Прикосновение. Все комментарии

Что главное в фильме ужасов? Именно: он должен пугать! Вторичен путь достижения этой цели: можно, как популярно в современном кинематографе, резкими моментами, которые по своей сути не являются страшными (вылетела птичка, пробежала собачка, зазвонил телефон), а можно как в фильме «Прикосновение» — вкрадчиво, постепенно, необратимо. Этот фильм не пестрит яркими спецэффектами, напротив, их там почти нет, а наличествующие несколько наивны, но не это суть. Суть — в ином. Просмотр этого фильма сродни произведениям Франца Кафки или Леонида Ан...дреева: страх и тревога подкрадываются тихо, незаметно, но становятся спутниками до самого окончания повествования. Так и в «Прикосновении» зритель слышит тихое дыхание страха, чувствует его запах. Этот фильм холодной рукой прикоснулся к моей душе, оставив на ней отпечатки тревоги. Именно то, что и требуется от фильма ужасов. 10 из 10Скрыть

Эта картина примечательна своим незаурядным стилем. По хоррорной атмосферности и мистичности напрашиевается параллель с «звонком» (японским), «лестницей Иакова». То есть это скорее мистический триллер с элементами психологической драмы, а для такого жанра очень важно нагнать жути. И каким же образом этот фильм справляется с этой задачей? На мой взгляд, жуткой эту картин делают несколько её аспектов — 1) зернистость и сильная контрастность ночных сцен. 2) ощущение вездесущности зла, которое создается посредством создания резкого пере...хода между чередующимися позитивными и напряженными сценами. помимо этого зло визуализируется не комично (как, например, в кошмаре на улице вязов) и вообще визуализация очень скудная — поэтому мы постоянно ждём, что вот вот в любой момент произойдет что нибудь плохое, но не знаем, что конкретно, так как силы призраков кажутся неограниченными. 3) детали — портрет главного недоброжелателя подобран очень правильно — он будто оживает на экране. маленькие детали — слепой в баре в начале фильма (тоже заставляет ожидать неладное), малое присутствие музыкального сопровождения также настораживает зрителя. 4) исковерканная психология и мотивы злодеев и постоянные намёки на их присутствие создают ощущение затягивающейся удавки — более того, психология начинает казаться логичной и их мотивы как бы скрываются под маской доброжелательности (мол мир опасен — так зачем же в нём мучиться, если есть лучший мир?). 5) Как уже было сказано, в этом фильме есть элемент психологической драмы — для меня это фильм из серии «на грани нервного срыва» — отличительная черта таких фильмов — рост напряжения не за счет ужасности злодея, а за счет неоднообразных переживаний героев, их растущая паранойя, тяжелейшая тревожность, ощущение невозможности исправить положение (как в фильмах «разговор»,' жилец», «Лестница Иакова»). Это всё стильно и интересно, но всё же уровень эмоционального потрясения после просмотра был невысок. Но во время кульминации и финала было ощущение удушья — это хорошо для таких киношек. Можно сказать, что лейтмотив фильма не нов, но был потенциально перспективен для кинореализации. Наверное, недостаточность впечатления обусловлена несколько неказистой постановкой (работа художников и операторов), хотя в ней есть положительные стороны и даже собственные «фишечки», но чувствуется, что этого чуть не хватает. Но всё это можно оправдать недостатком бюджета и эпохи, в которую этот фильм снимали. Поэтому чувствуется старание в плане разработки идеи и постановки — кажется, что проработали всё, как могли. И благодаря этому это кино нашло некоторый эмоциональный отклик. 7 из 10Скрыть

«- Твоя судьба отныне в твоём языке. — Так всегда было…» (с) Так уж повелось, и все к этому давно привыкли, что у нас не получаются, а самое главное как то не приживаются фильмы жанра «хоррор». Несмотря на то, что в советские времена были неоднократные попытки представить отечественному зрителю «ужастики», далее «штучных» попыток (причём не всегда удачных) дело не пошло. Более полно экспериментировать с этим «западным» жанром начали лишь в годы Перестройки. Тогда советским киношникам партия наконец то развязала руки, и на свет вышли не ...только «страшные», но даже антисоветские картины! Но если не впадать в демагогию относительно эволюции жанра в нашем кинематографе, а просто постараться вспомнить наиболее удачные его «экземпляры», то сделать это будет совсем не сложно. Первым на ум приходит немного сказочная экранизация гоголевского «Вия» (1967), далее следует «Господин Оформитель» (1989) и «Пьющие Кровь» (1991) — которые в той или иной степени также являются фильмами снятыми по классике. После распада СССР выходят рассматриваемое в данной рецензии «Прикосновение» (1992), «Упырь» (1997) и «Мастер и Маргарита» Юрия Кары (который пролежал на «полке» до 2011, и который при определённом допущении также можно отнести к этому жанру). Последним «хоррором» 90-ых стал триллер «Змеиный Источник». Потом жанр взял продолжительный тайм-аут, и вплоть до 2006 -ого на экраны российские «ужастики» не выходили. В нулевые были сняты: «Жесть» упомянутого года, «Путевой Обходчик», «Мёртвые Дочери» (оба -2007) и «Юлинька» (2009). В прошлом году выходил современный «Вий», снятый к тому же в «объёмном» формате. А в этом появилась основанная на «дворовой» страшилке «Пиковая Дама». Не считая нескольких молодёжных ТВ-сериалов (типа «Закрытой Школы») — это всё, что отечественный кинопром создал за время своего существование. Если, конечно не считать несохранившиеся до наших дней, снятые ещё до Революции немые короткометражки. Правда были ещё и так называемые «любительские» фильмы — снятые при отсутствии бюджета и господдержки, фанатами кино или начинающими режиссёрами. Среди них выделю пожалуй просмотренный мною «Постсмертум» (довольно любопытный и неплохой кстати). По сравнению с той же Америкой, где регулярно на экранах и видео год от года появляются десятки подобных картин, в Россия «хоррор» находится в зачаточном состоянии. Дело тут не столько в отсутствии спроса (как убеждали советские критики — мол, нашим зрителям не нужны «страшные» картины), сколько в неопытности наших кинематографистов, а главное в их нежелании развивать на отечественной нише данный жанр. Ведь те немногие фильмы, что всё таки были сняты — зрители смотрели с интересом, так как во многом это было для нас ново и необычно. Не все картины были одинаково успешны, но среди них всё же можно назвать бесспорных лидеров, которые способны составить конкуренцию западным представителям жанра. При чём не только на родине. Ныне малоизвестный фильм Альберта Мкртчана — как раз такое кино. Знаю, поначалу трудно будет поверить в то, что этот написанный, поставленный и разыгранный неизвестными исполнителями фильм может произвести подобное впечатление. Но прошу поверьте, это действительно так! Сценарист Андрей Горюнов, при сочинении этого сюжета вероятно имел в веду «расплодившиеся» в начале 90-ых религиозные секты, которые сеяли в отчаявшихся народных массах, свои «учения» о радостях загробной жизни. Экстрасенсы, гадалки, шаманы и пр. колдуны тогда имели спрос, в доселе безбожной стране, как то вдруг обрётшей веру. Наследие Коммунизма к религиозной пропаганде шарлатанов готово не было, а потому до наступления более-менее стабильных лет пользовалось их услугами. Не безвозмездно, разумеется. Но фильм «Прикосновение» не о разоблачении сектантов, это традиционная мистическая история. Снятая на стыке «мейнстримного» и «артхаусного» кино, в жанре «триллера» и явно претендующего на притчевое звучание. Отсутствие на экране сколько не-будь «засвеченных» лиц способствует тому, что бы зритель максимально проникся рассказываемой ему историей, и воспринимал персонажей не как разыгрывающих определённый сюжет артистов, а как реальных людей — подобных себе, которые столкнулись против воли с чем то неопознанным, не имеющим логического объяснения, явно не из здешнего мира… Операторская работа, гнетущий саундтрек вкупе с серостью постсоветской жизни демонстрируемой на экране — создают мрачную атмосферу безысходности. По ходу просмотра ты всё больше и больше попадаешь под инфернальное обаяние этой картины, оказываясь во власти неконтролируемого, появляющегося почти на подсознательном уровне, холодного и липкого ужаса. Фильм Мкртчана — это представитель ныне исчезнувшего советского ещё кино, поэтому в нём нет слепого подражания американским лентам с их неизменными «пугалками» вроде неожиданных «скримеров» или резких «Бу!» моментов. Монстров и прочей потусторонней нечисти здесь тоже не найдёте. Есть лишь таинственные шорохи, сами собой отворяющиеся окна и двери, ощущение чьего то незримого присутствия. Голос вещающий из могилы на стареньком кладбище с ржавеющими памятниками и крестами. А ещё «демонический» фотопортрет покойного, не дающего покоя живущим. Обычные отечественные квартиры со старенькой мебелью, желтеющими от времени обоями и коврами на стенах…Всё такое знакомое, родное — своё. Это больше всего и пугает! Изрядно способствует нагнетанию страха и шероховатая, советская киноплёнка конца 80-ых, на которую «кооператоры» первой волны снимали своё кино. Сюжет повествует о молодом атеисте — следователе Крутицком, который начинает расследовать самоубийство женщины и её сына, для которого вроде бы не было предпосылок. В ходе следствия герой сводит знакомство с её любовником Травиным, а после и с её сестрой -Мариной. Но после разговора с ним, сожитель покойной неожиданно совершает самоубийство, намекнув следователю о мистической подоплеке этого дела, посоветовав так же не лезть пока не поздно в то, во что он не понимает. Узнав об этом Марина решает открыться герою, и рассказывает о том, что им всем являлся призрак их давно умершего отца — Мальцева Николая Ильича, который просил их как можно быстрее покинуть этот грешный мир, что бы попасть в другой, светлый и счастливый — загробный… Поначалу не веря в сверхестественное толкование происходящих на его глазах событий, Крутицкий всё же меняет своё мнение, когда лично сталкивается с призраком. Желая спасти Марину и её маленькую дочку, которую дед намерен забрать к себе, герой пытается найти выход и пойти на компромисс с неугомонным духом. Для этого, он поздно вечером отправляется на кладбище… Несмотря на желание режиссёра оставить финал ленты открытым, дав тем самым широкий простор для всевозможных зрительских толкований относительно конечной победы Добра или Зла, «Прикосновение» — это образец хорошо продуманного и с мастерством поставленного отечественного фильма ужасов. Аналогов которому за последние два десятка лет так и не появилось…Скрыть

Может, это патология, но мне нравится смотреть фильмы ужасов. А патология, потому что они мне не нравятся. Все подряд: и кровавая-слюнявая мешанина и «тонкие» психологические триллеры. Ну не нравятся! Не страшно. И в очередной раз смотрю, и в очередной раз констатирую: не то… Хотя, пару раз исключения случались, и что просто удивительно, этот российский(!) перестроечный(!!) фильм ужасов(!!!) мне неожиданно понравился. Причём, очень. Соглашусь со многими предыдущими критиками, сценарий надуманный — да, наивный — да, операторская работа «по средс...твам» — да. Что же цепляет? (Да не просто цепляет!) Атмосфера, вот что! Послевкусие. Безнадёга. Оруэлловская безнадёга. Весь фильм ждёшь: вот, ну же, режиссёр должен же что-то придумать, всё должно закончиться хорошо, я хочу, чтобы всё закончилось хорошо. Я головой понимаю, что это невозможно, но это же кино! Здесь должен оказаться «рояль в кустах». Надо что-то придумать. Что придумают? Как спасутся? Никак. Всё, фильм закончен. И про слабую режиссёрскую работу я на месте некоторых вообще бы не заикался. Фильм оставляет тяжёлое, гнетущее впечатление, нехорошее. Кто этого добился? Режиссёр. Находка с фотографией просто потрясает! Гениально. И задумано, и сыграно. Ну, и напоследок. Фильм-то малоизвестный. Так я его знакомым полицейским показал. Ночью, кстати. Поначалу, конечно, ржали, стебались. Но постепенно улыбки с лиц сошли. Просмотр закончили в тишине и также молча принялись за дела. Так вот! Атмосфера. А вы говорите…Скрыть

Умри — забери, умри — забери… убей, уничтожь до остатка в себе все посягательства на жизнь. Умри — забери, умри — забери, ибо жизнь — яд, отрава, и живя — неосознанно ли, слишком просто и мучительно — мы лишь приближаем миг нашей смерти. Жизнь — это преступление, смерть — искупление. Умри — забери, умри — забери… Голоса в голове повторяли и повторяли это заклинание, которое вьедалось в разум и разъедало душу, не отпускало ни на секунду, стучало набатом в ушах. Следователь Андрей Крутицкий уже и не пытался по старой памяти отгонять от себя мысли... о том, что так не бывает, что все это следствие плохого сна или дурного настроения. Бывает, все бывает, ведь смерть так прекрасна и удивительна! Одной из последних прижизненных киноработ культового итальянского режиссёра Лучио Фульчи стала мистическая драма «Врата безмолвия» 1991 года — гнетущая и напоенная экзистенциальным ужасом повседневного небытия история встречи человека со своей смертью вкупе с неизбежным принятием непреложности истины, что там, за ломкой кардиограммы, может быть намного лучше и, быть может, это так и есть — главное признать и признаться, что жизнь прожита бесцельно, растрачена до нуля, лишена всякой осмысленности, ибо это так в сущности просто: не бояться смерти, продолжая страшиться жизни. Даже если это совсем не так, но у смерти свои расчёты на живущих. Фильм «Прикосновение» 1992 года известного советского постановщика Альберта Мкртчяна на первый взгляд принадлежит к ставшей типичной для тогдашнего исторического периода чернухе со всеми вытекающими, включая откровенно слабую, отдающую нарочитой нелепой кустарщиной, режиссуру, посредственный монтаж и нарративный дисбаланс, но вместе с тем эта картина достаточно убедительно контекстуально пересекается как с «Вратами безмолвия», так и с лютой безысходностью постсоветского же некрореализма, с упорством и маниакальностью твердя зрителям, что смерть это наивысшее благо и лучше быть там, в далеком потусторонье, чем жить, с тщетностью осознавая пустоту внутри и снаружи, что с неистовой жадностью пожирает человека по мелким кусочкам. Но до остатка. Прихотливый киноконтекст фильма с его узловым постмодернизмом и безусловной драматургической конфликтологией, выраженной в борьбе смерти против жизни, между тем, тонет в ворохе узнаваемых бытовых реалий вкупе с социокультурными и мифоконтекстуальными пластами, тектонически сдвинувших общественные процессы всего постсоветского пространства: когда человек начинает верить во что угодно кроме Бога, Сатана сам открывает ему двери к себе, ибо не каждая вера есть благо, и не каждый твой бог Он истинный, особенно если истина эта проста: умереть легко. Снимая хоррор о современности, Мкртчян наследовал единственно верному художественному принципу, заключающемуся в том, что такое кино лишь отвечает на запросы остросоциального плана, отражает суть самой видоизменяющейся жизни, ибо те некогда казавшиеся благими перемены обернулись бесконечными похоронами без поминок. Памятная сцена с продажей себя замогильным монстрам вкупе с яростным монологом лишь подчеркивает ту историографичность текущего момента, когда идти по головам, по костям, по трупам, особенно — по трупам, повторяет Андрей, стало не просто можно, но нужно. Впрочем, есть в этом повсеместном некрологе пресловутый элемент зловещего потустороннего замысла, ведь к решительному выходу вовне мирского бытия всех героев толкает самый близкий им человек, перевоплотившийся там в нечто противоестественное и по-настоящему кошмарное. Тем паче некоторые детали смерти и непроясненность его земного пребывания пуще усиливают ощущение иноприродной сущности, что прячется за портретом, но в своей всамделишности или бестелесна, или слишком чудовищна, отчего человек, узрев лик тех потугробных существ, может просто сойти с ума. Мистический компонент нарратива преподносится как некая данность, и смиренное сосуществование с мраком далеко не всегда дарует отсрочку. Может показаться, что скептицизм Андрея слишком резко ломается, но кто говорил о его безусловном неверии, если смерть была его спутником слишком часто и много? Колеблющийся, сомневающийся, а потому лишенный всякой стабильности внутреннего восприятия мира, тем более он сам, как и все герои ленты, предельно условны. Об аде, рае или хотя бы чистилище в фильме не упоминается совсем, и понять куда утягивает родных Николай Мальцев можно лишь косвенно, но это едва ли тот рай небесный, что противопоставляется аду земному — даже один из магистральных образов фильма — тёмный, душный тоннель с блеклым мёртвым сиянием — не воспринимается как вход в чертоги благости: не для этих самоубийц и вероотступников, слуг которых на всем протяжении картины встречается как-то даже ожидаемо много: слепец, бредящий старец, черный пес — в этом социально и нравственно умерщвленном антураже постсоветского быта, заточенного в пленку омерзительной синюшности. Да, смерть прекрасна и удивительна, но не для тех, кто прекратил свое бытие самовольно уйдя за горизонт рассвета, и так и не дождавшись багрового в дымке туч заката.Скрыть

Будем откровенны: отечественные ужастики в большинстве своём являются лишь бледной тенью зарубежных фильмов того же жанра. Наверное, отчасти из-за того, что на долю России выпало и без чертовщины немало бед в виде бесконечных революций и воин. Перестройка — это время смертей, крутого переворота и хаоса. Согласитесь, что именно в те годы появились несколько очень странных картин, которые порою и без бесовщины могли нехило так напугать. А теперь поговорим о «Прикосновении». Это тоже достаточно мрачное дитя девяностых, который умело передаёт у...жасающих дух того времени. В глаза с первых же минут бросается отвратительная операторская работа. Да и сами актёры больше напоминают людей с улицы, а не профессионалов. Скажем так, зрителей погружают в очень натуралистичные условия. А съёмка порой и попросту выглядит любительской. Что удалось, так это дать ощутить запах чего-то необычного, от чего ещё зритель не успел устать. Атмосфера нагнетает мрак и жуть. Концовка очень необычна, как и весь язык, которым рассказана эта история. Было ли мне страшно? Временами — жутковато. Советую ли посмотреть данное кино? Если не пугает плохое качество и если устали от однотипных ужастиков производства США — да, смотрите, вовлекайтесь. «Прикосновение», безусловно, выглядит достаточно нетривиально. Послевкусие остаётся. 6 из 10Скрыть