Джалло — знаменитая разновидность итальянских фильмов ужасов, эстетский вариант привычного американского слэшера — впервые вышел за пределы родного для себя Средиземноморья и подвегся художественной экспансии в начале 70-х годов, будучи в полном расцвете творческих сил. Весьма неожиданно и удивительно, но первой страной, откликнувшейся на модные веяния еврохоррора, стала по сути неевропейская и патриархально-исламская (пусть и в софт-варианте благодаря свершениям Ататюрка и его последователей-реформаторов) Турция, кинематограф которой в период 1972—79 гг. был воплощением свободы во всем и на турецкие киноэкраны в ту незабываемую семилетку хлынула невиданная и по сей день волна эротики и насилия, иногда отдельно, но чаще всего парами и почти в каждом турецком фильме того славного периода был жесткий гор и не менее жесткий трах, с едва проглядывающим сквозь сии красивости мусульманским колоритом.
Наиболее же знаменитым турецким трэшмейкером, этаким локальным Хесусом Франко и Джо Д, Амато в одном лице, был Мехмет Аслан — режиссер, широкому зрительскому кругу неизвестный, большинство картин которого, весьма сомнительного художественного качества ввиду быстрой скорости их создания, до европейских, американских и уж тем более до российских(а в рассматриваемый нами временной период еще советских) зрителей почти не дошли, отчего многие киноманы так и не узнали прелестей турецкого грайндхауса. Самым же лучшим и интересным фильмом паши Аслана является картина 1972 года «Жажда любви, секса и убийства», ставшая римейком знаменитого джалло Серджо Мартино «Странный порок госпожи Уорд», снятого годом ранее.
В принципе, «Жажда любви, секса и убийства» новаторской и оригинальной картиной не назовешь; это просто очень старательный, местами излишне подражательный под «итальяно» джалло-хоррор, в котором все обязательные атрибуты данного жанра уважительно соблюдены: есть интересная и затягивающая зрителя буквально сразу детективная интрига, в ходе стремительного развития которой попеременно все герои сменят архитипические маски; таинственный жестокий убийца в красивых перчатках, расправляющийся со своими жертвами очень смачно и кроваво, и масса эротики для вящего наслаждения и более полной картины сего благолепия, поданная зрителю оператором и режиссером в духе джалло тоже, т. е все стильно, чувственно, эротично, страстно, но не натуралистически-порнографично. Впрочем, Мехмет Аслан всякую дальнейшую схожесть с фильмом Серджо Мартино напрочь убил непривычной и необычной концовкой, более уместной для мелодрамы, нежели для фильма ужасов, однако этот художественный ход легко обьясняется как особенностями турецкого менталитета, так и небольшим бюджетом и крохотным хронометражом данной постановки, приближающих картину Мехмета Аслана к категории короткометражек. Стремление быстрее завершить фильм, оборвав логическую цепочку и сделав мелодраматический ход конем, сильно сказались на общем качестве ленты, которая, тем не менее, воспринимается без излишних потуг.
Огромным же плюсом фильма стала реалистичная и интересная игра актеров, среди которых следует выделить героя Кадира Инаныра, Йилмаза (не уровень Джорджа Хилтона. но вполне сносно), и героиню Меран Зене по имени Мине, являющуюся турецким вариантом госпожи Уорд в исполнении Эдвиж Фенек. Конечно, Меран Зене превзойти Фенек по актерскому мастерству не сумела, однако в целом с ролью справилась превосходно, создав нетипичный для Востока образ роковой женщины в западном стиле, вульгарно-чувственную и живущую душевными и телесными страстями. Второй план фильма украшен яркими перформансами Йылдирима Генцера и Евы Бендер.
Итак, «Жажда любви, секса и убийства» — неплохой, хотя и сугубо одноразовый турецкий джалло от известного турецкого трэшмейкера Мехмета Аслана, ставший оригинальным переосмыслением «Госпожи Уорд» Серджо Мартино. Несмотря на очень низкий рейтинг, фильм вполне способен заинтересовать любителей киноэкзотики и раритетов, а также ценителей необычных фильмов ужасов. Лаконичный хронометраж, насыщенный событийной массой, в которой нашлось немало места для Эроса и Танатоса, заскучать во время просмотра не даст.
Джалло — знаменитая разновидность итальянских фильмов ужасов, эстетский вариант привычного американского слэшера — впервые вышел за пределы родного для себя Средиземноморья и подвегся художественной экспансии в начале 70-х годов, будучи в полном расцвете творческих сил. Весьма неожиданно и удивительно, но первой страной, откликнувшейся на модные веяния еврохоррора, стала по сути неевропейская и патриархально-исламская (пусть и в софт-варианте благодаря свершениям Ататюрка и его последователей-реформаторов) Турция, кинематограф которой в период