Пикник у висячей скалы. Все комментарии

«Удивительное количество людей живут без цели, хотя вероятно даже они выполняют некоторую функцию, о наличии которой даже не догадываются». Миранда, за секунду до своего исчезновения на вершине Висячей скалы. На грани искусства и психоанализа. «Пикник у Висячей скалы» является не только жемчужиной долгого и плодотворного творчества Питера Уира, до уровня которого он так и не поднялся в своих более поздних работах, но и подлинным прорывом в эстетике киноискусства. Если Фридрих Гегель считал созданную им философию вершиной развития ч...еловеческого духа, то шедевр Уира вполне можно считать одной из вершин эволюции мирового киноискусства XX века. Визуально стилизованный под знаменитый фильм Микеланджело Антонионни «L`avventura», он так и остался непревзойденным шедевром сюрреального, мистического кино, оказавшим огромное влияние на творчество многих известных режиссеров современности. В основном зрители обращают внимание на внешнюю эстетику «Пикника у висячей скалы». С этой точки зрения фильм действительно является уникальным, поэтичным киноэскизом с изысканными, тончайшей красоты образами и поразительной игрой цвета на уровне величайших произведений импрессионизма, изумительно сочетающихся с лучшими образцами монументальной классической музыки. Но за этой внешней красотой скрывается редчайший пример кинематографического постижения самых глубинных аспектов человеческого бессознательного. Как и одноименный роман Джоан Линдси, на котором основан сюжет фильма, он начинается с фразы: «то, что мы видим, то чем мы кажемся — всего лишь сон» и сцен раннего пробуждения учениц престижного частного пансионата «Эплярд» для девушек из аристократичных семей. С первых кадров, Уир словно выплескивает с экрана чудесный вначале и такой коварный в конце мир женственности, который неторопливо струится под музыку Бетховена с каждым воздушным поцелуем, улыбкой, лепестками цветов, распространяемых утром этого прекрасного летнего (для Австралии) дня 14 февраля 1900 г. В этот день в пансионате отмечают день святого Валентина — праздник, происходящий из древнего римского фестиваля сексуальной похоти Луперкалии. В Древнем Риме молодые люди выбирали себе партнерш для эротических игр, привлекая их маленькими бумажками с женскими именами. Спустя 2000 лет человеческого прогресса, в викторианской Австралии, юные девушки в закрытом пансионате, в честь праздника, по распоряжению директора пансионата — госпожи Эплярд, могут только снять с рук перчатки. Два эпизода в начале фильма особенно точны и выразительны. Ранним утром мы видим девушек, которые сзади затягивают корсет друг на друге, образуя своеобразную эмоциональную цепочку. Второй эпизод — две дощечки, предназначенные для прижимания цветов, в которые цветы помещаются, как в деревянные тиски и, будучи завин¬ченными, умерщвляются и засыхают. Заметим, что с самого начала фильма мы видим много цветов. Но это только высушенные, безжизненные цветы. Мы слышим много стихов. Но это странные мистические стихи, в том числе «A Dream Within a Dream» Эдгара Алана По, от которого словно веет ароматом смерти. Все эти блестящие в своей точности режиссерские метафоры показывают нам разительный контраст между атмосферой викторианской эпохи с ее подавленной чувственностью и энергией потаенного мира женственности, поэтично распространенной в каждом кадре, но не имеющей возможности для адекватной реализации. Семантизация комплекса. Первой в этот день просыпается светловолосая Миранда — лучшая ученица, вызывающая восхищение всего пансионата и притягивающая внимание зрителей каждым своим появлением на экране. Элегантная, благоразумная и поэтичная Миранда настолько легка и органична в красоте своей юности, что перед пикником одна из учительниц, смотря на нее восклицает: «Она просто ангел Боттичелли». Хватило одной секунды, чтобы в Миранду влюбился молодой человек Майкл, который словно зачарованный наблюдает за Мирандой, когда она медленно, вместе со своими подругами, переходит через ручей к Висячей скале, навстречу неизбежности своей трагической судьбы. На контрасте с Мирандой, Уир безупречно тонкими, но точными штрихами показывает нам и ее антипода — меланхоличную соседку по комнате Сару, которая прощаясь перед поездкой на пикник с Мирандой, уже знает, что прощается с ней навсегда. Сара любит Миранду, но не может выразить свои чувства в атмосфере подавленной сексуальности той эпохи. Любой человеческий инстинкт, не находя адекватного выражения во внешнем мире, искажаясь бумерангом возвращается обратно к своему хозяину, усиливая негативность бессознательного. Удивительно, как глубоко в этом фильме Уир, основываясь на образах сновидений, подобрался к самым глубоким тайнам женской души, показав, что психологически женщину почти всегда убивает не мужчина, а другая женщина. Мать, подруга — это не имеет принципиального значения. Мужчина может сделать с женщиной что угодно внешне, но он не способен проникнуть в глубины ее бессознательного. Именно поэтому в фильме практически нет выраженных мужских образов — они не более чем фон, на котором разворачивается внешнее и внутреннее действие фильма. Висячая Скала — застывший миллион лет назад выброс вулканической лавы замысловатой, фаллической формы, для Уира всего лишь метафора общей негативности бессознательного, семантизирующая и подтолкнувшая реализацию уже заложенной в подсознании Миранды программы. На пикнике перед скалой Уир специально тщательно прорисовывает образы сновидений, не имеющие ничего общего с природной витальностью. Останавливающиеся часы, насекомые, птицы-падальщики, пауки в паутине, которые, вместе со специально подобранной гипнотической музыкой «Climbing the Rock» Брюса Смитона и игрой цвета, неизбежно наводят на мысль о неминуемом финале. Нельзя не отметить, что эпизоды около Висячей скалы сняты Уиром особенно сюрреально. Девятнадцать юных воспитанниц колледжа у ее подножия, их пляжные зонтики и счастливый смех — такой контраст по отношению к древней, задумчивой австралийской земле и нависшей над ними трагической развязке. Итог. Гениальный фильм Питера Уира, словно сотканный из образов сновидений, в котором нет ни одного лишнего или случайного кадра, фразы или жеста. Удивительно глубокий сюрреальный киноэтюд о самых потаенных тайнах женской психологии, разгадка которого заложена в знаменитом стихотворении Эдгара Алана По «A Dream Within a Dream», которое Сара дарит Миранде в самом начале фильма. Тот, кто поймет подлинный смысл этих строк, поймет и то, зачем Уир создал свой шедевр и куда бесследно исчезли две девушки и их воспитательница теплым солнечным днем 14 февраля 1900 года. I stand amid the roar Of a surf-tormented shore, And I hold within my hand Grains of the golden sand- How few! Yet how they creep Through my fingers to the deep, While I weep-while I weep! O God! Can I not grasp Them with a tighter clasp? O God! Can I not save One from the pitiless wave? Is all that we see or seem But a dream within a dream?Скрыть

Мда. Кроме «мда» сперва даже слов не подобрать. Всё дело в том, что я люблю разные фильмы. Мне милы и динамичные, остросюжетные ленты с упором на действия, а не картинку, вместе с тем милы и созерцательные фильмы а-ля «на радость эстету». Бывало такое, что несмотря на полное отсутствие нормального, конструктивного сюжета, я ставил фильмам высший балл за потрясающие пейзажи, игры с оттенками и цветом, атмосферные интерьеры и волшебную операторскую работу. Но в случае с обсуждаемой нынче картиной, случилось то, что ничего не случилось. Для... 1975-го года «Пикник у Висячей скалы» снят недурственно, это правда. Есть сочность цветов, гамм, есть цельность операторской работы и есть тягучие, длинные кадры пейзажей, которые сейчас так модны в артхаусном кино. Но фильм не настолько изящен и красив, чтобы окрашивать рецензию в зелёный лишь за это. Основная проблема этого кино: он нудный. Не люблю слово «скука», как и его производные, но фильм скучноват. Он вполне может убаюкать. Начинается всё довольно бодро. Интересен момент с лёгким сумасшествием воспитанниц, что проявляется, когда они решают погулять меж лабиринтов скалы. Что-то происходит, что-то, мол, мистическое… А дальше что? Ничего. Остаток фильма нужно наблюдать за однообразными персонажами, которые рассуждают и строят теории, чтобы «занять эфирное время». Я не против открытых финалов, не против «формы взамен содержанию», но здесь внимание не приковывается ровным счётом ни к чему. Что стало с пропавшими режиссёр не ответит и даже не намекнёт, но неужели нельзя было снять «с изюминкой»? Что ж так топорно, как в «Пусть говорят»: все мусолят и обсуждают, что же произошло, а дальше этого дело не идёт. Главных героев тут нет. Ощущение, что предлагается следить за массовкой, никто не выделяется и никто не блещет яркой биографией или чертами характера, поступками. Не запомнился ни один персонаж, кроме пропавшей Миранды. В общем, фильм для меня был интересен ровно до того момента, как исчезли воспитанницы пансиона. А дальше пустота и чахлость, желание вздремнуть. 5 из 10Скрыть