По-английский оригинальное название фильма значит «образование» или «обучение», но российские прокатчики решили приплести сюда название романа Флобера, более сложного, правдоподобного и величественного произведения, чем эта романтичная наивная драма с плоскими героями.
В центре истории молодая Дженни, миленькая, умная и красивая. Она учится в школе с тоталитарной политикой, живет с родителями, которые постоянно что-то требуют от нее, и в ее жизни, еще молодой, полной ячеек для тысяч романов с молоденькими парнями, не хватает той прелести подростковости, по которой скучают старики. Но одним дождливым днем к ней, стоящей без зонтика, шапки и с виолончелью в руках, подъезжает прелестная машина, а в ней — красивый мужчина с прелестной улыбкой, о которой мечтает каждая девочка. Она очарована, она поражена, и голова ее рассеяна только мыслями о нем настолько, что, чтобы быть ближе к нему, она начинает курить. Но истории нужен конфликт, и этим конфликтом становится постепенное раскрытие темных сторон Дэвида, а также медленная трансформация Дженни из прелестной девочки в самолюбивую аристократку. Это вполне себе понятно, и мы делаем выводы для себя в самом начале, и мы понимаем к чему могут привести такие отношения, но мы продолжаем смотреть фильм, надеясь на то, что сюжет повернется другим образом, сломает клише, о котором нам всегда твердят родители, когда мы заводим отношения с теми, кто старше нас. Но все идет по логике, каждый получает свое за свою неверность, наивность, корысть. У меня по ходу фильма создавалось ощущение, что меня пытаются обмануть, но оказалось, что меня просто хотят научить тому, что поняла девочка в семнадцать лет.
Еще более непонятной становится музыка. Мы видим, как Дженни начинает курить из-за Дэвида, восхвалять Дэвида перед своими подругами, чтобы те завидовали, и, казалось, тут ничего хорошего нет, Дэвид подает ей плохой пример, но на каждом этапе их отношений пианино вдруг начинает петь дифирамбы. От того кажется, что режиссер поощряет эту романтику, эти отношения, вместо того, чтобы сохранять презрительное молчание в сторону Дэвида.
Изюминкой всего фильма стала Кэри Маллиган. Она смеется — вы смеетесь. Ей плохо — вам тоже становится плохо. Она приобретает плохие привычки — вы спешите не анализировать ее чувства как чувства героев, а только качать головой.
Операторская работа не соблюдает никакой структуры в повествовании, она становится для режиссера не пером или кистью, а всего лишь чернилом, чтобы было чем писать или рисовать. Но порой появлялись и хорошие кадры. Когда Дэвид привез ей на день рождения коробки подарков, она бежит в угол, чтобы просмотреть в свое удовольствие, в сладком одиночестве; и свет, и угол ложатся так превосходно, что рисует из Дженни злую собаку, грызущую обглоданную кость.
«Воспитание чувств» должно было пойти по новому пути, а не по пути истории, услышанной на случайном застолье. Это предсказуемая и слабая история, мертвая операторская работа, детская игра половины актеров (кроме прелестной Розамуд Пайк) и скудная смысловая нагрузка.
5 из 10
По-английский оригинальное название фильма значит «образование» или «обучение», но российские прокатчики решили приплести сюда название романа Флобера, более сложного, правдоподобного и величественного произведения, чем эта романтичная наивная драма с плоскими героями. В центре истории молодая Дженни, миленькая, умная и красивая. Она учится в школе с тоталитарной политикой, живет с родителями, которые постоянно что-то требуют от нее, и в ее жизни, еще молодой, полной ячеек для тысяч романов с молоденькими парнями, не хватает той прелести под