Месть нерожденному. Все комментарии

Знаете, что такое «завораживающая жестокость»? Это когда смотришь фильм и не видишь ни крови, ни ужасающего насилия — ты поглощён этой атмосферой, ты готов провести много часов, сидя перед экраном и наблюдая за происходящим. Это неслыханная жестокость, прикрытая множеством положительных для фильма качеств. Ну, начнём с того, что это Франция. Мне доводилось смотреть много французских фильмов, и большинство из них — истинные шедевры. И данная картина, как ни странно, попала в их число. Это ни в коем случае не трэш. Да, он мог бы им быть, ес...ли бы сняли его не те режиссёры, звучала не та музыка и играли не те актёры. Как мне показалось, всё в этом фильме безупречно, и даже насилие подано как-то… изысканно. Так что поклонникам трэша смотреть, конечно, можно — но это будет совершенно не то кино. Далее. Как выразился один из ораторов, «ужас фильму придаёт беременность главной героини». Золотые слова! И вправду, ведь на этом факте построен не только сюжет всего фильма, но и его «двойное дно». Страх за ребёнка вынуждает героиню держаться, не сдаваться и бороться прежде всего не за свою жизнь — за жизнь своего дитя. Это уж точно не оставит зрителя равнодушным. Наверняка, прочитав рецензии, вы подумаете, что это кино жанра «рвота». Как бы ни так! У меня, к примеру, отвращение вызвала лишь одна из самых последних сцен. Всё. Как я написала выше, эта «завораживающая жестокость» не даст зрителям побрезговать и нажать на паузу. 10 из 10Скрыть

Эстетика gore — сверхжестокого направления хорроров, опирающегося исключительно на изощренный промискуитет членовредительств с самыми разными соусами и ракурсами, порциями и пропорциями — в классическом его понимании, во всяком случае, едва ли подразумевает что-то большее и значительное, чем насилие ради насилия, умноженного во сто крат на физиологичность вызывающе тошнотворного уровня порой вкупе с осознанной алогичностью художественного пространства той или иной кинокартины, эксплуатирующей самые яркие и броские кровавости. Gore и сопутствующ...ий ему splatter своей природой стихийности со скрупулезной точностью собственных координат вписывается в избыточные, китчевые киновселенные бэшного кинематографа, в которых даже невнятное моралите не обязано существовать, а если оно и есть — только для галочки, для некоего сумбурного оправдания, для осмысления обессмысленного потока сознания в грязном мясном цеху, на латунных блестящих крюках которого висят обезображенные трупы; лишь пресловутые витийствования жестокости, рваный синтаксис и обсценный глагол кинослога наипримитивнейшего и наипротивнейшего уровня. «Внутри» aka «Месть нерожденному» 2007 года — дебют французского дуэта режиссеров Александра Бустильо и Жюльена Мори — непривычно лощенный стилистически пример европейского gore, на фоне не лишенного ноток гротеска американского отличающегося крайней степенью сумрачности и безнадеги. Тем примечательнее кажется «Месть нерожденному» в этом общеупотребительном жанровом контексте не столько своей мясной начинкой и количеством жестоко убиенных за минуту экранного времени (с этим все по доброй традиции в полном порядке), сжатого до пределов, сколь тем, как преподнесена эта очевидная форма, в gore всегда превалирующая над каким бы то ни было содержанием. Не скажешь, что «Мести нерожденному» присуща изысканная вязь кинописьма или излишняя погоня за психоделической рефлексией вслед за главной антигероиней, загадочной женщиной в чёрном с психопатическим блеском в глазах и холодными переливами стали ножниц за пазухой, но определённый крен в единовластие визуального и аудиального в картине наблюдается. Мясо остается мясом, однако снятым с патологическим вкусом и желанием вызвать пресловутое отвращение при минимуме выразительных методик взаимодействия; камерность фильма лишь еще пуще усиливает эффект тотальной апокалиптичности, скрадывая и некоторую сценарную кустарность «Мести нерожденному». Мрачная, местами доведённая до двухцветности картинка с диктатом чёрного и кроваво-красного с первых кадров, облаченных в хитон депрессивного саундтрека композитора Шанфро, усыпляющая до состояния коматозности манера операторской съёмки Лорана Бареса в начале ленты далее прерывается резким монтажом Бакстера не саспенса ради, но ощущения нескончаемого кошмара этой кровавой бани. Финал здесь предрешен, а экзистенциальные метания обрублены по локоть и утоплены в кислоте зверских смертоубийств, не бесцельных тем не менее. В своей картине, которую можно определить и как чисто женский хоррор, Бустильо и Мори выворачивают наизнанку главное предназначение женщины — материнство, раскрывая болезненную природу этого инстинкта через призму мести. Сюжет фильма прозрачен и не нуждается в дополнительных подтекстах: все просто — новая жизнь должна родиться, даже если во имя её и во имя собственного желания стать первоматерью придётся совершать немыслимое. И для героини Беатрис Даль нет никаких табу на пути к осуществлению цели своего бытия, тем паче ещё она усилена хладнокровной мстивостью, что вовсе стирает все грани между гуманностью и бесчеловечностью. Её мотивы понятны, хотя и в контексте ленты спорны и провокационны, но именно эта женщина в чёрном одеянии толкает Сару саму к совершению нескольких противоестественных преступлений, в первую очередь матереубийства, уравнивая таким образом себя и её, в глазах своих делая Сару ещё худшей и не имеющей уже никакого права вынашивать невинного дитя. Тем более, что заметно, что авторская позиция лежит отнюдь не на чаше весов Сары, имя которой подспудно символично, хотя бы из-за неслучайного наличия финального кадра, в котором безымянная психопатка уподобляется Богородице с младенцем. Окровавленной Богородице с младенцем в купели насилия и мук, но для Бустильо и Мори в таком беспросветном финале нет ничего удивительного или предосудительного. Как и «Развод» Олафа Иттенбаха, вышедший в том же 2007 году, «Месть нерожденному» видится своеобразной бытовой мясорубкой, фундаментальной причиной которой стала чрезмерная тяга к реализации собственного материнства, пиковое стремление защитить или получить своё потомство, даром что цена всего этого неимоверно высока.Скрыть

Довольно больное воображение у этих французских хоррормейкеров и мастеров триллеров. Но надо отдать им должное, умеют ребята напрягать и жонглировать на грани. Картина «Месть не рождённому», в прокатах нескольких стран дублированная как «Внутри», производит весьма «чреватое» впечатление. От чего очень трудно составить общее мнение и вынести свой вердикт. Назвать фильм плохим не могу, ибо это будет несправедливо по отношению к создателям сего опуса. Всё таки, фильму удается влиять на зрителя своим готическим антуражем. Но как самым главным изъян...ом фильма, можно обозначить некую расплывчатость в жанровых пределах. Если вам что-то говорят такие названия как «Зловещие мертвецы», «От заката до рассвета», «Возвращение живых мертвецов» (или более ранние работы, выпущенные в середине ХХ века), то вы хорошо знаете, что подобные проекты сформировали определённое направление и так называемый поджанр. Таким образом, выходили сотни картин, подражающих своим более известным собратьям. Что характеризовало этакие картины, именуемые среди простых людей вроде меня «ужастиками»? Чёрный юмор, откровенные сцены расчленения, фантастика, возможный подтекст или же политический месседж обществу. Так вот, «Месть не рождённому» каким-то образом умудряется перенять всего понемногу из всех существующих поджанров, завернув всё в обёртку драмы. В своё время, мне доводилось иметь дело с жёстким психологическим триллером режиссёра Паскаля Ложье «Мученицы», который в конечном счёте разочаровал меня своей нелепой развязкой. Хотя потенциал у того фильма был очень велик. Но одно резкое спотыкание повело всё на дно. «Месть не рождённому», по концепции гораздо слабее, но некая душевная родственность между картинами есть, надо признать. В обсуждаемом фильме, сюжет держится в тугой фабуле. А финал и вовсе заставляет человека разводить руками. Львиную долю хронометража занимает борьба за жизнь беременной женщины Сары. В попытках максимум порезвиться и показать изощрённые убийства в крупных планах, создатели в глухую мочат каждого персонажа, которому не посчастливилось иметь место в этой истории. Особым успехом у девиантного убийцы, пользуются большие ножницы, которые будут протыкать головы и руки. Кровопролитие продолжается до последнего момента. Обстоятельства показаны весьма убедительно, но вот логики и рациональности маловато, для серьёзно настроенного и мотивированного фильма. Аргументы у психопатки, которая безжалостно кромсает полицейских и одного невольного участника случая (которые всего лишь пушечное мясо, на пути к расправе с Сарой), весьма веские. Но вот только объясните мне глупышу, почему ни одному из этих, как мы видим, опытных полицейских (они даже не рядовые патрульные) и по крайней мере боевых с виду мужиков, не пришло в голову нормальное решение проблемы? Ни один из них не смог адекватно среагировать на ситуацию. Один безалаберный, другой в панике не знает как помочь пострадавшей, третий вообще непонятно что хотел сделать… Они тупо умирают от рук женщины среднего возраста, которая если и способна завалить нормального мужика, так только в постель (шутка). Основные действия происходят в квартире, где Сара с малышом в утробе, мечется от одного места к другому, лишь бы не попасть в руки этой роковой чёрной дамы и как-нибудь выжить в этом адском «massacre zone». В итоге: другому, менее качественному фильму, я бы без сомнений поставил жирную тройку за такую выстроенную цепочку. Но фильм спасает: 1) Очаровывающая и возбуждающая своим «экстримом» чёрная дама. Такая опасная, роковая, вызывающая, безумная до сладкой боли и страсти. Чем-то напоминает чёрную Мамбу; 2) Атмосфера и неплохой съемочный процесс; 3) Готика и летальность. Трагедия на фоне ощущения какой-то содомии (выражаясь образно). Не рекомендую психически неустойчивым, зрелище не для слабонервных. И да, спасибо за внимание..Скрыть

Эстетика gore — сверхжестокого направления хорроров, опирающегося исключительно на изощренный промискуитет членовредительств с самыми разными соусами и ракурсами, порциями и пропорциями — в классическом его понимании, во всяком случае, едва ли подразумевает что-то большее и значительное, чем насилие ради насилия, умноженного во сто крат на физиологичность вызывающе тошнотворного уровня порой вкупе с осознанной алогичностью художественного пространства той или иной кинокартины, эксплуатирующей самые яркие и броские кровавости. Gore и сопутствующ...ий ему splatter своей природой стихийности со скрупулезной точностью собственных координат вписывается в избыточные, китчевые киновселенные бэшного кинематографа, в которых даже невнятное моралите не обязано существовать, а если оно и есть — только для галочки, для некоего сумбурного оправдания, для осмысления обессмысленного потока сознания в грязном мясном цеху, на латунных блестящих крюках которого висят обезображенные трупы; лишь пресловутые витийствования жестокости, рваный синтаксис и обсценный глагол кинослога наипримитивнейшего и наипротивнейшего уровня. «Внутри» aka «Месть нерожденному» 2007 года — дебют французского дуэта режиссеров Александра Бустильо и Жюльена Мори — непривычно лощенный стилистически пример европейского gore, на фоне не лишенного ноток гротеска американского отличающегося крайней степенью сумрачности и безнадеги. Тем примечательнее кажется «Месть нерожденному» в этом общеупотребительном жанровом контексте не столько своей мясной начинкой и количеством жестоко убиенных за минуту экранного времени (с этим все по доброй традиции в полном порядке), сжатого до пределов, сколь тем, как преподнесена эта очевидная форма, в gore всегда превалирующая над каким бы то ни было содержанием. Не скажешь, что «Мести нерожденному» присуща изысканная вязь кинописьма или излишняя погоня за психоделической рефлексией вслед за главной антигероиней, загадочной женщины в чёрном с психопатическим блеском в глазах и холодными переливами стали ножниц за пазухой, но определённый крен в единовластие визуального и аудиального в картине наблюдается. Мясо остается мясом, однако снятым с патологическим вкусом и желанием вызвать пресловутое отвращение при минимуме выразительных методик взаимодействия; камерность фильма лишь еще пуще усиливает эффект тотальной апокалиптичности, скрадывая и некоторую сценарную кустарность «Мести нерожденному». Мрачная, местами доведённая до двухцветности картинка с диктатом чёрного и кроваво-красного с первых кадров, облаченных в хитон депрессивного саундтрека композитора Шанфро, усыпляющая до состояния коматозности манера операторской съёмки Лорана Бареса в начале ленты далее прерывается резким монтажом Бакстера не саспенса ради, но ощущения нескончаемого кошмара этой кровавой бани. Финал здесь предрешен, а экзистенциальные метания обрублены по локоть и утоплены в кислоте зверских смертоубийств, не бесцельных тем не менее. В своей картине, которую можно определить и как чисто женский хоррор, Бустильо и Мори выворачивают наизнанку главное предназначение женщины — материнство, раскрывая болезненную природу этого инстинкта через призму мести. Сюжет фильма прозрачен и не нуждается в дополнительных подтекстах: все просто — новая жизнь должна родиться, даже если во имя её и во имя собственного желания стать первоматерью придётся совершать немыслимое. И для героини Беатрис Даль нет никаких табу на пути к осуществлению цели своего бытия, тем паче ещё она усилена хладнокровной мстивостью, что вовсе стирает все грани между гуманностью и бесчеловечностью. Её мотивы понятны, хотя и в контексте ленты спорны и провокационны, но именно эта женщина в чёрном одеянии толкает Сару саму к совершению нескольких противоестественных преступлений, в первую очередь матереубийства, уравнивая таким образом себя и её, в глазах своих делая Сару ещё худшей и не имеющей уже никакого права вынашивать невинного дитя. Тем более, что заметно, что авторская позиция лежит отнюдь не на чаше весов Сары, имя которой подспудно символично, хотя бы из-за неслучайного наличия финального кадра, в котором безымянная психопатка уподобляется Богородице с младенцем. Окровавленной Богородице с младенцем в купели насилия и мук, но для Бустильо и Мори в таком беспросветном финале нет ничего удивительного или предосудительного. Как и «Развод» Олафа Иттенбаха, вышедший в том же 2007 году, «Месть нерожденному» видится своеобразной бытовой мясорубкой, фундаментальной причиной которой стала чрезмерная тяга к реализации собственного материнства, пиковое стремление защитить или получить своё потомство, даром что цена всего этого неимоверно высока.Скрыть