Добро пожаловать в Нью-Йорк. Все комментарии

Начало фильма содержит вполне оптимистический посыл — нам показывают статую Рошамбо, французского военачальника, героя войны за независимость. Идея понятна: мы любим французов. Затем авторы покажут, как именно надо любить граждан пятой республики… История Стросс — Кана хорошо освещена прессой, заслуживают упоминания два момента. В 2011 году протагонист заявил о необходимости создания новой мировой экономической системы, поскольку старая (Вашингтонский консенсус) привела мировую экономику к кризису. Учитывая политическую позицию Стросс — Кана..., и предвыборные рейтинги, Франция могла получить президента, способного проводить независимую внешнюю политику. Сексуальный скандал разрушил карьеру директора МВФ, а президентское кресло занял некто с бабьим личиком скопца, покорно плетущийся в кильватере американской политики (история с Мистралями). Почётный гражданин Саранска — настоящий мистер Секс. Депардье в этом фильме блистает красотой, по всем статям он — вылитый Купидон. Розовые целлюлитные складочки, упругое брюшко, у него даже нос имеет фаллическую форму. Неловкие эротические сцены с участием гражданина России, наводят на мысль о том, что он перешёл в категорию «мы не бабники, мы пьяницы». Раздев очередную девушку, актёр суетливо хватает её за плечи, за руки, взваливает на своё брюхо (грозя раздавить бедняжке внутренности), очевидно что он помнит — женщины нужны, вот только не помнит зачем. Режиссёр постоянно обыгрывает корпулентность героя. Каждый наклон корпуса, поворот, приседание, сопровождается мощным рыком, хрипением, фырчанием, одышкой и стонами. Смысл ясен, перед нами зверюга, здоровенное, съехавшее на фоне собственного сексуального культа животное. Феррара, бывший бешеный пёс независимого кинематографа, злобно рвавший общественные устои в своих ранних фильмах, теперь превратился в старую, комнатную болонку, суетливо жующую хозяйские тапочки беззубыми дёснами. Принимая на веру официальную версию, режиссёр идёт по самому конформистскому пути. Стросс — Кан выведен сексуальным маньяком, жалким рабом своего члена. Вторая соглашательская сказочка, это история о том, что всю карьеру претендента на президентское кресло построила его жена (пронафталиненная байка о том, что за каждым знаменитым мужчиной стоит женщина). И это — независимый кинематограф? Где собственная, отличная от официальной позиции версия? Где свойственный всем независимым умам скепсис? Где критический подход? Ничего этого нет, есть отсутствие желания мыслить самостоятельно, видимо от независимости осталась лишь упитанная задница Депардье в кадре. Стросс — Кан не отрицал связи с горничной, он настаивал на том, что их встреча «была запланированной». Личность несчастной не является загадкой, с фотографии смотрит существо с лицом сильно пьющего Ельцина и телом бегемота, чудесным образом втиснутого в форму горничной. Неземная красавица должна быть рада, что её осчастливил сам директор МВФ. Полиция располагает записью телефонного разговора, из которой следует, что «изнасилование» носило плановый характер, горничная делилась планами о сравнительно честном отъёме денег у богатого клиента. Всё было как в анекдоте: — Сдаётся мне внучек, что ты хочешь меня изнасиловать? - Что вы бабушка, и в мыслях не держал! - А придётся. Затем, выяснилось, что у честной горничной на счету около сотни тысяч американских долларов (жалование за триста лет непорочной службы), что она связана с наркоторговлей, а также не против того, чтобы утешить одиноких, скучающих постояльцев своим роскошным телом. Таким образом, версия об изнасиловании свирепым сексуальным маньяком нецелованной, целомудренной сорокалетней девчушки, эта версия рушится с грохотом. А именно на ней и построен фильм Феррары. Как говаривал один персонаж — поздравляю, гражданин соврамши! Фильм производит жалкое впечатление. Натужные сцены, имитирующие разврат, сменяются нудными беседами главного героя и его жены, а также его монологами о морали (учитывая биографию, их можно было бы издать отдельным томом в серии «Великие моралисты советуют»). Вложив в уста главного героя слова о том, что «необходимо вырваться из стада» Феррара этим фильмом загнал себя в центр блеющей, сонно жующей отары. Впрочем, ничего неожиданного здесь нет. «Похороны» снятые в 1996 году, оказались погребением таланта режиссёра, всё снятое после, представляет собой монотонное пережёвывание старческих соплей. 2 из 10.Скрыть

14 мая 2011 года директор-распорядитель Международного валютного фонда Доминик Стросс-кан, являвшийся в тот момент одним из лидеров президентской гонки в Пятой Французской Республике, был арестован по обвинению в харрасменте, совершенном им во время своего пребывания в США по отношению к служащей отеля Нафисаттоу Диалло, 32-летней уроженке Гвинеи, особой красотой не отличавшейся. И без того имевшему шлейф сексуального скандалиста, впрочем, ко времени приснопамятных выборов относительно забытый, Стросс-кану был нанесен тяжелейший удар по репутац...ии, поставивший крест на всей его политической карьере, хотя постепенно дело это развалилось в суде, как и все последующие, приписывавшие достопочтенному месье множественные девиантные промискуитеты с девицами разных возрастов и степени зрелости. Откровенно политический привкус этого происшествия не добавил баллов ни конкурентам Стросс-кана, ни всей современной окологосударственной и провластной Системе что европейской, что американской, что азиатской или российской, в которой играть по-честному нереально, а лучшим пиаром всегда остается макабрически и девственно черный. Современный кинематограф на эту вне всякого сомнения интригующую историю откликнулся на удивление быстро, и уже в 2014 году культовый американский режиссер и сценарист Абель Феррара, чьи лучшие картины остались, к сожалению, далеко позади в прошлом(самой, пожалуй, заметной картиной его в нулевых годах можно считать острорелигиозно-синефильскую притчу «Мария» 2005 года) в рамках Каннского кинофестиваля представил свою последнюю по счету киноработу — фильм «Добро пожаловать в Нью-Йорк», ставший по сути этаким витиеватым кинематографическим переосмыслением имевшего место реального сексуального скандала с участием экс-главы МВФ и экс-кандидата в президенты Стросс-кана. Тут следует однозначно заметить, что вокруг этой ленты уже возник скандал, ибо сам Стросс-кан подал на ее создателей в суд за клевету, а лента, изначально позиционировавшаяся как чуть ли не реалистическое биографическое повествование, таковой ни в коей мере не является, и картина Феррары отбыла из Канн несолоно хлебавши, не сумев получить ни должного внимания прессы, ни тем более зрителей и критиков. «Добро пожаловать в Нью-Йорк» — это уже поздний Абель Феррара, который по-прежнему как режиссер аскетичен и минималистичен, но куда как менее религиозен и полемичен в своих умозрительных выводах и философских изысканиях. Взяв за основу своего двухчасового повествования знаменитый скабрезный скандал, по сути Феррара предпочел напрочь отказаться от прямых параллелей с прозаической заангажированной и сверхзаполитизированной реальностью, погрузив зрителя в умеренную и сдержанную кинематографическую условность, в которой обитает облаченный властью и деньгами некто мистер Деверо в исполнении Жерара Депардье. Постепенно утрачивающий реноме ведущего французского актера современности, этакого эксцентричного киногения, Депардье в картине Феррары предельно интересен и убедителен в рамках заданной режиссером прямолинейной драматургии, лепя образ не столько реального Стросс-кана, сколь некую мифологизированную обобщенность человека из власти, подверженного всем существующим порокам и живущего над миром, сугубо по своим правилам. Можно даже смело утверждать, что Феррара, оттолкнувшись от инцидента со Стросс-каном, снял как собственную трактовку маккуиновского «Стыда», окружив и своего полуреального героя массой соблазнов, которым грех как не поддаться, так и продолжил художественную линию, начатую еще в «Убийце с электродрелью» и «Плохом лейтенанте», ибо общего между Деверо и, к примеру, Лейтенантом немало. Оба пребывают в пограничном состоянии, оба подвержены внутреннему тлену собственной порочности и искушенности, пожирающей их изнутри и обеим героям суждено пройти через ряд испытаний, чтобы в финале обрести желанное спасение не души, но тела, получить катарсическое ирредентистическое прощение и в собственных глазах, и в глазах общества в целом. Путь спасения для Лейтенанта оказался усеян трупами и сахаром кокса, а для Деверо — через множественные судебные тяжбы, семейные мелодрамы и корпоративные драмы, показанные моментами искусным реалистическим росчерком кинопера, а моментами и откровенно сатирически и гротесково, с элементами резких выпадов в сторону современной политическо-экономической системы, порождающей таких типичных эрзац-негодяев, как Деверо, купавшийся в роскоши, деньгах, женщинах(до определенного рокового стечения обстоятельств), наслаждавшийся собственной силой на уровне Эроса, бывший Атлантом, расправившим плечи, а потому все более перестающий быть именно Человеком. А Нью-Йорк, избранный режиссером и в качестве места реального скандала, в картине Феррары обретает черты ирреального Города Грехов и Соблазнов, давящего своим громадьем небоскребов мегаполисом, в котором легко затеряться и запутаться, и в котором даже самая большая шишка, крепко держащая за гонады государства второго и третьего мира, есть всего лишь песчинкой и игрушкой в руках не то Бога, не то Дьявола, глазеющего изо всех окон и щелей миллионов офисов и отелей, в которых за легкую симпатию к представительнице прекрасного пола могут засудить до смерти и обобрать до последней нитки. И в сценах соблазнения и фактического изнасилования, которыми так славен господин Феррара, знающий толк в шерстяных кражах(примечательно, что главная жертва в картине, жена как главная жертва, сыгранная секс-бомбой 70—80-х гг. Жаклин Биссет, предельно соблазнительна и более соответствует типу классической femme fatale, нежели малосимпатичная реальная жертва Диалло, отчего всякая схожесть с реальным скандалом в картине пропадает окончательно), и в напряженных судебных боях фильм выглядит предельно убедительно и драматично, хотя с каждой новой сценой вящий реализм и политический контекст отступает, а ему на смену приходят экзистенциализм и проблемы вечного морального выбора для главного антагониста, который мучается от шекспировских вопросов бытия и самосознания, который пытается понять, кто есть он сейчас, и кафкианские кошмары начинают его терзать изнутри. В погоне за собственным Либидо и СуперЭго Деверо успел утратить очень многое, а к финалу картины его становится даже жалко, ибо Искушенный оказался сам безыскусен в интригах политических и сексуальных, и став жертвой по-настоящему, он постиг, что поддаваться власти основного инстинкта бывает крайне опасно для карьеры и здоровья. Нью-Йорк стал его ловушкой, и вырвался из нее он абсолютно иным, ведь как гласит простая и всевечная истина: «Через грязь лежит путь к счастью», а также к обновленной репутации, к восстановленным отношениям и к новому самому себе. Чистому, белому и пушистому.Скрыть

Поначалу фильм ни чем не цепляет: действие развивается совершенно безобразно, блюдо подаётся холодным и сырым, но наверняка это часть плана (как моя рецензия). Диалоги и поступки персонажей реалистичны и не имеют никакой романтики, но за этим реализмом скрыт философский подтекст, что, в свою очередь, предаёт романтизма в рассуждения главного героя. Вот такой вот парадокс. Монолог ГГ в подтверждение моим словам. Непросто так я упомянул монолог. Он прозвучал так, как врачи ставят диагноз пациенту с неизлечимой болезнью. Но это как посмотреть.... Для кого-то «рак» может прозвучать как гром среди ясного неба (по-сути, для большинства), а для кого-то (по-сути, для меньшинства), как облегчение. Вот и главный герой, получается, меньшинство. Ему плевать на людей, потому что им плевать на себя самим. Он не собирается оправдываться за свои поступки, потому что признаёт животное начало в каждом из нас и не хочет с ним бороться, потому что видит в этом честность с самим собой и природой. А все правила, что придумало общество дабы наказать его за поступки, которые им кажутся омерзительными, кажутся убогими и бессмысленными для него. Смысл жизни перестал существовать. Есть только страсть, которая потеряла свойство молодого желания страсти. Тавтология. Ну что же, а что на счет актёров? Жерар Депардье великолепен, отличное попадание в образ. Больше нечего сказать, могу лишь поблагодарить за внимание. 7 из 10Скрыть