Ты и я

В очередной раз, посмотрев фильм Бертолуччи на большом экране, я вдруг ясно для себя поняла, что его шедевры полноценно передаваемы только лишь в кинотеатре и смотреть их надо только на итальянском, с субтитрами, конечно, но суть в том, что язык «этот несет невообразимую по своей сути энергетику и порой даже не надо перевода, чтобы понять, что пытается донести до нас тот или иной бертолуччинский герой. Смотрела премьеру в Cinematheque Francaise в присутствии самого автора, не буду скрывать, что его начальное ознакомительное слово н...е повлияло кардинально на просмотр фильма. Десять лет перерыва между его последним и новым фильмом, передвигаясь на инвалидном кресле не так легко снять любой понравившийся материал. «Я знал свои лимиты и я в них вписался»,заявил он перед началом просмотра. Действительно, действие не перемещается из одного единственного крошечного пространства, старого заброшенного подвала, но это пространство физическое, а ведь духовное, оно, бесспорно, не имеет своих масштабов в этом фильме. Его философия уходит далеко за рамки любых обозначенных границ. У каждого, у нас, в детстве был свой секретный садик, будь это старый чердак или захламлённый до упора чулан, где мы создавали свой тихий и спокойный мирок, свой собственный микрокосм со своими не тлеющими тараканами, но зато единственно свой и уникальный, где только покой и полная безопасность. Так и наш главный герой, четырнадцатилетний подросток Лоренцо, спрятавшись ото всех в подвальчике, прихватив с собой всю муравьиную диаспору из зоомагазина, погружается в свою эдакую нирвану, в чистый экстаз. И всё это ради того, чтобы пожить своей жизнью, а не жизнью семьи или общества;глотка воздуха, кусочка свободы, свободы мысли и свободы действия. И этот рискованный поступок с его стороны, вознаграждается ему встречей с сестрой. Оливия, талантливая сестра — наркоманка, уже не раз обожженная судьбой, в общем-то за несколько дней раскрывает ему уже и без того широкие глаза на этот не всегда радостный мир. Но при этом добавляет, что прятаться от жизни нельзя и что порой и кулаком получить полезно, но без этого мол не вырастишь и не повзрослеешь. Однако, в то же самое время, проникнувшись и заразившись его ещё детской чистотой и наивностью, внезапно сама обретает прежний вкус к жизни. В этой истории придется долго разбираться, кто кому больше помог. В сумме, и он, и она просто дополнили друг друга необходимыми жизненными элементами:добротой, искренностью и пониманием. То чего многим из нас не хватает. Я и ты, вроде бы такие разные, а в сумме одно и то же. История, конечно же, не банальная, но в принципе до боли простая, но всё же так, как её пересказал Бертолуччи, вряд ли кому-либо ещё по силам. Его почерк не спутаешь ни с одним другим. Кто бы спорил, ведь даже в Каннах фильм получил звание out of competition,что в переводе- вне конкуренции. 10 из 10Скрыть

Фильм, как точно заметил Федор Иванович Гиренок, — развернутая реминисценция на знаменитую формулу Достоевского: «Кто победит боль и страх, тот бог будет». Бертолуччи показал кинематографическое видение решения этой мысли. (Бертолуччи боготворит Достоевского.) Эти двое — Лоренцо и его сестра — стали богами — там, в подвале, — она посредством наркотиков (мы помним монолог Оливии о том, что она не чувствует боли), он — через постоянные прятки от всех и вся. В конце фильма герои дают клятвы друг другу: «набей тумаков, но выйди отсюда», —... говорит она ему; «не принимай наркотиков», — его просьба. Боги выходят и вочеловечиваются: она возвращается к своему утраченному естеству, он — становится мужчиной, уходит от детских страхов и предельной наивности. Это один из прочитываемых пластов. Перед нами фильм в подлинном смысле этого слова. А если еще углубиться в Кантовское понятие «точка зрения», по поводу которого у героини целый монолог, начать размышлять о сцене с танцем, фантастической находке с прыщами, муравьях и броненосце, то — вообще голова пойдет кругом. Фильм — превосходен. Герои в точке бифуркации (пучка возможных исходов). Бертолуччи придерживается концепции, согласно которой культура — это свобода. А свобода — это наличие выбора. У героев остается выбор — принимать наркотики или нет, прятаться или не прятаться. Без этого выбора персонажи были бы бесхребетными тварями, а не людьми. Фильм заканчивается бифуркационно, как и любая другая работа художника. Это одна из стилистических особенностей индивидуального почерка Бертолуччи. 10 из 10Скрыть

Это неловкое чувство собственной ничтожности, незначительности. Кто ты?! Что ты?! Сколь ни кричи, ни трепи нервы, все без толку. Кажется, что даже в зеркале не видно твоё отражение, а тень на стене в блеклом свете абажура тает, стоит только коснуться её контуров. 14-летний Лоренцо никому не нужен. Или он лишь один так считает, попутно терзая всех своими сомнениями и вызывающим, на грани фола, поведением? Нет, ему не нужна эта сука-любовь, никто ему не нужен. Очевидно, что поздний Бернардо Бертолуччи девяностых-нулевых годов сменил ...прежние и привычные для своего кинотворчества чувственно-натуралистичные фрейдистские фрустрации и изощренные самокопания на острие перверсий на экзистенциальную рефлексию, буддистскую нирвану и возведённое в степень абсолютизма синефильство, которым, впрочем, режиссёр страдал всегда, но никогда столь явно, как, к примеру, в «Мечтателях» — фильмe, что стал в одночасье воплощенным авторским бегством в прошлое, в Красный Май, в уютные облака Синематеки, в царство свободы без условностей. В противовес поэтичному бунту молодых от Адэра & Бертолуччи стали «Маленький Будда» — вероятно, самый нетипичный фильм итальянского мэтра натурализма, в котором среднеамериканская обыденность соприкоснулась с Великим Знанием, и «Ускользающая красота» — фильм о разрушении юности и неопытности, о поиске своего Я и рокового родственного отражения среди рефлексирующих гедонизма и либертинажа. Взявшись за экранизацию романа писателя Никколо Амманити, Бернардо Бертолуччи в своей последней по счёту полнометражной картине «Ты и я» 2012 года возвращается по сути в своё собственное прошлое, заново проживая и переживая многочисленные семейные драмы, что столь явно наложили отпечаток непритаенного греха на его фильмы, в равной степени являющиеся и исповедями, и покаяниями, и признаниями в свершенном и несвершенном. Будто «Ускользающая красота» наоборот, «Ты и я» повествует не о долгожданной встречей с семьёй, но о самовольном с ней расставании, поскольку для Лоренцо,- главного героя и книги, и фильма — одиночество намного предпочтительнее. Наедине с собой, в тесном и тёмном пространстве подвального помещения, пестуя собственную самость словно Жан-Батист Гренуй в своей зачарованной пещере, Лоренцо в сущности стремится понять кто он есть и в чем истинный смысл его не жизни даже, а очевидного существования — бесцельного и беспросветного. На самом деле недолюбленный, лишенный эмоциональной сопричастности, Лоренцо все ещё открыт миру, в ускользающую красоту которого он не верит. Драма его безнадежного одиночества и отсутствия всяких стимулов к жизни прервется с появлением до некоторого времени загадочной Оливии — его феминного отражения, такой же парии и маргиналки. Единокровная, плотская связь станет тем единственным шансом на спасение для этих двух героев, самовольно отрезавших пупок внешнего мира и привычных взаимоотношений. Подспудно, но как и в «Конформисте», и в «Луне», и в «Мечтателях» над героями возникнет зловещая тень инцеста, опасной связи, что подменит любовь и симпатию страстью и похотью, пороком, что разрушит этот Эдем для двоих. Но «Ты и я» все же менее всего декларирует, демонстрирует и спекулирует девиациями; это не авторская исповедь с надрывом, а элегическая история о воскрешенном желании быть, жить, дышать, страдать, умирать — быть просто человеком. Кинематографический вокабуляр Бертолуччи в «Ты и я» непривычно пуристский, чем намеренно постмодернистский. Достигнув, пожалуй, апогея визуальной простоты и чистоты применённого киноязыка, Бертолуччи сужает масштаб нарратива своей ленты, расценивать которую как прощание весьма непросто ввиду излишней ее незатейливости, всего лишь до четырёх стен и двух персонажей, которым есть что сказать друг другу. Лишив фильм событийной дерзости, режиссёр с непритаенной интимностью фиксирует обретение света и жизни героями, для которых ни первое, ни второе не было ранее доступно. Посеревшая, но не отсыревшая палитра фильма концентрированно наполнена деталями, из которых к финалу собирается цельная мировоззренческая авторская философия межродственных отношений. Спроецировав сызнова своё автобиографическое alter ego, в «Ты и я» Бертолуччи предотвращает смерть новых мечтателей, которым на сей раз суждено таки повзрослеть, сменив бунт на милость.Скрыть