В истории американской криминалистики было предостаточно жестоких маньяков, серийных убийц и просто опьяневших в одночасье от запаха крови садистов, сделавших главной целью своей ничтожной, ничего не значащей жизни лишь насилие и пытки, боль и унижения невинных своих жертв, поставленных на промышленный поток. Но далеко не каждый такой монстр, отмеченный печатью зла на челе, увлекался снаффом, пускай и для личного пользования, но именно таковым кинолюбителем являлся обычный на первый взгляд гражданин США Уильям Аллен Гроун, снискавший не меньшую дурную славу, чем Тед Банди, Эд Гейн, Джон Уэйн Гейси или Дамер. С середины 90-х годов и вплоть до момента своего ареста в 1998 году Гроун, в компании своего друга, совершил свыше 10 убийств молодых женщин и девушек, снимая все издевательства на камеру и создавая так называемый «Великий американский фильм об убийствах», или «Великолепную восьмерку», что сути совсем не меняет.
Взяв на вооружение печальную историю Уильяма Аллена Гроуна, этого садокинематографиста от Сатаны, и отчасти вдохновившись культовой картиной Джона МакНотона «Генри: Портрет серийного убийцы» в теме освещения внутреннего мира совершенного антигероя с преломленной психикой и сбитыми подчистую координатами морали, малоизвестный американский режиссер, сценарист и продюсер Шон Трэтта в своей дебютной картине, «Великом американском фильме об убийствах» 2003 года, решил приоткрыть его душу(точнее, ее хилые сгнившие останки), погрузив зрителей в невыразимый мрак и неисповеданный кошмар наяву, в котором обитал поджаренный на электрическом стуле создатель «Великолепной восьмерки», для вящего катарсиса в финал картины вставив кадры из реального снаффа, снятого в пылу и жаре страшной деятельности Гроуна. Снятый субъективной камерой, с точки зрения самого маньяка, который еще в начале ленты кажется вполне обычным и скорее даже безобидным обывателем, тенью среди сотен лиц, бредущих в тумане и дурмане собственной незначительности, фильм Шона Трэтта — малобюджетный, но совершенно не трэшевый, по духу напоминающий сплав псевдоснаффа, некрореализма и классического фильма о маньяках — буквально сразу погружает в безумный, силлогичный и психопатичный мир обыкновенного чудовища, существующего только лишь для того, чтобы унижать и убивать.
Несколько стереотипная и очевидная завязка в духе большинства молодежных слэшеров, когда жертвы сами лезут в петли, поворачивают не туда и идут впоследствии тропою бравой, но кровавой в дальнейшем ломается Шоном Трэттой, поскольку финал истории известен заранее, он очевиден и неизбежен — жертвы обречены, и все внимание режиссера сосредоточено на внутреннем мире Уильяма Аллена Гроуна, который увлеченно снимает все под зловещий аккомпанемент собственных мыслей. И мысли эти страшны, коварны и опасны, покрыты ржавчиной душевного заболевания Уильяма Гроуна. В вербализации этих мыслей, накатывающихся на зрителя удушающей волной, режиссер стремится понять что же из себя представлял любитель домашнего кино усредненный Билл, который стал маньяком не по обстоятельствам, а просто потому, что он так хотел. Упиваясь реалистичностью, граничащей с патологичностью, желая обесславить и обесснаффить своего героя, к которому Шон Трэтта не испытывает ровным счетом никаких чувств, констатируя факты в манере экстремального хоррора, снятого от лица Зла, и в чем-то эти факты искусно эксплуатируя, вскрывая психологию обыкновенного монстра, «Великий американский фильм об убийствах» тем не менее кажется скорее упражнением в жанре ужасов, наброском, в котором главенствует не идея, а концентрированная эксплицитность, призванная шокировать и не более чем.
Лишенная любых нарочитых излишеств драматургия, аскетичная режиссера практически без единого внятного проблеска авторской аутентичности, неприкрытая малобюджетность и вместе с тем ультрареалистичность, почти сама реальность, а не ее выцеженная по минимуму копия, — все это в комплексе делает фильм Шона Трэтты всего лишь вариацией на тему «Портрета серийного убийцы», предвосхищая гораздо более сильные «Пленки из Пукипси«, но при этом обладая на выходе очень специфическим, непередаваемым шармом сугубо андеграундного кино, соприкасаясь с которым можно открыть «ящик Пандоры» в самих себе, пробудив придремавший атавизм, ведь что может быть прекраснее смерти, особенно чужой, особенно снятой с вуайеристической тошнотворной дотошностью тем, для кого жизнь человека ничто. Шон Трэтта сначала ставит зрителей в неудобное положение наблюдателей только с тем, что бы в финале сделать их соучастниками злодеяний. В финале, в котором уже будет запечатлена не постановочная смерть, а настоящая. Ну или стремящаяся таковой казаться, ведь Шон Трэтта, сняв это жёсткое кино о кино на грани дозволенного, создал в сущности очередной миф о маньяке, которого и не было в реальности, миф, эту реальность и сам перекроивший по лекалам того ада, что не снаружи, но всегда внутри. Внутри нас, кем бы ни были на самом деле.
В истории американской криминалистики было предостаточно жестоких маньяков, серийных убийц и просто опьяневших в одночасье от запаха крови садистов, сделавших главной целью своей ничтожной, ничего не значащей жизни лишь насилие и пытки, боль и унижения невинных своих жертв, поставленных на промышленный поток. Но далеко не каждый такой монстр, отмеченный печатью зла на челе, увлекался снаффом, пускай и для личного пользования, но именно таковым кинолюбителем являлся обычный на первый взгляд гражданин США Уильям Аллен Гроун, снискавший не меньшую