Класс коррекции

Данная картина довольно сложная с психологической точки зрения. Если у вас слабая психика, или вы хотите посмотреть лёгкое кино, которое у вас оставит приятные впечатления от увиденного — выберете другой фильм. С возрастным цензом в 16+ возможно погорячились, лично моё мнение 18+ и не меньше, так как в действительности подросткам свойственно повторять то, что они видят в кино. Я не говорю о драках и убийствах, а вот попробовать лечь под электричку многие захотят. Они в фильме смогли, чем я хуже? Вдруг я лягу под поезд и найду отв...ет на свой вопрос. Вряд ли в этот момент кто-то будет думать об использовании компьютерной графики в фильме. Вернёмся к фильму: Колясочница — Лена Чехова попадает в обычную общеобразовательную школу. Но так как в России особо не принято объединять здоровых детей и детей с инвалидностью вместе, существует выбор: либо ты ищешь школу для детей с отклонениями, либо идешь в обычную общеобразовательную, но в класс коррекции — как и поступила мать главной героини. Такой класс есть во многих школах, но его называют либо классом дураков, либо гетто, и в любом случае стараются скрыть таких детей. Главная героиня фильма проходит свой путь становления, с каждой новой сценой она обретает что-то новое, учится тому, что не могла получить дома. Хорошая игра актёров. Видно, что каждый актёр вовлечён в действие, что это не заученные диалоги, а реальные эмоции. К концу фильма создаётся ощущение, что ты смотришь видеоблог о жизни глазами главной героини. Последнюю сцену у железной дороги было сложно смотреть. Возможно, эта сцена важна была для становления героини, но это показано так, что лично мне было тяжело смотреть. У многих зрителей на глазах были слёзы от увиденного. Возможно стоило немного по-другому показать данный фрагмент, но у режиссёра было своё видение сцены, спорить с этим не буду. Многие сравнивают этот фильм с аналогами: Класс, Чучело, Волна, Школа… но хочется напомнить, что это фильмы об обычных школах, где встречаются сложные подростки. В этом же фильме есть своя уникальность, показана жизнь конкретного Класса Коррекции: чем занимаются такие дети в школе и вне школы, какие запреты перед ними, какие унижения они испытывают. Конечно, режиссёр фильма показал поверхностно то, как живут такие дети, но и этого вполне хватило, чтобы ощутить весь ужас происходящего. В современном мире многие люди привыкли отворачиваться от таких тем и проблем. Так что, возможно, именно такое обращение, запреты закладывают в сознание детей, что они никчёмные и что не стоит никуда стремиться в этой жизни. Данный фильм призывает обратить внимание на такую проблему, как Классы Коррекции. Мимо этого не нужно проходить, а нужно помогать таким людям с самого детства, не только ежемесячной пенсией по инвалидности, но и, помимо денег, давать условия для жизни таких людей.Скрыть

Рецензии готовили меня к очередному инфернальному выплеску энергии аля Гай Германика, к фильму, который эксплуатирует тему, выжимает из зрителя слезу, маскируется под документальное кино. Они не обманули, но умолчали о самом главном. Это не кино об инвалидах, это фильм про других, про тех, кто не может оставаться в обществе, про тех, кто изгнан или сам ушел. Внешняя неполноценность персонажей тут выглядит как интересный штрих, яркая деталь, но никак не влияет на сюжет. Во время просмотра меня меньше всего интересовало то, чем же бо...льны все эти дети, потому что в первую очередь я видела в них сообщество отверженных, неважно по какому признаку. Те, кто волею судеб противопоставлены большинству, ищут для себя новый способ существования и находят его на окраине спальных районов, ложась на железнодорожные пути, прямо под проходящий поезд. Таким образом режиссер решил изобразить то инобытие, что было описано в произведении Екатерины Мурашовой, ставшем основой для сценария. Волшебные видения, фантастический мир в котором оказывались дети из класса коррекции, тут упоминаются лишь вскользь, режиссер решительно наступил на горло всему волшебству, предъявляя зрителям опостылевшие пейзажи обшарпанной Родины. Такой подход все ещё кажется новаторским, фильм заметили и оценили, но на самом деле все молодые режиссеры только и делают, что снимают про несчастных и обделенных в декорациях убогих и угнетающих. И вот тут мы подходим к самому главному. Несмотря на то, что фильм для меня явился форменной пыткой, я с трудом высидела до конца сеанса, всякая несправедливость и страдание, коих в этом фильме предостаточно, валились на меня тяжелым грузом, хотелось вскочить и закричать, главное, что я увидела в этой картине — это свет. Марии Поезжаевой, исполнительнице главной роли, удалось без приторности соединить в своем персонаже женскую хрупкость, готовность идти до конца, романтическую наивность и сексуальный магнетизм. Её Лена Чехова проходит через муки и воскресает подобно Спасителю. Она и есть спаситель для всех учеников класса коррекции, благодаря её старанием ученики проходят комиссию и получают хоть какие то перспективы в жизни. А Лена, подобно своему вечному прототипу остается гордо висеть на кресте. Я читала, что режиссер не прописывал в сценарии диалогов. Это показалось мне удивительным, но когда я увидела, что из этого вышло на экране, стало ясно какой это интересный и эффективный ход. Все диалоги звучат живо и немного раздражающе, потому что мы, по сути, слышим разговорную речь, волнение актера накладывается на волнение персонажа и дает такую странную интонацию, что местами фильм становится просто невыносимым. Происходящее на экране преодолевает художественную условность, кажется, что смотришь собственное хоум видео или просто стоишь посреди школьного двора в компании этих странных ребят. Это интересное кино, оно достойно внимания, это редкое событие в отечественном кинематографе, обожающим свадьбы, выпускные и корпоративы. Пусть молодой режиссер изо всех сил давит на зрителя, пусть только ленивый не написал о влияние Фон Триера, пусть все бесконечно больно видеть в кино то же самое, что ты видишь по пути домой. Но главную свою цель этот фильм выполняет, после просмотра у меня появилось ощущение чего-то большого и важного, что мне только предстоит понять, у меня осталось сильное послевкусие, ощущение какого-то волшебства, видимо того самого, что режиссер старательно душил.Скрыть

Массивный поток восторженной кинокритики в отношении «Класса коррекции», дескать, у нас в России завелся новый фон Триер, не прошел и мимо меня и, забыв о своем предвзятом отношении к отечественной киноиндустрии, я решилась-таки на просмотр фильма. Начали, можно сказать, за здравие: первая половина картины смотрится с удивительной лёгкостью, со смешками(из разряда «было бы ещё смешнее, если бы не было так грустно), а вот закончили — как это часто бывает, не очень… В общем Фон Триера из Твердовского, на мой взгляд, не получилось.... А что получилось? А получилась у него очередная «гайгерманщина», очередной фильм про уродов и людей, в большей степени, всё же про уродов, уродов моральных, наследующих и перенимающих это уродство у своих родителей и педагогов. В фильме не сказано ничего нового и ничего хорошего. Я не против трагичных и грустных фильмов, но мне всегда казалось, что должна быть какая-то высшая цель: трагедия ради смысла, ради чего-то важного, что непременно должен понять и уяснить для себя зритель, а трагедия ради трагедии — это как-то странно. И вот ещё: мне сложно понять патологическую неспособность наших режиссеров отличать драму от чернухи, граница, наверное, и правда нечетка и размыта, но класс, насилующий девочку-инвалида на железнодорожных путях — это, простите, чернуха, и у меня есть большие сомнения в том, что этому место на экранах. И не потому, что такого не бывает в жизни, как раз именно потому, что так бывает в жизни и в новостных сводках, именно поэтому не стоит это снимать в кино, тем более вот так вот без подводки к какой-то значимой идее, а просто чтобы показать как бывает, для этого у Ивана Твердовского — есть документалистика, и хорошо бы такие сцены там и оставить. На этом можно было бы закончить, но в попытке оправдать режиссера в своих глазах и свалить всю вину за неоправданную «чернушность» фильма на автора одноименной книги, через неделю я прочла ту самую книгу. И вот тут понимание того зачем же был снят фильм покинуло меня окончательно… Даже при одинаковом названии и с двадцатью пятью подсказками, не знай я этого заранее, я бы едва ли смогла догадаться, что два этих произведения (книга и фильм) имеют хоть какое-то отношение к друг другу. И фильм здесь, к сожалению, проигрывает и проигрывает сильно, потому что невероятно добрая и светлая, увиденная детскими глазами, история Екатерины Мурашовой о том, что среди всей мерзости этого мира всё равно продолжает жить добро, как бы его не топтали и не давили и всё равно рано или поздно в бесконечной темноте появиться просвет, оказывается сильнее невнятного и бессмысленно жестокого повествования Ивана Твердовского.Скрыть

Удивительный, шокирующий, до слез пробивающий… Именно такими прилагательными можно охарактеризовать этот фильм. Здесь удивительным образом показана проблема современных школ — которые зачастую ставят крест на классах коррекции, признавая детей обучающихся в них практически дебилами. Широко раскрыта проблема нашего общества об отношении к инвалидам, как к людям второго сорта. Есть в фильме и по настоящему шокирующие сцены, после которых хочется плакать долго и безудержно. Однако, я бы не стал ставить этот сериал на одну полку с фил...ьмом «Класс» и сериалом Германики «Школа» — в этих лентах вся жестокость подростков словно вытащена наружу. Здесь же, ничего не выглядит слишком приукрашенным или лишним — герои органично живут в кадре. Финальные слова матери главной героини, и самой героини звучат… Я даже не знаю как это описать… Возможно, кто-то после этих слов задумается над тем, а что нам действительно сделали лица с ограниченными физическими возможностями? Почему мы их так ненавидим? Огромное спасибо режиссеру, и еще раз спасибо актерам, которые буквально живут в кадре. Подобные фильмы возвращают веру в наш кинематограф, и заставляют думать. 10 из 10Скрыть

Ну вот и всё, «Оскар» в номинации «лучший иностранный фильм» нам обеспечен. Киноакадемики обожают фильмы про больных и убогих, а здесь ещё и пригоршня школьных российских ужасов, старичкам не отвертеться, Твердовский может шить чехольчик (а лучше прихватить любимое им изделие N 2) для статуэтки. Жил на свете мальчик пухлый, папа его снимал документальное кино, и мальчонка натурально пошёл по папиным стопам. Проблема в том, что документальное кино никто не смотрит, а юноша хочет известности и славы, восторгов и обожания. Сняв шесть ...никому не интересных короткометражек Иван И. берётся за остросоциальную тему — классы коррекции. Взяв за основу повесть Мурашовой (и мимоходом пнув её в интервью «повесть по — моему бездарная» благодарно говорит молодое дарование) Иван И. пишет свой «Класс коррекции», такой какой надо. Психолог Мурашова по мнению Ивана И. — «женщина средних лет.. не знает, о чём пишет», куда ей, убогой. А вот новый «Триер» российского кино лучше знаком с темой «хоть учился я в обычном классе, отлично знаю, как учителя относятся у нас к ученикам». По мнению авторов сценария (три штуки, включая Ивана И) перед нашим образованием стоит три неразрешимых проблемы. 1. Отсутствие пандусов. 2. Чёрствые, некомпетентные, злобные, отвратительные учителя. 3. Уборщица Ольга Николаевна. Решение этих проблем автоматически выдвинет Россию в число ведущих мировых держав. Класс коррекции (в представлении режиссёра) живёт в помещении огороженном стальными прутьями. А где же колючая проволока, цепные псы с пеной у рта, конвойные ? Где это всё ? Больше реализьма, господин режиссёр ! Перевод в класс коррекции ставит ребёнка в униженное положение, он остро переживает свою неполноценность, незачем дополнительно травмировать его, отгораживая искусственными заборами. Иван И. не теряется и здесь: Я смотрю оттуда, откуда мне ближе, и оттуда видно так. Твердовского называют новым Триером, незаслуженно обижая прекрасного режиссёра. По количеству имбецилов в кадре, фильм больше похож на фильмы Коэнов. Обратили внимание — в фильме нет ни одного адекватного взрослого. Директор школы отвешивает пощёчину девочке — инвалиду в присутствии всего класса и.. ничего. Сказывается слабое знание темы. В тот же вечер заявление от родителей лежало бы на столе дознавателя, а на другое утро у школы был бы новый директор. Детишки охотно подтвердили бы факт нанесения побоев, ещё и сняли бы всё происходящее на свои мобильные. Директор — квинтэссенция современной школы (по Твердовскому). Тётенька с личиком овечки Долли, тяжело переживающей климакс, не может решить ни одной проблемы, вечно вызывает родителей, отдаёт несвязные распоряжения, и (о ужас) откровенно ненавидит Леночку Чехову. Если верить режиссёру, главный враг ученика — это учитель. Помимо съёмок, режиссёр мог бы зарабатывать литературным трудом. Фильм демонстрирует нам новое прочтение басни «Мартышка и очки». Версия нулевых называется «Старушка и банан». Не сумев использовать банан по назначению, завуч начинает его есть, всё как в поговорке про стеклянный.. банан и дурака, который и руки порежет и.., ну вы в курсе. Не желая вникать в реальные проблемы современной школы, режиссёр снял мини — пугаловку для тупорылых взрослых, не знающих нынешних детишек. Сам Твердовский называет это «махровой социалочкой», и сейчас снимает кино о жертвах ДТП. На очереди маньяки из ЖКХ, убийцы в белых халатах, и каннибалы из школьных столовых. Если вы такой остросоциальный автор, то расскажите правду: об объединении школ и сокращении реальных зарплат учителей, об их социальной незащищённости, о том что учителя всё чаще становятся жертвами агрессии со стороны учеников, а не наоборот. Можно было бы поднять тему сложных межнациональных отношений в современной школе, тему сокращения коррекционных школ, и возрастании количества детей нуждающихся в коррекционной поддержке, ЕГЭ проводимого в режиме контртеррористической операции с металлоискателями, и видеокамерами. Но всё это сложно и скучно, проще зачерпнуть пухлой ручкой дерьмеца и бросить на вентилятор, а когда брызги долетят до цели, бодренько заявить «мне стало плевать, как это выглядит». Плевать можно, вот только слюна может закончиться. Бойтесь обезвоживания. 3 из 10Скрыть

Никогда не писала плохие рецензии, но этот фильм откровенно и однозначно не понравился. После просмотра остались две мысли — «автору не дают покоя лавры Гай Германики», и «не верю я в людей, написанных одной краской». Не верю, что девочка, несколько лет просидевшая на домашнем обучении, так легко и уверенно себя чувствует в новом обществе, новом классе. Не верю в истерику мамы в конце. Не верю и в драку двух мам в кабинете директора. Не верю даже в деталях — ну не носит 50-летняя тётка белые чулки! (Она говорит в фильме «это мои».)... А если бы и носила, они не подошли бы дочке по размеру. Диалоги, съёмка, цвета — всё претендует на реалистичность, но, по сути, режиссёр словно бы даже и не задумался, что и как он снимает. И что это за чудесное исцеление в конце? От сильного испуга и унижения можно выздороветь — это хотел сказать режиссёр?? Учителя, директор школы — все играют «одной краской». Одни и те же менторские интонации весь фильм, от которых в конце уже просто тошнит — и ни капли сострадания, ни единой живой эмоции. Практически одной краской написаны и одноклассники (правда, нужно отдать должное двум главным героям — они очень милы и естественны). Но, в общем-то, режиссёр словно делит мир на чёрное и белое, не понимая, что бывает ещё и серое, и зелёное… Удивило, что положительных рецензий большинство. Неужели достаточно обратиться к теме инвалидности и вывести на сцену картонные, негнущиеся типажи, чтобы получить признание зрителей? Хочется видеть в российском кино больше богатства — больше нюансов, проработки ролей, большей неоднозначности, естественности, большей глубины мыслей. Не говоря уже о том, что кино — это искусство, а не документалистика, и любую жестокость, любую неприглядность можно показать по-авторски красиво («Догвилль», «Идиоты»…) Пока что авторское кино в России, за редкими хорошими исключениями, — такое же кондовое и мрачное, как и сама наша реальность. Но, может, стоит начать уже что-то менять?Скрыть