Ида. Все комментарии

Холокост, его прощение, Ванда и Ида — это второй план художественного произведения. Первый план — это авторский взгляд на проблему естественности и осмысленности христианского самоотречения… Сначала между Вандой и Идой полнейшее равнодушие. Ванда слишком умна, порочна и независима для каких-либо родственных сантиментов, жизнь её лишена какого либо смысла и Ида вызывает лишь раздражение. Всё таки Ванда принюхалась к Иде, и нашла в родстве с ней волнительные для себя нотки, она потянулась к Иде, как к спасительному кругу для своей души, как к... последней надежде зацепится хоть за какой-то смысл происходящей с ней жизни. Она щеголяет своим интеллектуальным превосходством над примитивными формами окружающего её существования, она пытается нащупать уязвимые места в религии Иды, но она не богохульствует, она не уверена в своём превосходстве на все сто и поэтому не сжигает мосты к возможному покаянию для своей души. Ей стало интересно насколько естественно стремление Иды к христианскому самоотречению. Ида же защищает от Ванды герметичный мир своей христианской веры, она не впускает в него Ванду с её варварски настроенным интеллектом… Но, Господи, что происходит? — оказывается Ида тоже нуждалась в Ванде! Они обе, как небо и земля нуждаются друг в друге! Антагонизм их взаимоотношений выводит нас в некое третье измерение, заставляя эволюционировать наши привычные представления о добре и зле. Тётя со своей племянницей две противоположности: в интеллекте Ванды превалирует острый ум, режущий любые герметичные идеи и стереотипы, в интеллекте Иды, напротив, превалирует духовная целостность и самодостаточность (в форме пока ещё слепого инстинкта самосохранения её души); Ванда выжимает из плотских удовольствий все соки, пытаясь обезболить кровоточащую язву пустоты, зияющую в её душе, любовными утехами и вином, Ида же не только не прикасается к этой стороне жизни, но и даже не смотрит в ту сторону вообще; Ванда имеет значимость в обществе и материальное благополучие, Ида — обычная сирота; Ванда — это бездна отчаяния, высокомерия и беспощадности, одним словом «Красная Ванда, угрызаемая внезапным фактором совести», Ида же — это милосердие, сострадание и непорочность, её духовный уют настолько естественен, что никакого нарочито-фанатичного аскетизма в ней ни чувствуется, она словно добрая фея — сказочный, не реальный персонаж. Они обе сильные личности, но сила их проявляется в разных срезах действительности, они сосуществуют друг относительно друга в абсолютно параллельных реальностях… эти реальности сошлись в одной точке их памяти о Холокосте. Общая память о главной трагедии их жизни сближает их души, они становятся родными друг другу. Ванда благодоря Иде вновь почувствовала себя живым человеком… Но её природа уже претерпела патологические необратимые изменения, её духовная рана не излечима… Богоборческая диалектика польского кинорежиссера многомерна, и одна из её мер проходит сквозь ту истину, которую я для себя выражаю следующим образом. Нельзя принимать в пользование мир, в котором есть место таким явлениям, как холокост, не требуя от него немедленного покаяния в полном отречении от массового вооружённого насилия. Ванда приняла этот мир зная о его чудовищной червоточине, она даже ни разу за много лет не удосужилась предпринять попытку отыскать прах своих родных уничтоженных Холокостом, она пользовала этот мир для себя в том виде, в котором он ей был дан, выжимая из него все соки и не давала ни чего в замен. Более того, она усугубляла положение вещей в своём стремлением сделать карьерный рост в этом мире, она прослыла Красной Вангой и приговорила к смерти нескольких полит заключённых. Она невольная созидательница следующего «холокоста»! Ида же не принимает этот мир в традиционном его виде, потому что она родом из холокоста, монашеский обед для неё — это её требование безоговорочного покаяния для этого мира.Скрыть

Обычно перед тем как посмотреть кино я читаю немного критики о фильме, но стараюсь не углубляться, так почти все, в своих комментариях описывают фильм, его суть, и таким образом становится не интересно смотреть картину, и не знаю почему все пишут содержание фильма, и мало кто пишет по существу… Посмотрел фильм, и такое ощущение что ничего не смотрел… Никаких абсолютно эмоций, не какого сострадания (по идее это драма), не интереса к самой героине, халатное отношение к тёте героини… Сама тема уже раскрыта очень давно. Наплакались, нахныкал...ись сотни раз. Не пойму за что такое вознаграждение… Только если за абстракцию может быть… Не плохо сняли послевоенную Польшу, и всё… больше ничего! Смотрел до конца, думал может как-то всё-таки режиссер спасёт свою картину, но разочаровался… Складываю 3 фактора, абстракция, суть фильма и игра актёров и ставлю: 5 из 10Скрыть

«Ида» — холодная и правильная история о безысходности: созданная атмосфера отталкивает, проникновение в героев неприятно. Фильм рассказывает зрителю черно-белую притчу об обнажении, раскрытии глубинного нутра через слияние двух главных героинь на фоне семейной драмы жертв Холокоста. Молодая девушка Анна, проведшая свою бесцветную и еще неосознанную жизнь в монастыре, перед принятием обета встречается со своей тетей-судьей Вандой, прикрывающей усталое нежелание жить мнимыми наслаждениями. Первая — символ невыраженного, еще несформированного ...желания, безликая, мутная. Вторая — олицетворение осознанного отчаяния и оголенной боли, бессильно стремящаяся найти справедливость. Вторая судит, первая — принимает. И ни одна из них не на своем месте, потому что ни у одной из них своего места нет. По сюжету фильма выясняется, что Анна — еврейка, ее настоящее имя — Ида, их с Вандой семья погибла в результате гонений во время войны. Женщины, решая выяснить больше о гибели родственников, отправляются на поиски. Начало путешествия одновременно и начало пробуждения Иды — начало раскрытия Ванды в Анне: бунтарская, отчаянная страсть под прикрытием вынужденного смирения. Путешествие в прошлое не приносит ни успокоения, ни удовлетворения. Ванда, обессиленная борьбой со злостью, сломленная болью и несправедливостью, заканчивает жизнь самоубийством. Анна, почувствовав в себе силы не принимать постриг, становится Идой и пытается насладиться мирскими удовольствиями. Но ни удовлетворение, ни чувство принадлежности к такому миру не приходит, и от безысходности, неприкаянная, необретшая смысл бороться, нежелающая быть собой, Анна возвращается в монастырь.Скрыть

Посмотрели вчера оскароносную и громкую «Иду» Павла Павликовского. В художественном плане фильм сильно напомнил «Елену» Звягинцева. Чисто европейское кино. Бесспорно, фильм хороший. До странности даже простой. Позже выяснилось, что авторы нарочито избрали такую будничную подачу материала. Но чего-то не хватило. Послевкусие разочарования. Понятно, что Ида — будущая монахиня, уже научившаяся держать свои чувства под контролем. О них мы должны догадываться слегка, считывая немногочисленные как бы случайные детали. Но, этих деталей, на мой в...згляд, было совсем мало. О чём она переживала и что она искала, и искала ли она вообще что-то, — всё осталось скрыто от зрителя за плотными шторами. А хотелось наблюдать сам процесс ломки сознания. Да, что-то происходит с ней. Вот она лжёт священнику, что она имеет еврейские корни. Ей трудно. Вот она не хочет одевать платье на вечеринку и пытается читать через силу Евангелие. Замирает, слушая джаз. Вот она впервые влюбилась. Вот она впервые хихинула на обедне. Вот она убирает бутылки и вскорости прикладывается к бутылке, открывая неведомые для себя вкусы и ощущения. Но… Но причём здесь всё это? Я ловлю себя на вопросе во время просмотра, почему её тетя, а не она, Ида, перебирает фотографии своей ушедшей семьи Лебенштейн. Ей не интересно? Ведь вроде как недавно выяснилось, что она родом совсем из другой стаи, но Иду беспокоит вовсе не это. Она молча переживает борьбу, но почему-то не с этим новым пониманием. Она борется с притягательностью мира. Тема, конечно, важная, но, как по мне, неинтересная. Гораздо более драматичный, живой, и поэтому более запоминающийся получился образ её тётки — Ванды Груз — в исполнении Агаты Кулеши. Убедительная боль. Хотя автор, вероятней всего, на примере Иды и намеревался показать, как в религии человек может прятаться от себя, от страхов, примитивизируя и упрощая действительность вокруг себя. Политической подоплёки, оплеухи полякам я не почувствовал. Не в этом был посыл автора. А если оставить за скобками темы противостояния светской жизни и монашеской, темы обретения своих еврейских корней и конфликта с церковью, — ведь ещё была тема оставленного одинокого ребёнка и поиска, обретения и потери своих родителей. Это драма. Но фильм не был и об этом. 8 из 10Скрыть

История еврейского народа трагична и на протяжении всей истории человечества нет народа, который испытал бы столько ужаса и боли. Это 400 лет рабства в египетском плену, средневековые гонения, но самая кровавая из них глава — Холокост, уничтоживший 6 млн евреев. «Ида» рассказывает историю еврейской девушки, выросшей в католическом монастыре и всегда думавшей, что она — полячка, и что она — сирота. И перед тем как дать обет служения богу, монахиня сообщает ей, что у нее есть родная тетя Ванда. Девушка решает с ней встретиться. От нее она узнает ...настоящую историю своего происхождения. Оказывается, что Ида — еврейка, чудом спасшаяся от рук фашистов. Вся ее семья погибла в концлагерях. Ванда также потеряла всю свою семью, а о судьбе маленького сына не знает. Вместе с Вандой они находят свой прежний дом, где жили обе их семьи. Пока они путешествуют, Ида решает познать прелести жизни, по примеру своей тети, она сомневается, что хочет остаться монашкой. Надо сказать, что картина снята потрясающе красиво. Классическое европейское кино в самом прекрасном его понимании. Буквально каждый кадр — это шедевр, уровень Андрея Тарковского или Анджея Вайды. Выразительность картины подчеркивается монохромностью ленты. Все течение фильма очень спокойное и какое-то даже будничное. И на фоне этого спокойствия, мы узнаем ужасную историю Иды и ее тети и многих-многих других польских евреев, ставших жертвами Холокоста. Мы видим равнодушие и даже враждебность поляков, которые заняли дом, отобранный у семьи Иды, и которые в конечном итоге оказались убийцами ее семьи, опасаясь наказания от немцев. Но ведь это было тогда, все так делали, сейчас то евреев никто не трогает. Зачем бередить прошлые события? И человечество продолжает жить как будто ничего не было. Так удобно и так спокойно. Но это кричащее молчание, это крики миллионов мужчин, женщин и детей, задыхающихся в газовых камерах или умирающих от голода в гетто, детей, которые никогда не станут взрослыми, не заведут семью, не подарят миру новых ученых, врачей или музыкантов. Этот фильм о том, что надо помнить, чтобы это никогда больше не повторилось. Выясняется, что сын Ванды был убит, и вынести такое она не смогла. Ида же возвращается в монастырь, потому что нельзя продолжать жить в этом мире как ни в чем не бывало. Она становится монашкой, уходит из реального мира, как будто она там никогда не была, как будто она тогда погибла вместе со своими родителями, погибла для этого мира, который не заслуживает прощения. Это молчаливая лента о неудобном молчании, крики которого невозможно заглушить ни течением прошедшего времени, никакими деньгами и компенсациями перед семьями, а только лишь глубоким раскаянием. Сегодня польское правительство приняло закон, запрещающий обвинять Польшу в Холокосте. И пусть антисемиты по всему миру кричат, что этого не было, это не правда, находят этому доказательства. Но я решила написать этот отзыв именно в этот день, день памяти погибших в Холокосте, чтобы помнили и не забывали на что способен человек. Закончу рецензию отрывком из прекрасного стихотворения Евгения Евтушенко «над бабьим яром памятников нет». Оно не про Польшу. Но это не имеет значения в данном случае, оно обо всех нас.. «Над Бабьим Яром шелест диких трав. Деревья смотрят грозно, по-судейски. Всё молча здесь кричит, и, шапку сняв, Я чувствую, как медленно седею. И сам я, как сплошной беззвучный крик, Над тысячами тысяч погребённых. Я - каждый здесь расстрелянный старик. Я - каждый здесь расстрелянный ребёнок.» 10 из 10Скрыть

Как странно сплелись в послевоенной Польше отживающие свой век религии, коммунистические идеи, война, преступления. На фоне разрухи и фальшивого коммунистического фасада бродят люди-призраки, ищущие себя: свои корни и свои души. Пожалуй, самое страшное, что осталось после этой войны — это атмосфера затонувшего мира. А он и вправду затонул. Наверное никогда уже Восточная Европа не будет такой, как до войны. Изуродованные бомбежками и перестроенные после войны города. И, главное, люди, в тайниках души которых хранятся многие тайны, о которых о...ни хотели бы навсегда забыть. Фильм очень красиво снят. Черно-белая минималистская картинка адресует нас к эпохе черно-белого телевидения. Еврейская тема, во многом уже затертая десятками других картин, подана здесь мягко и довольно деликатно. Равно как и описание католических ритуалов и быта. Но главное, из-за чего фильм оставил глубокое впечатление, — это бесподобно подобранные актрисы — контраст их образов во многом сделал атмосферу фильма. Человеческая драма этих двух женщин, впрочем воспринимаемая ими по-разному, совсем не делает их циничными или агрессивными. Они остаются людьми и в этом их жизненном выборе заключается невидимый и благородный подвиг. P.S. И последнее. На стене у тети в квартире я рассмотрел картину, на которой изображен Большой зал Петербургской Филармонии, видимо в блокадное время. Тоже приметный «штрих».Скрыть