Такова жизнь Бальтазар. Все комментарии

Фильмы Брессона показывают человека не с лучшей стороны. Складывается впечатление, что режиссёр мизантроп. Но это ложное мнение. Да, режиссёр показывает порочность общества, но с каким уважением и доверием к зрителю сняты эти фильмы. Не каждый решится подать своё, выстраданное детище, в таком сложном варианте, рискуя быть непонятым. Сюжет данного фильма непрост, не сентиментален, не дёргает человека за ниточки чувств: в этом месте пустить слезу, а здесь развеселить. Нам предлагают самим распутать сюжет по намеченной канве. Зритель становится со...автором, творцом, мыслителем, а не потребителем основательно пережёванного содержания. Древнеримский писатель Апулей, во втором веке н. э., написал «Метаморфозы», переосмысление которых и стало основой сюжета этого фильма. Юноша, увлёкшись волшебством, перепутав склянки, вместо птицы превратился в осла. В ослином обличии он попадает к разным хозяевам, видит жизнь разных слоёв общества, претерпевает много страданий и везде наблюдает падение нравов. «Метаморфозы» трактовались, как странствие души, в поисках Бога. В фильме Брессона, дети, дурачась окрестили маленького ослика, дав ему имя Бальтазар и наделив душой. Ослик растёт, постоянно меняет хозяев, но где бы он ни оказался, его неизменно окружает порок и греховность людей. Все семь смертных грехов показаны в фильме: гордыня, алчность, похотливость, чревоугодие (пьянство), уныние, а зависти и гнева в фильме хоть отбавляй. Название фильма переводится «Случайно Бальтазар». Как я понимаю, вместо осла, главным героем могло стать любое домашнее животное (в отличии от дикого зверя). Но Брессон выбрал именно осла потому, как объяснил в последствии: «Я всегда испытывал расположение к ослам и действительно считаю осла самым важным, самым чувствительным, самым умным, самым думающим, самым страдающим животным… Это козел отпущения». Вывод: Святость и праведность может сохранить только осёл (в каждой шутке есть доля шутки).Скрыть

Издеваться над классиками — дело, приносящее сомнительный результат обидчику. Нет, речь вовсе не о переосмыслении кинематографистами литературных произведений (или о придании критиками фильму характера такого переосмысления): здесь как раз частенько получаются весьма успешные в массах результаты; разговор о том, что оспаривание таких достижений дело неблагодарное. Так что нужно запастись ослиным терпением и проявить стоицизм, свойственный этому трогательному представителю семейства лошадиных, чтобы такого возмутителя спокойствия просто не взяли... под уздцы и не отвели обратно в стойло. Но поскольку иному ослу кроме своего хомута терять нечего, да и поскольку хомут этот только натирает шею, почему бы не попробовать его сбросить; а заодно показать другим, как от него избавиться. В данном случае удобнее всего начать с заметки в «Википедии», посвященной «Наудачу, Балтазар» Брессона. Комичная в своей глупости, на самом деле она отражает не чье-то персональное невежество, а является выжимкой из многочисленных рассуждений глубокомысленных критиков, с ослиным упрямством десятилетиями выжигавших на Брессоновском целлулоиде тавро «Золотого осла» Апулея и надсадно трубивших о переосмыслении режиссером античного романа. Сейчас уже сложно сказать, кому первому пришла в голову эта блестящая идея, но — как водится в стаде, а человек существо стадное — остальные (дабы не выглядеть в лице коллег ослами) эту идею подхватили и развили. На самом деле неизвестно, был ли с этим произведением знаком сам Брессон (который до семнадцати лет книжек вообще не читал; правда потом читал много, но бессистемно), а если был — то пытался ли в своем фильме сделать Ослика Луцием, Луция — кем-то еще, а кого-то еще — еще кем-то из персонажей романа. Понятно одно: режиссер сопоставляет осла со своими героями и одновременно противопоставляет им. Интересно, сейчас вообще кто-нибудь читает Апулея? Хотя бы «Золотого Осла»? А ведь книга эта куда увлекательнее многих современных фэнтези, и написана на языке хоть и давно «мертвом», но по факту куда более живом, нежели язык некоторых макулатурных писателей. И если вы ее прочтете, то, возможно, зададите себе вопрос: коль скоро говорят о том, что Брессон переосмысливает здесь сюжет «Золотого Осла», то почему бы не сказать, что какой-нибудь Спилберг переосмысливает в своем «Боевом коне» «Илиаду»? Ведь там Одиссей с Диомедом крадут коней у Реса; не говоря уже о том, что Одиссей является изобретателем Троянского коня. Да и вообще греческие цари и боги только и делали, что воевали. Но ладно Спилберг — этому всё равно куда пускать конину: хоть на всеми любимую твердую «колбасу» (угу, именно это мясо обязательно входит в рецепт ее приготовления), хоть на выжимание слез у благодарной аудитории; с обратной стороны конвейера всё одно исправно вылезают аккуратные пачки баксов. Едва ли можно подозревать в подобном Брессона, тратившим свои последние франки на подъем «новой волны» кинематографа и думавшего не о текущей прибыли, а о бессмертной славе искусства — такого, что проживет тысячелетия, наподобие «Золотого Осла». Но давайте честно посмотрим в глаза истории (истории Брессона и истории как таковой): если бы среди ведущих персонажей фильма не было Ослика, то, помимо прочих достоинств ленты, — вспоминали бы об этой работе режиссера чаще, чем, скажем, о «Четырех ночах мечтателя»? Загляните в отзывы к фильму (на любом ресурсе): каждый первый признаётся в жалости к Бальтазару. Еще бы! Если ваша душа еще не совсем превратилась в сухарь от кровавых кинобезобразий, или не заложена под проценты какому-нибудь Мефистофелю, она не может не откликнуться на страдания невинного животного. В целом для искусства, а тем более для кинематографа — ведь человек наиболее восприимчив к видео информации — факт не просто очевидный, но и тысячу раз отмеченный многочисленными исследователями. Именно поэтому осторожные сценаристы и режиссеры — если говорить не собственно о фильмах про животных — стараются избегать продолжительных сцен со зверушками или подавать их без акцента: для того, чтобы их не заподозрили в спекуляции на естественных эмоциях зрителей для сокрытия отдельных художественных недоработок. В своё время у Андрея Арсеньевича кто-то спросил (речь шла о «Сталкере»): «Какую роль в вашем фильме играет собака?» На что Тарковский просто ответил: «Собаки». Не исключено, что уставший от глупых вопросов журналистов, он несколько слукавил, но такая позиция выглядит намного честнее глубокомысленной концепции Брессона, согласно которой Ослик олицетворяет своим поведением соответствующие поступки людей, а своими мытарствами — соответствующие людские невзгоды. Простите, мсье Брессон, но сей ослиный антропоморфизм едет далеко впереди телеги, которую толкает трудолюбивое животное, оставаясь при этом хоть и прекрасным, но всё же самым обычным ослом. Возможно, кислая мина на лице Ани Вяземски (ну модно так было в пору просыпающегося от классического сна кинематографа) чем-то и схожа с грустной мордашкой Бальтазара, но черты какого бы животного вы не находили в людях, они остаются всего лишь людьми, погрязшими во всех смертных грехах; а Осел в своей непорочности будет всегда ближе к Богу, и разводить философию на этом простом факте не более интересно, чем ковыряться в ослином навозе. В который, впрочем, иногда полезно ткнуть мордой иного двуногого. Только весь фильм использовать для этого образ невинного животного не честнее того, как ночью оторвать голову любимому плюшевому мишке вашего ребенка: с тем, чтобы утром объяснить ему трагедию проделкой своего злого, гадкого и нелюбимого родственника, и потом сидеть с дитятком в обнимку на диване, заливаясь горючими слезами. Брессон, в отличие от помянутого выше античного автора, еще и полностью лишил Ослика личной жизни. Зато натуралистично показывает способ заставить сдвинуться с места упрямое животное. Лучше бы провел соответствующий эксперимент над своим хвостом (над тем, что у представителей мужского пола сапиенсов находится спереди)! Извините. Но мне тоже жалко Бальтазара. И за минорными аккордами двадцатой сонаты Шуберта я слышу в первую очередь тоскливые позывные осла, зовущего к себе самку, а уже потом тяжелые вздохи главных героев. Безусловно, было бы совершенно несправедливо говорить о том, что Брессон въехал в историю мирового киноискусства исключительно на горбе Бальтазара. Но то, что он в очередной раз показал циничную эксплуатацию животного человеком не только в бытовых, но и в художественных нуждах — факт для многих бесспорный. В отличие от несчастного Бальтазара, у людей хотя бы право выбора остается: и в глупости, и в упрямстве, и в оценке художественного произведения.Скрыть

Как-то даже неловко начинать писать отрицательную рецензию на этот фильм. Вроде бы и Брессон считается бесспорным классиком, вроде бы и многие выдающиеся режиссёры (такие, как Годар, Ханеке и Каурисмяки) называют фильм одним из своих любимых. Но всё это, вместе взятое, не умаляет то чувство искреннего недоумения, оставшееся после просмотра картины. Постановка в центре сюжета ослика, переходящего из рук в руки различных хозяев, как хорошо, так и плохо обращающихся с ним, с одной стороны, позволяет нам воспринимать его как мученика и трактоват...ь весь сюжет как метафору на библейский сюжет, а с другой стороны, отдаёт чудовищным сентиментализмом. Быть может, по этой второй причине в ряду поклонников фильма присутствуют зрители, любящие видеть на экране милых животных и сопереживающие их радостям и невзгодам. Известен тот факт, что Брессон любил снимать в своих картинах непрофессиональных актёров. Он не мог терпеть, когда актёр пытался что-то сыграть. Ему было по душе, когда актёр естественно проживает эпизод в предлагаемых режиссёром обстоятельствах. Несмотря на всё это, уровень игры актёров в «Бальтазаре» просто чудовищный. Искренне хочется верить, что это режиссёрская задумка, а не признак неумения Брессона работать с актёрами. Если пойти по пути веры в существование некоей авторской задумки, то можно предположить, что отсутствующие взгляды и безэмоциональная речь актёров — указание на ограниченность, жестокость и отсутствие сострадания у всех особей человеческого рода. Но тогда это надо было как-то обыграть или опять же сыграть. Ни того, ни другого в ленте нет, а ходящие, словно зомби, персонажи фильма вызывают даже не раздражение или жалость, а, что хуже всего, просто смех. 1 из 10Скрыть