ему на пути орехоколку, расплющивая сию мадонну до состояния пережаренного окровавленного панкейка, а также готовя из слишком любознательных детишек котлеты по-киевски, кастрировав им сопутствующие майданки. Творящееся в картине галлюциногенное безумие кажется просто глупым, абсурдным, бессмысленным и беспощадным — но только если начать думать над картиной, которая призвана всего лишь превратить мозги в вязкую жижу, мало чем отличаясь на выходе в своей беззастенчивой забористости от фильмов той же приснопамятной Тромы.
Однако Куни не вязнет в многочисленных жанровых штампах и клише, с бодрецой и наглецой высмеивая их, иногда прямолинейно выворачивая их кишками наружу со всеми кадаврическими подробностями и экстравазатными последствиями, а здравым смыслом, логикой и прочей чепухой, портящей истинный пряный дух грайндхауса, жертвуя во имя эффектности и аффектности, которые становятся нарочито главенствующими ближе к финалу в шаткой синематической структуре картины, вся мораль которой сводится к единой полезной для жизни и общества мысли, заключающейся в том, что главное встретить Рождество живым, здоровым и целым, не в состоянии только что приготовленного бифштекса снеговиком-бдсмщиком. Главное — встретить и пережить это чертово Рождество, оказавшееся столь богатым на события в одном маленьком уютном американском городке, где Зло ожило в студеную зимнюю сатанинскую пору.
Jingle bells, jingle bells, jingle all the way! O what fun it is to ride in a one-horse open sleigh. Jingle bells, jingle bells, jingle all the way! O what fun it is to ride in a one-horse open sleigh. Однажды в студеную зимнюю пору маленький американский городок жил в предвкушении Рождества, сияя тысячами разноцветных гирлянд на узких улочках и звеня миллионами колокольчиков, хрустя только что выпавшим снегом и шурша оберточной красочной бумагой подарков у бархатистой зеленой и ароматной ели, согревая теплом у разожженного камина. Кто-т