2-АССА-2

На протяжении долгих лет сознательно обходил это странное «киносочинение по мотивам» стороной, а тут не удержался и посмотрел. Я боялся, что Соловьев, как и многие классики отечественной режиссуры разучился снимать и забыл свой собственный киноязык. Но он не забыл. Он всё ещё помнит. И фишкастость свою помнит. И кадр безупречно красиво выстраивать умеет. Всё у него на месте. Вот только… как бы это банально не звучало — душа куда-то подевалась. Сложилось такое ощущение, что бульдозером Сергей Александрович с каким-то особым цинизмом пр...оехался по всему тому, в чём теплилась жизнь и билось живое сердце. И душу той самой трогательной «Ассы» тяжелыми гусеницами разорвал в клочья. Кривляющийся Шнур. Башмет. Зачем Башмет? Почему Башмет? Привычно отжигающий Баширов, который давно сам себе режиссёр. Растерянная Друбич. Усталый Маковецкий. Поистине безумный каст даже для Соловьёва. Был, наверное, во всём этом некий месседж. Мол, плохо всё, господа. Посмотрите куда мы в итоге докатились. Хотели перемен — вот вам перемены. Давайте все дружно под забавные песенки группы «Ленинград» потанцуем-попляшем. Не нравится? Ах музыкант говоришь? А вот тебе музыкант крышкой рояля да по пальцам, по пальцам. И вообще «уныние — страшный грех». А может не стоило всё же так, Сергей Александрович? Это для нынешнего поколения «Асса» 87-го года не более, чем забавный артефакт из прошлого, а для кого-то на этот 87ой формирование внутреннего мира пришлось. Так уж сложилось, что тут поделаешь, дорогой Сергей Александрович! И всё же, каким-то непостижимым чудом, частичку той «Ассы» режиссёру Соловьёву удалось сохранить. Пусть буквально на пять минут. Но за сцену путешествия Алики в сновидения Бананана хотелось аплодировать стоя. «Какой твой номер? — Шесть!». Всё-таки они встретились. Пусть это была и очень странная встреча.Скрыть

Если б каменный уголь умел говорить… Год 1980. Поколению дворников и сторожей еще только предстоит потерять друг друга в просторах бесконечной земли. А пока что главный герой русского рока, Виктор Цой, под воинственные мотивы электрогитары и синтезатора разрывает темноту сакраментальным «Перемен!», и патлатые рокеры в едином порыве трогательно откликаются горящими спичками. Это одна из последних сцен культовой «Ассы», манифеста своего времени. Фильма, запечатлевшего общество в преддверии и предверии новой эпохи. Завтрашний день, ко...торый так ждали, обещал наконец случиться. У Соловьева-режиссера было такое качество: тонкое чутье материала. В свое время оно помогло ему филигранно перенести на экран атмосферу «Станционного смотрителя»; оно же являлось весомой силой при создании первой части рецензируемой ленты. Правда здесь под «материалом» следует понимать стремительно разрывавшую сшитые для нее одежды контрволну русского рок-движения. У Соловьева-человека есть такое качество: стремление несмотря ни на что быть современным. Его лукавое заигрывание с молодежными тенденциями выглядит не очень лицеприятным и с телеэкрана (в формате интервью или участия в программах), и с кинополотна (ежели не подкрепляется художественной силой высказывания). В сиквеле «Ассы» самым неудачным образом переплелись оба этих качества. И множество других — но с тем же итогом. Итак, года 1989, 2008, 1870-ые (именно восьмерка) и еще пара штук, на выбор. Героиня Друбич, отмотавшая столько-то лет после финального убийства, за любовь к искусству и примерное поведение выходит на свободу, где внезапно становится актрисой. Ее не совсем ясного происхождения дочь, наверное, тоже кем-то становится, но примечательна лишь тем, что под нарезку старых кадров эпистолярным тоном пересказывает сюжет первого фильма (вдруг кто не видел?) и дерется с бритоголовыми поклонниками творчества Шнура (который «Ленинград»). Баширов («урод», что заблевал весь пароход в Ялте) больше не космонавт (и даже не майор), зато рад прислуживать уже дочери Крымова (бывший Говорухин), которая живет мечтою отомстить за безвременную кончину предка. От количества детей и их родителей уму простого зрителя становится тесновато, но по-настоящему мозги закипают лишь тогда, когда наконец понимаешь, что, на самом деле, «Асса-2» — фильм про то, как Соловьев с бывшей супругой снимали «Анну Каренину». Я серьезно. Похоже, все смешалось в голове Сергея Александровича: кони, люди, съемочные площадки, произведения. Бессмертный Цой предваряет ленту, Ленин иллюстрирует собой подпись про «важнейшее из искусств», Башмет играет в тамбуре на скрипке, Говорухин читает Друбич из «Евгения Онегина». На экране мелькают надписи, цитаты и самоцитаты, отсылки к былым годам. Мельтешат кадры как минимум из трех произведений режиссера, хрипит и раскачивается покореженный хронотоп, мимо растерянных героев как ни в чем не бывало шествует сам Лев Николаевич. Одинокая голова профессора Доуэля пусть и совсем не кстати, но тоже — как истина — где-то тут. «Мы работали над фильмами одновременно, и иногда я даже не понимал, где именно нахожусь», — собственные слова Соловьева. Ох, знал бы ты, как это заметно, Сережа! Впрочем, из этой вакханалии творческого потока сознания вполне удается вынести авторский посыл, что «Анна Каренина», Друбич в роли Анны Карениной и Соловьев, который снимает «Анну Каренину» с Друбич в роли Анны Карениной, как-то (возможно, даже сакрально) связаны с чем-то (возможно, даже со смыслом) чего-то, о чем имел в виду режиссер. Однако по просмотре вспоминаются только удивительный Башмет, обыкновенный Шнур и вполне бессмысленный фарс, которым картина награждает зрителя за любопытство. Сергей Александрович попытался по-интеллигентски духовно передать свое видение через контраст и взаимодействие высоких материй и обыденной, подножной, жизни, но нажрался и упал лицом в грязь этой самой жизни, не преодолев и трети дистанции. Заместо «Кино» здесь — «Ленинград», вместо классического противостояния поколений — стычка между юродством творчества и юродством всего остального, а легкость текстов БГ заменили манускриптностью Толстого. Ни слова против классики, но поверьте, Мальчик Бананан, поющий «Старика Козлодоева» в лицо Говорухину, сто крат органичней и аутентичней, нежели женщина сильно бальзаковского возраста, цепляющая на себя легендарный литературный образ. Год 2008. Мир сдвинулся, давно и безвозвратно. Сон о грядущей сказочной стране разорвался на лоскуты реальности. Рожденные в тесных квартирах новых районов обнаружили неспособность действовать дальше. Да, кое-кто местами остался, но много лет как лежит погребенным сам культурный слой. Цой погиб. Боб навсегда вытравил из себя мессианство. Курехин скончался в Питере от сердца, Кормильцев — в Лондоне, тоже от чего-то медицинского. Печальный Майк упал и ударился об угол тумбы. Бугаев своими интервью будто бы взялся поддержать Григоряна в том, что же такое Африка. Только Макаревич продолжaет исполнять русский битлз да по привычке лаяться с режимом. Но в целом — ушла эпоха. Ушла сама, потому что закончилась. Потому что стала не нужна. И Соловьев со своей нелепой гонкой за временем, с остовом былой чуйки лишь окончательно подытожил этот уход. К сожалению, самим собой. «Асса-2» получилась непроизвольной prayer for the dying для людей, которые в своем кругу когда-то выбивали двести из ста, но не заметили, как их самих окружила пустота; удивительно дешевой, бедной и фальшивой в техническом и творческом плане лентой, как само время и сaма среда, которые она попыталась отразить.Скрыть

Если б каменный уголь умел говорить… Начало 80-ых. Поколению дворников и сторожей еще только предстоит потерять друг друга в просторах бесконечной земли. А пока что главный герой русского рока, Виктор Цой, под воинственные мотивы электрогитары и синтезатора разрывает темноту сакраментальным «Перемен!», и патлатые рокеры в едином порыве трогательно откликаются горящими спичками. Это одна из последних сцен культовой «Ассы», манифеста своего времени. Фильма, запечатлевшего общество в преддверии и предверии новой эпохи. Завтрашний день..., который так ждали, обещал наконец случиться. У Соловьева-режиссера было такое качество: тонкое чутье материала. В свое время оно помогло ему филигранно перенести на экран атмосферу «Станционного смотрителя»; оно же стало весомой силой при создании первой части рецензируемой ленты. Здесь под «материалом» следует понимать стремительно разрывавшую сшитые для нее одежды волну русского рок-движения. У Соловьева-человека есть такое качество: стремление несмотря ни на что быть современным. Его лукавое заигрывание с молодежными тенденциями выглядит не очень лицеприятным и с телеэкрана (в формате интервью или участия в программах), и с кинополотна (ежели не подкрепляется художественной силой высказывания). В сиквеле «Ассы» самым неудачным образом переплелись оба этих качества. И множество других — но с тем же итогом. Итак, года 1989, 2008, 1870-ые (именно восьмерка) и еще пара штук, на выбор. Героиня Друбич, отмотавшая столько-то лет после финального убийства, за любовь к искусству и примерное поведение выходит на свободу, где внезапно становится актрисой. Ее не совсем ясного происхождения дочь, наверное, тоже кем-то становится, но примечательна лишь тем, что под нарезку старых кадров эпистолярным тоном пересказывает сюжет первого фильма (вдруг кто не видел) и дерется с бритоголовыми поклонниками творчества Шнура (который «Ленинград»). Баширов («урод», заблевавший пароход в Ялте) больше не космонавт (и даже не майор), зато искренне рад прислуживать дочери Крымова (бывший Говорухин), которая живет мечтою отомстить за безвременную кончину предка. От количества детей и их родителей уму простого зрителя становится тесновато, но по-настоящему мозги закипают лишь тогда, когда наконец понимаешь, что, на самом деле, «Асса-2» — фильм про то, как Соловьев с бывшей супружницей снимали «Анну Каренину». Я серьезно. Похоже, все смешалось в голове Сергея Александровича: кони, люди, съемочные площадки, произведения. Бессмертный Цой предваряет ленту, Ленин иллюстрирует собой лозунг про «важнейшее из искусств», Башмет играет в тамбуре на скрипке, Говорухин читает Друбич из «Евгения Онегина». На экране мелькают надписи, цитаты и самоцитаты, отсылки к былым годам. Мельтешат кадры как минимум из трех произведений режиссера, хрипит и раскачивается покореженный хронотоп, мимо растерянных героев как ни в чем не бывало шествует сам Лев Николаевич. Одинокая голова профессора Доуэля пусть и не кстати, но тоже — как истина — где-то совсем недалеко. «Мы работали над фильмами одновременно, и иногда я даже не понимал, где именно нахожусь», — собственные слова Соловьева. Ох, знали бы вы, как это заметно, Сережа! Впрочем, на самой глубине вакханалии творческого потока сознания все-таки удается зацепить авторский мотив. Г-н Соловьев пытался (и довольно мучительно) высказаться в той же, привычной для себя плоскости Искусства, не заметив, что необратимо охрип. «Асса-2» удручает не тем, что это бессмысленный и беспощадный фарс, а тем, что имеющий глубокий фундамент материал подается человеком, в полной мере сраженным творческой импотенцией. Нет, Соловьев, без сомнения, имеет право на рассуждение, но форма этих рассуждений не может позволить им покидать пределы, очерченные кухонными стенами. По крайней мере, не должна. Вот и выходит, что по просмотре вспоминаются только удивительный Башмет, обыденный Шнур и вполне осязаемая тоска, которой картина награждает зрителя за любопытство. Тоска по прошлому, утерянному, но не забытому. К сожалению, стараясь передать свое видение через контраст и взаимодействие высоких материй и обыденной, подножной, жизни, Сергей Александрович надорвался и упал лицом в грязь этой самой жизни, не преодолев и трети дистанции. Заместо эпохального «Кино» здесь — торгово-рублевый «Ленинград», вместо классического противостояния поколений — стычка юродства творчества с юродством всего остального, а невесомость старых текстов БГ сменилась манускриптностью Толстого. Ни слова против классики, но поверьте, Мальчик Бананан, поющий «Старика Козлодоева» в лицо Говорухину, сто крат органичней и аутентичней, нежели женщина сильно бальзаковского возраста, цепляющая на себя легендарный литературный образ. Год 2008. Мир сдвинулся, давно и безвозвратно. Сон о грядущей сказочной стране разорвался на лоскуты жестокой реальности. Рожденные в тесных квартирах новых районов обнаружили неспособность действовать дальше. Да, кое-кто местами остался, но много лет как лежит погребенным сам культурный слой. Цой погиб. Боб навсегда вытравил из себя мессианство. Курехин скончался в Питере от сердца, Кормильцев — в Лондоне, тоже от чего-то медицинского. Печальный Майк упал и ударился об угол тумбы. Бугаев своими интервью будто бы взялся воплотить григоряновскую «Африку». Только Макаревич продолжает исполнять русский битлз да по привычке лаяться с режимом. Но в целом — ушла эпоха. Ушла сама, потому что закончилась. Потому что стала не нужна. И Соловьев со своей нелепой гонкой за временем, с остовом былой чуйки лишь окончательно подытожил этот уход. К сожалению, самим собой. «Асса-2» получилась непроизвольной prayer for the dying для людей, которые в своем кругу когда-то выбивали двести из ста, но не заметили, как их самих окружила пустота; удивительно дешевой, бедной и фальшивой в техническом и творческом плане лентой, как само время и сама среда, которые эта лента попыталась отразить.Скрыть