Макбет. Все комментарии

Трагедию «Макбет» я знаю и люблю давно. Так давно, что её (или её японскую версию — «Замок паутины») мне тяжеловато смотреть или читать — знаю, чем всё кончится. Но тем большее удовольствие мне доставил фильм. Полански есть Полански. Он вычеркнул шестьдесят процентов текста Шекспира — и оставил всего Шекспира. Как у настоящего мастера кино, у него вместо слов говорит «картинка». Трагедия Шекспира — не история (побуквоедствуем). Это — кровавая сказка на историческую тему (в изложении Холиншеда и в восприятии и переложении драматурга ...Елизаветинской эпохи). Отчего сделать её «в правильных реалиях», пожалуй, трудновато. Полански нашёл, как мне кажется, очень верный тон. Достаточно верный антураж «средневековья» (лёгкие анахронизмы, вроде поздних лат главных героев, «воевод», не портят впечатления — это средневековая кровавая сказка, это не история МакБетада МакФинлоха (кстати — «доброго короля»), жившего в 11-ом веке, это история преступного Макбета, жившего «когда-то» в «старинной Шотландии») позволил ввести в фильм максимальный реализм, в какой только вписывается драматический текст — и одновременно усилить мрачный драматизм. Убраны «излишества» — Геката и прочие; убран панегирик династии Стюартов в конце. Режиссёр погружает нас в жестокий мир «давних времён». Тон фильма задан первыми же кадрами. «Три ведьмы» — в них нет ничего демонического, это три «обычные» деревенские женщины, три «деревенские» ведьмы. (Кстати: средняя по возрасту ведьма — не она ли является Макбету с младенцем Макдуфом на руках? Логично: кто умеет принять роды (и даже очень сложные), как не «ведунья»?) Ими не командует никакая Геката, они сами нагадали чего-то там, и наколдовывают «по гаданию», радуясь своей силе. Бой королевских войск с изменником показан в самой неприглядной — и бытовой — своей форме: победители собирают добычу, раздевают убитых. Победа завершается казнями пленных. И так — почти в «натурализме» — идёт весь фильм. Полански здорово — и к вящей выразительности фильма — обходит некоторые ловушки «экранизации классики». Он уходит от (очень, кстати, сложной — для попадания «в тон») постановки батальных сцен: бой с изменниками проходит «звуком» за титрами, гарнизон Дунсинана бежит без боя (ах, какая выразительная сцена!). Он уходит от «отсылки к примечаниям»: в своём последнем бою Макбет сравнивает себя с «цепным медведем» — до этого нам показывают такого медведя. Считаю шедевром постановки видение Макбета на шабаше: никакой «излишней чудесности», и в то же время — «дьявольская противоестественнось» являющихся Макбету ребятишек, призывающих его лить кровь и играть людьми; рассыпающиеся, ржавеющие латы Макдуфа, прорастающая трава — и странный, двусмысленный (потом будет ясно, почему двусмысленный) смех двоих… — тех же «ребят», но подросших? — предрекающих Макбету (по-настоящему известное только им) будущее среди «того самого», вдруг выросшего леса. А потом… Смотрите фильм. (Лёгкая неудача — засада на Банко: немного «постановочно».) При этом фильм — очень «живой». Можно сказать, «бытовой». Суровые, но не нарочито-«романтические» (или ещё какие) пейзажи. Роскошь, как-то естественно мешающаяся с хлевом. Дезертиры из Дунсинана, уносящие «что плохо лежит». Совершенно понятная, человеческая сценка — жена Макдуфа с детьми. И тут же — убийцы, совсем не злодейского вида: надо — зарежем, дело привычное… «Ненавязчивая» игра актёров; тут тоже — картинка, заменяющая слова. Совсем молодой Макбет, которого томят кровь и грязь, завершающие боевую лихость, понемногу превращающийся в нелюбимого подданными короля, чувствующего, что «всё не так», но заставляющего себя этого не замечать, а в конце — признавшегося себе в главном: в смертельной усталости от такой жизни, выгнавшей из его души все чувства. Последняя радость, ему оставшаяся — возможность погибнуть, как подобает воину. Его жена, заставляющая себя забыть преступление, измученная кошмарами; позволяет себе «прийти в себя» — читает старое письмо мужа — и кончает с собой… (Что мне — весь фильм пересказывать?) И — вот тут уже «не Шекспир» — никакого «счастливого конца», никакого конца «темных дней». Да — повержен убийца и тиран. Да — на троне законный король. Но уже едет всадник к ведьмам, спрашивать их… О чём? Снова закрутятся страсти… Снова будут люди рваться к власти, и находить совсем не то, что искали…Скрыть

Хью Хефнер — волшебник, прилетевший на встречу в «Малага-Хилтон» с Романом Полански, дабы обсудить экранизацию Шекспировского «Макбета» на черной «Зайке», вместо голубого вертолета. Компанию ему составляли девушки с разворота «Плейбоя», что куда эффектнее пятисот эскимо. Хью Хефнер — человек в пижаме, согласившийся профинансировать проект, участвовать в котором отказались «Парамаунт», «Юниверсал» и «МГМ». Хью Хефнер — юбиляр, получивший к своему дню рождения поздравление в виде ролика, где «старые карги» в обнаженном виде поют «С днем рождения,... Хеф!» Спасибо, Хью, за Норму Джин, за зайку, за кавычки, за «Макбета». Дистрибьютором стала «Коламбия». Желтая пресса в очередной раз перетрясла бурое от крови белье с Чьело-драйв. А «бешеный поляк», набравший по традиции талантливых, но не слишком примелькавшихся актеров третировал их, по колено в навозе и уэльской грязи среди камней, полей, туманов. Часами снимал огонек свечи, добиваясь единственно верного мерцания. Тратил сотни фунтов на фермеров, которые милостиво соглашались убрать «атрибуты двадцатого века» из кадра. Ломал капсулу амилнитрита под носом Франчески Эннис, чтобы ее голос звучал «достаточно пылко» для Леди Макбет. Лично мазал актеров бутафорской кровью состав, которой включал «смешанные в равных долях кофе «Нескафе», глицерин и соус для жаркого». Вникал в каждую мелочь, вплоть до того в какую сторону должна двигаться пехота, ибо: «Для человека западной культуры движение слева направо означает успех, а справа налево — трудности или провал». Творил. Фильм вышел на экраны и, по сложившейся традиции началась травля. Псы бросались на медведя, медведь недовольно ворчал. Критики метались от зубоскальства над сиськами обязательными в фильме «Плейбой Продакшнс» к «катарсису» режиссера и «Макбету», как «акту экзорцизма» решая, что в фильме слишком много насилия. На что Полански закономерно отвечал: «если вы рассказываете историю про парня, которому отрубили голову, вам приходится показать, как он ее лишился». В 70-е широкой публикой фильм, остался почти незамеченным, с годами обретя статус «забытой классики». Роман, как Гамельнский крысолов, не получивший платы, наплевав на предков, увел их потомков. Известно, что фильмы Полански полны изящно-глубокого мрака и грусти фарфоровой куклы с трещинками, бегущими по белым щекам. Роман жесток по отношению к зрителю, как директор макабрического театра изувеченных марионеток к своим подопечным. Его «Макбет» всепроникающей жутью поспорить может с «Кораблем дураков», брошенным бороздить чумные реки и моря безвременья, вне пространства привычной реальности. Поскрипывая снастями, такой корабль ловит любопытных, накрывая их паутиной-саваном, сплетенной из клочков морока и осколков безумия покинувших его борт пассажиров. Полански не смакует насилие, покрывая бледное тело Смерти быстрыми, трепетными поцелуями. Он лишь наращивает плоть на скелет Шекспировской трагедии. Обретая точность в эклектичности. В ленте найдутся черты особого рода сумасшествия от искусства, свойственные полотнам Гойи и Босха. В тоже время «Макбет» — отражение средних веков, с грубыми, «византийскими» украшениями, романской архитектурой, соломой в королевских покоях и необходимой долей обнаженки. С обнаженкой для шабаша проблем не возникло, ибо большинство актрис набирались для массовки из «Плейбой-клуба», а в сцене, где королева бродила во сне, пытаясь стереть кровь с сухих рук, «неприличные» части тела были «прикрыты» предметами обстановки, расставленными особым образом и длинными волосами Эннис. Под писк мандрагоры нехотя раскачивался обглоданный вороньем скелет у нагло торчащего из земли менгира. Скрипел ветер в развалинах, а Макбет крался к ложу короля, предполагая сделать из него смертный одр. Все началось с кусочка яблока, что скормили ему ведьмы с отравленного ножа. Частички знания, от которого не прикрыться фиговым листком. Три искусительницы сработали не хуже змея, склонив к греху смертоубийства и клятвопреступления Ковдорского тана, уже подвластного гордыне. Очередная Ева, коварством и красою способная сравниться с первою из жен довершила дело сладкими речами. Библейские мотивы смешались с феодальным правом, чтобы оттенить грядущее торжество единой власти. Режиссерское видение здесь не спорит с шекспировским решением вопроса. Смердело б мракобесием, если бы не Банко, которому перспективы не скрутили естество, ибо зависит всегда и все от человека. Но вместе с тем. Сакральному в «Макбете» отведено изрядно пленки. Помазанник убит. Власть у узурпатора. И самое проведение стремится наказать, дерзнувшего поднять руку на властелина, избранного Богом. Наглеца, присвоившего полномочия истинных монархов: карать и миловать, править христианами с божьей помощью. Власть Макбета от собственной амбициозности, от происков нечисти. А потому противна Всевышнему, посеявшему семена ненависти в сердцах людей, чьими руками нечестивец будет свергнут. «Макбет» первый фильм Полански после убийства Шэрон Тейт, что не может не вызывать ассоциаций. Некоторые журналисты заходили так далеко, что находили черты сходства между Мэнсоном и Финчем. Личная трагедия, так или иначе, нашла отражение в фильме. Из воспоминаний Теренса Бэйлера: «на одной из репетиций, бредя по комнате с опущенной головой, я спросил Полански, нужно ли, узнав о жестокой расправе над родными и будучи ошеломленным известием, продолжать идти. Он ответил, что именно так и следует это играть, добавив просто, что ситуация ему знакома». Но профессионализм взял верх, не позволив Полански скатиться в смакование собственных горестей, сделав из главного героя абсолютного злодея. Макбет и его супруга не чужды раскаяния. Именно способность чувствовать, сопереживать ведет к отчаянному безумию, что терзает чету в забрызганном кровью «горностае». Осознание собственной неправедности порождает необходимость кровавых расправ, зверств, что ведут к гибели. Макбет подобен маньяку выставляющему трупы жертв на обозрение, чтобы его остановили. Однако при всех своих пороках он не лишен достоинств, как Макдуф не лишен недостатков. Финальная битва — поединок одинаково чести и без чести, ибо руки обагрены кровью у обоих. Один бросил семью на милость врагу, другой приказал убивать без пощады. Месть возможна равному не только по достоинствам, но и по порокам. Ущерб, который наносит мстящий другим, уравнивает его со злодеем. В дихотомии добра и зла «Макбета» Полански есть что-то языческое, еще или уже не христианское. «Прометеевский» бунт против божественной предопределенности, оттененный орфическим феминизмом. Бунт, обреченный на провал. Ибо шесток и сверчок сшиты в один организм. И нарушить раз и навсегда установленный порядок, можно только принеся кровавую жертву. Что повлечет за собой такие же последствия. «Макбет» — натюрморт эпохи, где в центре композиции серебреное блюдо с сырой человечиной, выписанный так точно, что видна каждая перчинка, каждая крупинка соли, прилипшая к сочным кускам. Рядом с мясом зелень, коренья и бардовое вино в «сером» графине. К холсту тянутся грязные руки, чтобы его порвать, ибо то уже не натюрморт, а портрет страстей и пороков общечеловеческих, сфотографированный и растиражированный Полански.Скрыть

'- Кто начал злом для прочности итога, всё снова призывает зло в подмогу.» (с) Трагедию Уильяма Шекспира «Макбет» переносили на экран неоднократно, делали это самые разные режиссёры. Даже Акира Курасава ставил вольную интерпретацию этой пьесы, адаптировав сюжет под средневековую Японию. Роман Полански приступил к экранизации, пережив личную кровавую трагедию. Незадолго до того, банда Чарльза Мэнсона зверски расправилась с его семьёй и друзьями; и это сказалось на восприятии режиссёром шекспировского материала. Постановка вышла напрочь лишённ...ая театральности, брутальная и крайне жестокая, с реалистичными кровавыми сценами. Благодаря такому бескомпромиссному подходу, картина получилась полноценной исторической драмой о временах междоусобных войн Шотландии, близкой по атмосфере картине Мэла Гибсона об их национальном герое Уильяме Уоллесе. Герои так же говорят пафосными, стихотворными монологами, но подаётся это актёрами разыгрывающими пьесу не нарочито, жизненно и слух не режет. На оборот, даже хочется запомнить некоторые красивые изречения, чтобы потом цитировать при подходящем случае. Сюжет рассказывает историю о том, как рыцарь Макбет пошёл на преступленье — убил гостившего в его замке короля, до этого к нему благосклонного, даже давшего ему титульное повышение. Вместе с коварной супругой, они замыслили это заранее и скрыли могущие указать на них улики умертвив стражу короля, на которых после и свалили это злодеяние, обвинив их в продажности. А сыновей короля подставили, будто это они подкупили королевских стражников зарезать их отца. Так на престол Шотландии взошёл вероломный Макбет. Но мира и спокойствия отныне лишился двор и все его обитатели, поскольку никто отныне не знал кем он проснётся завтра в глазах короля — другом или же врагом? Так началась череда кровавых расправ над вельможами, которую не в силах был прекратить даже сам с ума сошедший Макбет, который всюду видел козни и измену. Ещё тревожило героя то, что ни за долго до этого было им предсказано с товарищем, когда они ехали на встречу с королём давшим Макбету новое повышение. Встреченные в пути старухи — ведьмы предрекли его восшествие на трон, однако сказали, что на престоле не оставит он потомства, а править будет сын его спутника… Так из смешения легенд и исторических событий, получается увлекательная, жестокая и кровавая история о безумии, предательстве и гибели монарха. Сценарий писали сам Роман Полански и Кеннет Тайнен, вместе они нашли верное воплощение классической пьесы на экране. Правда ленивым школьникам проходящим Шекспира по программе, вряд ли можно будет показать эту постановку вместо книги. Фильм содержит не только жестокие сцены убийств и кровь, но так же и эротические сцены, в том числе связанные с сексуальным насилием. Многие критики в своё время упрекали за подобные эпизоды режиссёра, говоря мол, что не пристало так ставить Шекспира. Но, ведь в старину в Шотландии было гораздо жёстче, чем то как это показал в фильме Полански. Да и стиль его произведения явно отличался от манерных театрализованных постановок того же Лоуренса Оливье! Превосходная работа оператора Гилберта Тейлора и группы — написавшей замечательный саундтрек, просто идеально вписавшийся в атмосферу картины. Игра ведущих исполнителей достойна похвал: Джон Финч был убедителен в образе Макбета, в финальном поединки со штурмом взявшими замок солдатами, когда он словно заговорённый рази противников в бою — словно одержимость персонажа завладела и играющим его актёром! Понравились и другие артисты, например Мартин Шоу в роли верного до поры до времени — пока сам не впал в немилость Банко, или же похожий по фактуре на Шона Коннери Николас Селби — сыгравший короля Дункана. А красавица — блондинка Франческа Аннис воплотила на экране противоречивый образ той самой леди Макбет — сподвижницей и в некотором роде вдохновительницей мужа, так как это она придала супругу решимости, в роковую ночь убийства венценосного гостя. Понравились и то, как показали образы тех пророчащих мрачное будущее сестёр — ведьм: нищие старухи — оборванки, со скрывающими лица седыми прядями волос… Что не говори, а Роман Полански всегда умел увлечь зрителя, работая с самым разным материалом. Были в его карьере всякие фильмы, но общее у них то, что при разной стилистике, они тяготели к жанру триллера. Именно в нём Полански и снял свою версию шекспировского «Макбета», как бы доказав, что даже изученный всеми со школьной скамьи материал, может удивить зрителя. После просмотра картины, возникло горестное сожаление о том, что в провинциальных, так называемых репертуарных театрах сегодня практически не ставят канонического Шекспира. А если и обращаются к его великим текстам, то непременно в постмодернистском переосмыслении…Скрыть