В фильме есть какая-то неприятная, неудобоваримая тяжесть. Всё отдает чем-то прелым, алкоголическим, небритым и расквашенным. Сценарий, между тем, публиковавшийся еще до появления этого фильма, производит совсем другое впечатление. Здесь же, минуя всё, что можно сказать о драматургии, об идее, месседже и т. п. просто-таки сам воздух, окутавший воплощенных персонажей, — отравлен. И главный герой, подвергшийся неумолимому саморазрушенью, разрушается ну настолько беспощадно и трагично, что в конце это уже какой-то бесформенный слизняк. Мало того, что мы уже ненавидим и просто не можем смотреть на всех других персонажей истории, так вот еще и последний «живой» становится мертвым.
При том, не похоже, чтобы это было концептуальной задумкой. Больше похоже, что это вполне обыденный для режиссера мир, почти без прикрас, — ощущение, сравнимое со сомнамбульной «куриной слепотой», мучительно мотаешь головой, пытаясь сбросить с себя этот неуклюжий и неприятный сон. Повторюсь, я не верю, что это было так задумано. Тут и на обложке сказано, что это, мол, комедия, и сценарий, в общем-то, был куда свободней, легче, и с юмором вполне. Но получилось не смешно, не страшно, не грустно, не весело — а тошно. И мой любимый момент в столовой — «Жоре Песочинскому порвали очко» мне проще по тексту в голове вообразить, потому что все-таки из-за удручающей картинки даже в этой сцене ничего смешного не получилось.
6 из 10
В фильме есть какая-то неприятная, неудобоваримая тяжесть. Всё отдает чем-то прелым, алкоголическим, небритым и расквашенным. Сценарий, между тем, публиковавшийся еще до появления этого фильма, производит совсем другое впечатление. Здесь же, минуя всё, что можно сказать о драматургии, об идее, месседже и т. п. просто-таки сам воздух, окутавший воплощенных персонажей, — отравлен. И главный герой, подвергшийся неумолимому саморазрушенью, разрушается ну настолько беспощадно и трагично, что в конце это уже какой-то бесформенный слизняк. Мало того,