Стыд. Все комментарии

Стыд — это один из немногих фильмов, после и во время которого сложно сдержать слёзы. И дело даже не в самом сюжете, не менее превосходном, но не таким открытым и тяжёлым, как борьба главного героя Майкла Фассбендера с самим собой. Борьба, которая заставляет его ненавидеть себя, а также еще более усугубляющая ситуацию — невозможность убежать от самого себя, имея при этом огромное желание. Он не чувствует себя частью этого мира, мира вокруг него самого, он потерян. Не хочется идти ни вперед, ни назад, хочется лишь сесть, вернее упасть и подумать.... Скорее всего, в его голове ничего не будет, или же будет настолько много информации, что он не найдёт ту нить, за которую можно потянуть, чтобы распутать этот клубок его переживаний, его страданий, и прекратить внутреннюю вражду. Не так легко понять, какого чёрта происходит, ведь всё, что ему нужно — пересекает все границы, это ненормально, это пугает и не остается ничего, кроме страданий: ты терпишь происходящее — ты страдаешь из-за своей невозможности быть нормальным и принятым; ты останавливаешься — страдаешь, ведь это то единственное удовлетворение в твоей жизни. Это фильм, который заставит вас сесть точно так же и подумать. Возможно, заплакать оттого, насколько это близко к вам или же вы просто не можете понять всего сюжета и то, насколько это тяжело. Ведь, как и в самом герое, смотреть надо не на происходящее в фильме, а происходящее внутри его. 10 из 10Скрыть

Главный герой, весьма успешный офисный сотрудник Брендон, обладает определёнными нарушениями психики, в феноменологии которых мы и постараемся разобраться. В классификации МКБ-10, в рубрике «Сексуальная дисфункция, не обусловленная органическими нарушениями или болезнями (F52)», мы можем обнаружить такое расстройство как «Повышенное половое влечение (F52,7) (Нимфомания, Сатириаз)». Мы можем предположить, что сексуальное поведение Брендона обусловлено наличием данной патологии, ведь он испытывает чувство практически постоянного полового не...удовлетворения, которое и заставляет его достигать разрядки снова и снова. Сексуальная активность героя направлена, в первую очередь, не на получение удовольствия, а на устранение дискомфорта — и это при такой частоте сексуальных контактов и маструбации! Секс занимает в жизни героя одно из центральных мест. У Брендона нет ни друзей, ни любимой девушки — он испытывает проблемы с установле-нием близкой эмоциональной связи, поэтому в половые контакты он вступает, как правило, либо с проститутками, либо с незнакомками. Партнёр не воспринимается героем как нечто целое, а ис-пользуется как объект, роль которого сводится к значению стимула для реализации внутренних побуждений — что является феноменом деперсонификации, психологический механизм которого заключается в незрелости эмпатии. Иллюстрацией может послужить желание Брендона совершить половой акт в определённой позиции в отеле со стеклянными стенами, в точности как та пара, которую он однажды наблюдал там. При этом ему важно было именно воспроизвести аналогичную ситуацию, а человек, отношения с ним, не играли никакой роли. Налицо нарушение установки на партнёра, заблокированность коммуникативного мотива полового акта. Зацикленность на собственных переживаниях и редукция межсубъектных отношений может свидетельствовать об аутоэротизме сексуального влечения Брендона. Сведение роли объекта действий к чисто предметным свойствам обладателя эротических признаков и невозможность создания эмоциональных партнерских отношений говорит о перверсности сексуального поведения Брендона. О патологии сексуальной сферы героя, помимо всего прочего, говорит его ненасыщаемость частыми оргазмами: Брендону приходится увеличивать частоту, интенсивность или изменять содержание способов удовлетворения своего либидо. Промискуитетность, которая является стилем жизни героя, также является ещё одним аргументом в пользу дисгармоничности его половой жизни. Индивидуализм проявляется, как уже было сказано, не только в сексуальных отношениях героя, но и в других сферах его жизни — дружба, родственные отношения. Единственный приятель Брендона — его шеф, с которым он периодически ходит в бар, при этом не испытывая к нему никакой симпатии и общаясь с ним исключительно по причине карьерной зависимости от него. То же касается и родственных взаимодействий — отношения с психически нестабильной сестрой, мягко говоря, напряженные, при том, что он их всеми силами избегает. Поначалу может показаться, что поведение героя является для него эго-синтонным, однако мы видим, как он стыдится своего поведения: когда босс обнаружил в его компьютере порнографию, он предпринимает попытки «завязать», выкидывая всё, что связано с сексуальными практиками. На этом основании мы можем предположить, что сексуальное поведение ощущается Брендоном неподконтрольным его воле, носит компульсивный характер. Герой испытывает стыд и отчаяние в результате своего поведения, осознания своей беспомощности перед половым влечением, т. е. оно носит характер эго-дистонного. Ещё одним подтверждением чуждости своего поведения герою являются его социальные морально-нравственные установки, которые он применяет по отношению к своему боссу, изменяющему жене, и сестре, занявшейся с боссом сексом через пару часов после знакомства. На основе наблюдений за трансформацией психологического состояния, можно предположить о следующей динамике развития расстройства: первоначально приемлемые способы поведения в силу инфантильности, либо вытеснения их оценки из сознания, после столкновения с осуждением со стороны окружающих и проявления «обратной стороны медали» (неспособность вступить в связь с эмоционально-значимым человеком) начинают отчуждаться героем, вследствие чего у него возникает внутрипсихический конфликт. Многие исследователи характеризовали гиперсексуальность как компульсию, в корне которой лежит высокий уровень тревожности. То есть из-за непереносимости тревоги и неспособности устранить причины её возникновения, она объективируется в виде аутохтонных переживаний половой неудовлетворённости и побуждений довести себя до оргазма самостоятельно, либо путём вступления в полой акт с кем-либо. Характерная черта гиперсексуальности — диссоциация между любовью, эмоциональной привязанностью и сексуальным поведением присутствует у Брендона. Подобную диссоциацию также называют комплексом Мадонны и блудницы. В конкретном случае, это выражается в парадоксальном, на первый взгляд, инциденте во время свидания с коллегой. Брендон, страдающий от гиперсекуальности и никогда не сталкивающийся с импотенцией во время «встреч» с девушками по вызову или мимолётными партнёршами, не смог вступить в интимную связь с девушкой, к которой он начал испытывать чувства, в которой он увидел живого человека, а не исключительно объект вожделения. Именно расщеплённость эротического и чувственного компонента либидо послужила причиной подобного казуса. Лишь лишая субъектности своих сексуальных партнёрш, «опуская» их, он мог вступать с ними в интимную связь. Если же герой испытывал к женщине какие-то чувства, если с ней у него устанавливалась эмоциональная близость, то секс с ней был невозможен, потому что бессознательно приравнивался к инцесту. Обычно это связывается с неразрешённостью Эдипова комплекса, однако, гипотетически, может быть ещё и иное происхождения этого феномена у Брендона. Анализируя недвусмысленные посягательства сестры героя на физическую близость с ним, мы наталкиваемся на мысли о том, что, возможно, её поведение послужило одной из причин расщепления либидо у Брендона. Можно подумать, что подобная эксцессивная гиперсексуальность не представляет никакой угрозы, и, в силу своей распространённости в современном обществе, становится вариантом нормы. Однако, если мы обратимся к исследованиям парафилий, в частности, коснёмся вопроса коморбидных расстройств, то увидим, что существует взаимосвязь между непарафильной сексуальной аддикцией и парафилиями. Это проявляется в том, что наиболее распространенным на протяжении жизни сексуальным поведением парафиликов является непарафильная сексуальная аддикция, особенно в виде компульсивной мастурбации, эго-дистонического промискуитета и зависимости от порнографии — что как раз и наблюдается у нашего героя. М.P.Kafka и R.Prentky пришли к выводу, что непарафильная сексуальная аддикция может представлять собой культурально адаптированные формы психопатологии, которые могут манифестировать и как парафилия. Также в роли коморбидного расстройства может выступить вторично возникшее депрессивное состояние, а как следствие, и повышенный суицидальный риск. Это является очередным «тревожным звонком», подтверждающим ненормативность поведения героя и свидетельствующим о неблагоприятном прогнозе развития патологии Брендона при отсутствии своевременной психологической помощи. И все же финал фильма оставляет надежду для более оптимистического исхода: похоже, что попытка суицида сестры заставила героя пережить некий катарсис, и теперь что-то «слома-лось» в его сценарии «ловли» случайных партнерш для удовлетворения своей ненасытной жажды. Очередную потенциальную «жертву» — случайную попутчицу в вагоне метро, уже готовую было ответить согласием на его недвусмысленные взгляды — он «отпускает с миром», не делая попытки воспользоваться ее взаимностью и лишь проводив ее взглядом, полным невысказанной скорби от начавшей открываться ему истины, таящейся в глубинах его собственной души.Скрыть

Годный фильм. Персонажем Фассбендера очень ловко и вовремя схвачен тип. Сексуальная жизнь в эпоху пост-человечности. Я не склонен искать корни каких-то проблем в прошлом персонажа, о котором мы ничего не знаем, но в моменте это привлекательный, умный человек, которого несомненно удручает несоответствие реальности его потребностям. При этом у него выстроен свой мирок суррогатов, в котором ему проще, что ли. И секс — это только один из каналов связи с реальностью. Другое дело, что его микровселенную, сбалансированную не самым обычным обра...зом, пытаются пробить посторонние. И вот этот стыд — это посторонние, шеф, сестра и т. п. Мало кто может выдержать равновесие, когда откровенность и достоверность должны совмещаться — в этом фильме как раз все трезво и честно. Романтичный в корневом значении слова человек, да еще с порнозависимостью — да сплошь и рядом.Скрыть

У него была цель. Вырвать себе кусок территории «в центре мира». Пролезть в пищевую цепочку на гарантированно «хлебное место». Собрать себе комфортную жизнь из «очень удобных вещей». Отрезать все «тянущие его вниз путы» зависимости от неудачников родственников-друзей-земляков. Убежать от всех, кто хочет «присосаться и жить за его счет»… И делать, что хочешь. Цель достигнута… И делать нечего. Нечего хотеть. Пустота. Всё, что осталось — это еще теплящиеся в нем позывы плоти. Когда-то они яростно толкали его вперед за призовой телкой, горел...и в нем стучащей в висках кровью предвкушения полузапретного удовольствия, будили свербящим жалом требующего немедленного удовлетворения похоти… Но вдруг осталась лишь тень этого. Осталась рутина позывов. Как сходить в туалет. Тоже в общем приятно. Ничего не хочется. Нечего хотеть. Пустота жизни. Мотор вдруг остыл — ты сам внутри себя превратился в вагонетку, катящуюся по холодным рельсам грязных тоннелей. Да и снаружи — мелкий, полуненужный винтик в стеклянном загоне с начальником-пустышкой, производящий пустоту на продажу… Всё, что тебе осталось — это тщательно прислушиваться к периодическим позывам все еще живого твоего тела, да пытаться подстегивать их стимуляторами. Память о будоражащем десять лет назад женском теле заставляет смотреть порно, соглашаться на случки, вызывать проституток. Но это именно память, а не что есть. А есть лишь, в лучшем случае, эрекция… монотонные движения… напряжение… расслабление и опять пустота. Встал, подвигал, кончил. Бессмысленность. И никакого решения. От встречной женщины еще рождаются в голове картинки сложения тел. Можно даже что-то предпринять. Впрочем зачем. Глупо. Когда-то было не глупо, а сейчас — пустое это всё. Зачем усилия. Не стоит результат их. Проще — проститутка, секс-чат, порно… Жизнь двигается не желаниями, а лишь воспоминаниями о них. Когда-то мечталось поиметь всех первых девиц в классе-университете-напервойработе-вметро-влифте-наулице… Воспоминания толкают даже еще что-то делать. Но осознание реальности столкновения с абсолютно чужим человеком и проблем-проблем-проблем… да ну его на… А может если все обставить покруче — снять на сколько можешь конуру повыше и краски мира вернуться… — нет, вся та же муть… Что не так? Может уже всё? Старость? Заставить себя пройти круг почета по барам-борделям-проституткам … нет еще могу. Но толку-то. Пустота. Сестра. Никчемная мечтательница. Всю жизнь не знающая чего хочет. Не слушавшая старшего брата. Глупая… И вот они рядом. В одном месте. С одним результатом. В пустоте. И ничем не помочь. Выгнать. Чтобы не отравить собой… Но она на пределе. Она не может быть одна. И никогда не могла. Она цепляется за каждого. И никому не нужна. Лишь брат был тот, в ком она хотела быть уверенной — уверенной, что к нему можно в конце концов прислониться. Так им говорили в детстве — в той жизни, в которой людям были интересны люди… а не их тело на пару минут, пока еще от него есть польза… *** Простой ход режиссера — красивый актер… Если бы он был на пару балов менее смазлив, никто бы даже не взглянул в сторону его никчемной жизни. Так, пожать плечами от очередной пропащей жизни неудачника. Ну да, такие они несчастные — но их сотни тысяч, миллионы… и что же по каждому такому всплакнуть? Велика честь… Мы, жители городов, населенных обреченно чужими друг другу, уже давно-давно запретили себе проникаться сочувствием, видеть живую душу в каждом т. н. «маленьком человеке». Уже давно-давно привыкли с первого взгляда оценивать и ставить диагнозы, чтобы отделаться от ужасающего, но такого уже привычного для всех взрослых дядей и тетей, «факта бесчеловечности мироздания». — Ну да, куда ему с такой рожей рассчитывать найти приличную женщиной… ну да, куда ей в её возрасте про мужа-детей думать… ну да, куда ему живущему в этой дыре с кем-то о высоких чувствах заикаться… ну да, на что он может рассчитывать по жизни с его-то образованием-доходами-работой… При этом мы свято верим, что стоит такому неудачнику заполучить женщину-семью-престижныйкругобщения-высокооплачиваемуюработу и он вознесется к своему маленькому счастьицу… И лишь когда нас нос к носу ставят с безвыходно несчастным, обреченным на тотальное одиночество, не могущим вырваться из клетки своего я, но красивым-обеспеченным-образованн- -ым-ещемолодым-жителемцентрамира — тогда мы со знанием дела говорим об «экзистенциальной драме». Причмокиваем языком. Вздыхаем и кушаем попкорн дальше… Или не говорим, а цепляемся за очередной удобный «медицинский диагноз» из синопсиса — сексоголик, эротоман, социопат… и списываем этого персонажа в утиль… Ведь жизнь должна быть упорядочена. Хорошая жизнь должна быть у хороших. А плохая у уродливых-плохих-больных-сломанных…Скрыть