Театрализованное кино по одноимённой пьесе американского драматурга Дэвида Айвза, которая, в свою очередь, основана на знаменитой повести Леопольда фон Захер-Мазоха — с первых минут захватывает внимание и реальное время превращается в невидимку, в нежданного гостя, на которого по сути плевать.
Эммануель Сенье в кадре означает лишь одно — уровень харизмы, наполненности персонажа гарантировано высок! Причем становится интересно, какова Сенье на самом деле, как человек, как женщина настоящего мастодонта кино? Ведь в этом фильме она фактически играет две роли сразу, и роли эти полярны: средненькая актриса, выглядящая так вульгарно и комично, но в сочетании с красотой самой Сенье — получается коктейль неожиданных противоречий, которые в итоговом образе притягивают своей диковатостью, неуклюжестью и настырностью. А второй персонаж Сенье — это сначала госпожа, а в конце фильма и вовсе богиня, нерасторопно рассекающая театральную сцену пылающими волнами томной харизмы. Взгляды из-под полу закрытых глаз, взъерошенные волосы, кожаный лакированный костюм, ошейник, неприлично низко опущенные чулки.
Ванда продуманный игрок. Каждое её слово, каждое действие столь уверенно преподносятся ей самой, что замученному кастингами режиссеру ничего не остается, кроме как добровольно и с неожиданно сменившейся нежностью сдаться Ванде.
Тома даже для зрителя является не больше, чем игрушкой, дополнением. Он скорее ещё одна декорация на сцене, претендующая на важность, а по сути давно забытое кем-то нечто. По мере того, как Ванда втягивает нас в свою игру, Тома меняется. Он принимает правила почти беспрекословно, на полном серьёзе он проживает то, что сам написал благодаря той энергии, той жгучей чувственности, которую излучает Ванда.
Кстати, она умело и обаятельно подводит режиссера к тому, что он и его невеста жалкие снобы, что они лишь претендуют на интеллектуальность, на важность ментального здоровья, но на самом деле вся их жизнь, успехи, работа — это побочные от знатного происхождения вещи. Режиссера Ванда упрекает в том, что он писал слепо, бездумно, почти глупо, поскольку сам не прожил то, о чем говорит. Это и есть замшелая брешь пьесы: в ней нет настоящей чувственности, но её можно привнести апломбом цельной личности, что Ванда и делает на протяжении всего фильма.
Данный фильм являет собой цельное, умеренно насыщенное, одновременно комическое и трагическое произведение, которое в фильмографии Полански занимает особое место, хотя эта работа безусловно пересекается некоторыми мезансценами с предыдущими картинами мастера.
9 из 10
Театрализованное кино по одноимённой пьесе американского драматурга Дэвида Айвза, которая, в свою очередь, основана на знаменитой повести Леопольда фон Захер-Мазоха — с первых минут захватывает внимание и реальное время превращается в невидимку, в нежданного гостя, на которого по сути плевать. Эммануель Сенье в кадре означает лишь одно — уровень харизмы, наполненности персонажа гарантировано высок! Причем становится интересно, какова Сенье на самом деле, как человек, как женщина настоящего мастодонта кино? Ведь в этом фильме она фактически и